— Долго еще? — спросил я, поскольку чувствовал себя по-дурацки, стоя посреди леса и держась за банку из-под пива вместе с крысой-анимагом. Петтигрю вскинул голову, покрытую жидкими бесцветными волосами, и посмотрел на меня с долей любопытства.

— Ты знаешь, куда мы…

— Я не идиот! — перебил я его. Хвост оскалился:

— Ну тогда держись!

В ту же секунду портал сработал. «Хорошо, что я не обедал», мелькнуло в голове, пока жестянка с невероятной скоростью тянула меня сквозь пространство. Не прошло и нескольких секунд, как под ногами снова оказалась твердая земля, и я, отцепившись от банки, инстинктивно выставил вперед палочку. Стоявший передо мной Петтигрю испуганно дернулся за своей, но тут рядом с громким хлопком возник Снейп, и я опустил руку.

Солнце начинало клониться к закату. Мы стояли неподалеку от большого старого дома, укрытого в тени густых деревьев. Позади него возвышался крутой холм, вокруг едва слышно шуршала на легком ветру иссохшая трава. Просто сельская идиллия — еще бы пару коров или какую-нибудь козу, и вот вам пасторальный пейзаж.

— Пошли, — Петтигрю махнул рукой, чтобы я следовал за ним, и мы зашагали к дому.

Наверное, именно о таком состоянии сознания писали тибетские мистики, когда объясняли своим ученикам, как лучше всего работать с заклинаниями. Я полностью пребывал в настоящем, не думая ни о том, что будет, ни о том, что было, без особых усилий замечая и запоминая все, что меня окружало. Конечно, какое-то количество адреналина добралось до моей крови, но процент его был ничтожно мал по сравнению с тем, сколько его могло быть, не обратись я в свое время к «Подготовке послушника», где подобные упражнения считались для воинов базовыми.

Мы вошли в дом, и лето кончилось. Казалось, деревянный особняк пребывает в своем особенном пространстве — сразу за порогом воздух становился холодным, солнечные лучи угасали, не в силах разогнать сгустившийся мрак, и единственным звуком, достигавшим наших ушей, был скрип досок под ногами.

Петтигрю провел нас по небольшому коридору и вошел в просторную полутемную комнату. У правой стены находился широкий камин, в котором горел огонь. От этого в комнате было чуть теплее, чем в остальном доме. В дальнем левом углу располагалось большое кресло, почти скрытое в темноте. Окно напротив входа было криво заколочено досками. Рядом с ним спиной к двери стоял Темный Лорд.

— Повелитель… — пискнул Хвост, склонившись в поясном поклоне. — Мы здесь…

— Вижу, — негромко ответил Волдеморт и повернулся к нам.

Если бы я не видел его в воспоминаниях Поттера, наша первая встреча наверняка произвела бы на меня более сильное впечатление. Но даже заранее зная, как он выглядит, я испытал определенный трепет, увидев его нечеловеческий лик и алые глаза с вертикальными зрачками. Одетый в тяжелую черную мантию, высокий и прямой, Волдеморт представлял собой весьма внушительную фигуру.

Петтигрю подбежал к Волдеморту и замер рядом. Я не оборачивался, но услышал, как Снейп встает неподалеку от входа. Темный Лорд скользнул по мне взглядом и прошел к своему креслу.

— Нагайна… — тихо сказал он, и из темноты сиденья вдруг возникла змея. Видимо, она лежала там до нашего появления и теперь бесшумно сползала с кресла на пол, разматывая огромные кольца. Нагайна казалась не менее впечатляющей, чем ее хозяин. Такими большими, наверное, вырастали только бразильские анаконды, но Нагайна анакондой не была. Несмотря на явную угрозу, которую такая змея могла представлять, я невольно улыбнулся, поскольку любил змей, и один их вид пробуждал во мне положительные эмоции.

Моя улыбка не скрылась от внимания Волдеморта. Ожидая, пока змея покинет кресло, он снова посмотрел на меня и спросил:

— Не боишься?

— Нет, — ответил я, следя за тем, как змея подползает ко мне все ближе. Волдеморт улыбнулся одними губами и, наконец, сел в опустевшее кресло. Нагайна тем временем подползла к моим ногам, приподнялась над полом и зашипела:

— Чужак!..

— Гость, — сказал я ей. — И между прочим, однажды я видел фотографию змеи, которая только что позавтракала антилопой. Во-первых, зрелище не самое эстетичное, а во-вторых, змеи долго переваривают большие объекты и в это время становятся очень уязвимы.

Нагайна отпрянула, а Волдеморт неожиданно расхохотался странным жутковатым смехом. Петтигрю, стоявший у противоположной стены, сжался в испуганный комок, сцепив руки у груди.

— Знаешь, кто рассказал мне о тебе? — спросил, наконец, Темный Лорд.

— Крауч, — ответил я. Волдеморт кивнул:

— Верно. Он прислал письмо незадолго до своей гибели… ведь то, в каком он сейчас состоянии, вряд ли можно назвать жизнью, не так ли?

— Вероятно… — сказал я, не имея ни малейшего представления, как выглядят люди, которых поцеловал дементор. Волдеморт казался доволен.

— Ты знаешь, что я тоже рос в приюте? — спросил он. Я отрицательно покачал головой. Волдеморт продолжал:

— За мной прислали Дамблдора… какая ирония, верно?

Я не увидел в этом никакой иронии, поэтому промолчал, следя краем глаза за свернувшейся неподалеку Нагайной.

— Расскажи мне о Хогвартсе, — Волдеморт сделал легкое движение палочкой, которую все это время держал в руке, и рядом со мной возник высокий деревянный табурет. — Располагайся…

— Спасибо, — сказал я и взгромоздился на табурет. Сидеть на нем было не слишком удобно, но все же лучше, чем стоять. Палочку я так и не убрал, но Темный Лорд, казалось, не обращал на нее никакого внимания. — А что вы хотите услышать?

— Тебе нравится там учиться?

— Ну, в общем да, — сказал я. Волдеморт кивнул.

— И что же тебе нравится больше всего?

Этот вопрос вызвал у меня легкое ощущение дежа вю. В свое время подобные вопросы задавали мне полицейские психологи и психиатры. Кто бы мог подумать, что могучий колдун Волдеморт будет интересоваться моими любимыми предметами? Еще бы спросил, почему у меня такие плохие оценки по истории!

— Чары, — ответил я, покосившись на Снейпа. Тот стоял у входа, застыв, будто статуя, и выражение его лица при этих словах никак не изменилось. Волдеморт проследил за моим взглядом и снова улыбнулся.

— О, не бойся задеть чувства своего профессора! — сказал он, откровенно развлекаясь. — Уверен, он не будет на тебя в обиде… А есть ли то, что тебе не нравится?

Может, он читал на досуге какую-нибудь методику по работе с трудными подростками?

— Да в общем-то нет, — я пожал плечами. Темный Лорд покачал головой.

— Не нужно скрывать, — ответил он. — Я не стану наказывать тебя за крамольные мысли. Ты не всем доволен, и я это вижу. Давай, поделись со мной… — Он сделал рукой приглашающий жест.

— Не нравится, что у нас такая чехарда с преподавателями защиты… — начал я, но только вызвал у Волдеморта новый приступ смеха. Нагайна тем временем сделала попытку переместиться ближе ко мне.

— Прекрасно! — сказал Волдеморт. — Продолжай.

— Да вроде больше нечего продолжать, — ответил я. — Все причины моего недовольства субъективны, и если что-то не нравится мне, это совсем не означает, что то же не нравится и всем остальным.

— Безусловно, — согласился Волдеморт. — Но тебе не приходило в голову, что прав ты, а не все остальные?

— Ну… приходило иногда, — сказал я. — И все равно это не значит…

— Послушай, — перебил меня Волдеморт. — Ты ведь совершал преступления, верно?

— В некотором смысле да, — этот вопрос вызвал во мне первый укол недовольства.

— Не в некотором, Линг, — успокаивающе сказал Темный Лорд. — Ты совершал их. Северус, — он сделал жест в сторону Снейпа, — мне рассказывал… Тебе уже приходилось убивать, и это хорошо. Ты знаешь, как важна сила. Ты обладал авторитетом у своих товарищей…

«Откуда он знает!», пронеслось у меня в голове, а Волдеморт тем временем продолжал:

— … и ты умен. Поэтому не стоит портить себе жизнь отговорками вроде тех, что я сейчас услышал. Ты прав, потому что ты прав. Тебе не нужны аргументы. Тебе не нужны доказательства. Ты просто прав — и ты можешь убить любого, кто это оспорит. — Волдеморт помолчал и завершил свою речь: