Аккуратно приподняв голову своей змеи, Темный Лорд переложил ее на подлокотник, и Нагайна слегка переместилась, чтобы дать ему встать с кресла.

— У тебя, Линг, тоже есть выбор, — сказал Волдеморт, приблизившись ко мне почти вплотную. — Ты помнишь, что я предлагал, и поверь — это далеко не все. Но если ты откажешься, я не буду принуждать тебя, не буду преследовать и оставлю в покое. Мне не нужны трусливые слуги — их у меня полно. Мне не нужны безмолвные марионетки и льстивые приспособленцы — на них нельзя положиться. — Темный Лорд опустил руку мне на плечо. — Мне нужны те, кто их сменит. Те, кто будет управлять страной после всей этой смуты, кто начнет строить новый мир на том фундаменте, что закладывается сейчас, в эти самые дни… Мы — не банда садистов, что бы там ни утверждал Дамблдор. Мы, если угодно, — он помедлил, — чернорабочие. Да, чернорабочие, которые вынуждены выпалывать сорняки, сколь бы красивыми они ни казались, потому что, как тебе наверняка известно… — Темный Лорд слегка усмехнулся, — у сорняков весьма развитая корневая система, и им требуется очень мало времени, чтобы заполонить собой весь сад, уничтожив благородные растения. Мы взяли на себя неприятную роль, неблагодарную, черную работу, но кто-то должен ее делать, чтобы потом на чистую, свежую, подготовленную почву пришли вы, те, кому придется только созидать, растить новый сад и наслаждаться его плодами.

Он вернулся к креслу и остановился рядом, лицом к огню.

— Но не все понимают, что для обретения чистоты сперва нужно смыть грязь. Не все осознают, что процесс очищения, процесс избавления от старого, косного, мешающего идти вперед, всегда связан с болью. Это как феникс, Линг. Чтобы возродиться, надо сгореть. Но… — он покачал головой, — гореть никто не хочет. — Волдеморт снова сделал паузу. — Итак? — он обернулся ко мне. — Могу ли я на тебя рассчитывать? Или ты предпочтешь наблюдать за тем, как творится история, со стороны?

— Я предпочту участвовать, — ответил я.

Темный Лорд снова сел в кресло, и Нагайна вернулась к нему на колени.

— Ты должен знать, — продолжил он, — что это участие накладывает на тебя определенные обязательства. Ты больше не будешь один, сам по себе. Ты станешь представителем новой силы, взявшей на себя ответственность за будущее каждого волшебника в этой стране. Глядя на тебя, твои ровесники будут судить и о ней. Глядя на тебя, они задумаются над тем, стоит ли им вносить свой вклад в работу этой силы, и ты обязан вести себя так, чтобы они приняли правильное решение. Но, полагаю, все это ты прекрасно понимаешь и сам, а потому я убежден, что мое доверие к тебе окажется оправданным.

Волдеморт замолчал. На этот раз пауза затянулась надолго, но атмосфера в зале была спокойной, даже умиротворяющей.

— Осталась последнее, — сказал Темный Лорд через минуту. — Подойди.

Я сделал пару шагов и оказался рядом с креслом. Нагайна приподняла большую голову, ревниво глядя на меня желтым глазом с вертикальным зрачком. Волдеморт указал на мою левую руку и достал палочку.

Мне представлялось, что возникшая в воздухе зеленоватая, слегка расплывающаяся Темная Метка должна была произвести эффект, подобный Круциатусу или ожогу, ведь со стороны она выглядела настоящим клеймом. Когда контуры черепа со змеей коснулись моего предплечья, я почувствовал жжение, но эта боль оказалась не зашкаливающей и отключающей мозги — находясь на грани болевого порога, она была в чем-то приятна, позволив мне снова почувствовать себя живым, как во время пройденных немногочисленных сражений. По мере проступания на коже отчетливых контуров клейма свечение исчезало, и спустя пару десятков секунд заклятье прекратило свое действие.

— А теперь позови сюда своего наставника и подожди снаружи, — проговорил Темный Лорд с легкой улыбкой на губах. Потревоженная Нагайна недовольно сползла на пол, медленно исчезая за спинкой кресла. Я поправил мантию и быстро покинул теплую гостиную, снова оказавшись в сыром, холодном холле. Двери на улицу, где до сих пор шумел дождь, оказались открыты; у выхода, прислонившись к косяку, стояли друг против друга Снейп и Яксли. В полумраке не было видно их лиц, но оба при виде меня выпрямились и повернулись навстречу.

— Он вас зовет, — сказал я Снейпу, приблизившись к дверям. Тот молча направился в гостиную, а я остановился на пороге рядом с Яксли, глядя в ночную темноту.

— Мы уж думали, ты не вернешься, — негромко произнес он. — Что тобой Нагайна закусила.

— Почему? — спросил я просто так, чтобы не молчать.

— Так ведь сколько всего ты наворотил! — Яксли усмехнулся. — И оборотня убил, и тогда, в Министерстве, будь здоров постарался. А сейчас как с ним разговаривал?.. Ты, видно, легко отделался, раз на своих двоих оттуда вышел.

«Это как посмотреть», подумал я, но ничего не ответил. Дождь постепенно стихал, но низкие облака не пропускали лунные лучи, и сад передо мной был погружен во тьму. Уличный воздух наполнялся тонким ароматом невидимых цветов, контрастируя с безрадостной, пресной атмосферой дома. После такой интенсивной концентрации приятно было, наконец, расслабиться, однако вслед за расслаблением в голову полезли разные невеселые мысли. «Потом, — сказал я себе. — Не здесь и не сейчас. Сперва надо отдохнуть».

Через несколько минут Снейп вернулся от Волдеморта. Подойдя к нам, он кивнул Яксли на дверь в зал, и когда тот поспешил к Темному Лорду, одарил меня таким взглядом, что мне стало не по себе. Однако длилось это лишь мгновение. Снейп вышел под мелкий моросящий дождь и устремился к воротам, держа перед собой светящуюся палочку. Я последовал за ним, угнетенный еще сильнее из-за его непонятной реакции. Чем он может быть недоволен? Моим согласием? Но разве он ожидал чего-то другого?

Покинув территорию поместья, Снейп в молчании прошел десятка два шагов и безо всякого предупреждения аппарировал. Я остался в одиночестве, не успев сообщить, что не взял с собой палочку. Впрочем, долго ждать мне не пришлось. Послышался негромкий хлопок, и передо мной вновь возникла черная фигура Снейпа. Я был рад, что не вижу его лица.

— В чем дело, — сказал он.

— У меня нет палочки, — ответил я. — Она в школе осталась.

Несколько секунд он не двигался с места, потом шагнул ко мне, схватил за руку, и вместе мы аппарировали в Хогвартс.

— Погасите свет! — рассержено рявкнул Снейп, когда после прибытия к воротам замка нам в глаза ударил Люмос дежуривших неподалеку Пожирателей.

— А, это снова вы, сэр, — смущенно проговорил один из них, и Пожиратели один за другим опустили свои палочки. — Извините, но у нас приказ…

— Я же сказал, что сейчас вернусь! — Снейп коснулся цепей на воротах, и они поползли в стороны, раздвигая тяжелые створки. Мы быстро пересекли школьный двор, вошли в замок, но, к моему удивлению, Снейп не стал подниматься на седьмой этаж, а спустился в подвалы и повел меня в свой старый кабинет.

Здесь все оставалось по-прежнему: на шкафах пылились банки с мертвыми тварями — источниками моего вдохновения, на столе лежала стопка учебников. Снейп запер дверь и прошел к креслу; я сел на стул, только сейчас осознав степень своей усталости. Левую руку все еще жгло, но это жжение было приятным. Однако, несмотря на усталость, мое угнетенное состояние исчезло, уступив место обиде.

Когда-то Дамблдор заметил, что я не люблю выслушивать в свой адрес слова похвалы. И действительно, не похвала и не одобрение мотивировали меня в учебе и в жизни; напротив, моими стимулами были указания на ошибки, промахи и слабости. Даже несправедливые замечания я старался обращать себе на пользу. Но в такой сложной и тонкой области приложения сил, как внутренний рост, между учителем и учеником, по моему мнению, должна была существовать честность. После шести лет жизни в Хогвартсе я довольно неплохо представлял, чего могу ожидать от Снейпа, однако сейчас мне казалось, что такого отношения я не заслужил. У него не было причин сердиться из-за Метки — я сделал только то, чего ожидал от меня Дамблдор, и Снейп не мог этого не знать!