Лорамиди Шола с убитым лицом стоял возле ящиков.

— Увы, уважаемый, здесь все, что удалось раздобыть. — Торговец вздохнул. — Умоляю вас не судить меня слишком строго. Я делал что мог.

— Не сомневаюсь, — удрученно кивнул Сен-Жермен и, спохватившись, добавил: — Я знаю, что ты человек честный и не ленивый.

Шола отер лоб рукавом.

— Именно так, уважаемый. Я обращался ко многим. Время сейчас смутное, и люди не хотят рисковать. — Он вскинул ладони к небу, показывая, насколько происходящее выходит за рамки его понимания.

— Не хотят, — рассеянно повторил Сен-Жермен, оглядывая товар. — Ну и когда же привезут остальное?

Вид у Шола сделался совсем жалким.

— Не могу сказать, уважаемый. Никто не дает вразумительного ответа. Может быть, до сезона дождей, может быть, после, а возможно, к весне, к лету, к зиме. — Он потряс толстыми пальцами. — Ваши заказы слишком… своеобразны и постоянных прибылей не сулят. Люди не придают им большого значения. Есть время — поищут, нет — не будут искать.

— А земля? И толченый рог? Они ведь изысканы. Дело лишь за доставкой. Доставь же мне их.

— Увы, уважаемый, невозможно и это. Я все устроил бы с радостью, но на вывоз товаров из султаната теперь наложен запрет. Требуется особое разрешение, а мне его не дают. — Купец, отирая лоб, повалился на стул и замер, глядя в окно.

— Вот как? — поднял бровь Сен-Жермен. — Почему же?

— Не знаю. Все упирается в делийскую миссию. Все ответы находятся там.

— Ага, — сказал Сен-Жермен. — Понимаю. — Он еще раз глянул на ящики и рассмеялся. — Ну разумеется. Я мог бы и догадаться.

Оробевший Шола встал со стула. Какое-то время он собирался с духом, потом осмелился дать странному инородцу совет:

— У вас ведь есть высокопоставленные друзья, уважаемый. Они бы, я думаю, могли вам помочь.

— Конечно, — кивнул Сен-Жермен и вновь засмеялся.

— Например, о ваших нуждах мог бы узнать Абшелам Эйдан…

— …Или Джелаль-им-аль Закатим, — закончил за него Сен-Жермен.

— Он тоже занимает высокое положение, — сказал, несколько растерявшись, Шола. Язвительный тон чужака сильно его озадачил.

Сен-Жермен сложил на груди руки.

— Ах ловкачи, — прошептал он. — Вот именно — ловкачи.

— Уважаемый? — Шола ощутил холод в желудке. Он видел, что чужак возмущен, но не находил тому объяснений.

— Все в порядке, Шола. Ты тут ни при чем, ты делаешь все, что можешь. — Сен-Жермен помотал головой, потом стал расхаживать по лаборатории, все убыстряя шаги.

В душе купца рос испуг. У всех инородцев странные нравы, а этот, похоже, много чуднее других. Правда, он щедр, но щедрые люди непредсказуемы. От человека прижимистого всегда знаешь, чего ожидать.

— Уважаемый, — попытался вернуть разговор в понятное русло Шола. — Раджа благосклонно относится к вам. Вы ведь и сами могли бы все это уладить.

— Безусловно, — согласно кивнул Сен-Жермен. — Именно этого они от меня и ждут.

— Так в чем же дело?

— Я не хочу потерять независимость, почтенный купец.

— Мы все друг от друга зависим, — сказал Шола неуверенно.

Инородец остановился.

— Это правда, — произнес задумчиво он. — Все и впрямь выглядит просто. Слишком просто, даже невинно. Ты кого-то о чем-то просишь, а через месяц тобой начнут помыкать.

Голова купца пошла кругом. Разговор делался глупым и ни к чему не вел. Человек этот, скорее всего, сумасшедший. Сообразив это, Шола задрожал.

— В мире много обмана, — пробормотал он, чтобы что-то сказать. — Майя — могущественная богиня.

— И это правда, — согласно кивнул Сен-Жермен, ругая себя за несдержанность. Он вздохнул, широко улыбнулся и совсем другим тоном сказал: — Ты хорошо потрудился, Шола. Что бы там ни было, но твое усердие мне по душе. Не сомневайся, тебя ждет награда.

Губы Шола обвело белым.

— В ней нет необходимости, уважаемый, — пробормотал он, еле ворочая языком. Худшие из его подозрений сбывались.

— Тем не менее ты ее заслужил.

Шола едва слышно икнул, инородец хлопнул в ладоши, в комнате появился еще один человек. Это был Руджиеро. Сен-Жермен перешел на латынь.

— У нас есть еще серебро?

— Есть, но немного, — на том же наречии отозвался слуга. — Из мавританских и византийских запасов.

— Отдашь ему маленький кошелек.

Руджиеро мрачно уставился на Шола, а Сен-Жермен, перейдя на хинди, добавил:

— Мой слуга с тобой рассчитается. Следуй за ним.

Шола понял, что от него решили избавиться. Знатные люди сами рук не марают: у них для того есть рабы.

— Я готов вам служить и без всякого вознаграждения, — задыхаясь, вымолвил он. Хотя в комнате было прохладно, по лицу его градом катился пот.

«Что с ним?» — недоуменно спросил себя Сен-Жермен и, не найдя ответа, сказал:

— Все же позволь мне тебя поощрить.

Плечи Шола осели.

— Хорошо, уважаемый. Я повинуюсь. Видно, такова воля богов. — Купец медленно повернулся и, пошатываясь, побрел следом за Руджиеро.

Какое-то мгновение Сен-Жермен задавался вопросом: что могло так встревожить Лорамиди Шола? Затем выкинул посторонние мысли из головы: его ждали ящики. Он вскрыл верхний и с нескрываемым неодобрением воззрился на киноварь — низкосортную и вдобавок к тому комковатую.

Спустя какое-то время Руджиеро вернулся.

— Сдается мне, этот Шола не в себе, — заметил он, закрывая дверь. — Так быстро бегать в его-то летах! Потрясающее проворство.

Сен-Жермен нетерпеливо мотнул головой.

— Ты отдал ему кошелек?

— Нет. Он не взял. Жулик и есть жулик, — заключил неожиданно Руджиеро, снимая крышку с последнего ящика, стоящего на полу. — Вы верите тому, что он тут наплел?

— Да, — кивнул Сен-Жермен. — Это в порядке вещей. Миссия может наложить запрет на любые ввозимые из султаната товары. Я отказался взять их сотрудника в обучение, и они решили меня наказать. — Он сердито поморщился. — Лишние руки нам бы не помешали, но я опасаюсь подвоха. Мусульмане хитры. И потом, их цель не мы, а Падмири.

— Зачем она им? — Руджиеро, присев на корточки, опустошал вскрытый ящик.

— Падмири — сестра раджи. Это приманка для многих.

— Тут дырка. — Руджиеро похлопал по стенке ящика и вдруг отскочил от него.

— Что там?

Ответом была латинская брань.

— Ну-ну, старина, успокойся.

Руджиеро прислонился к стене.

— Там скорпион, и огромный.

— Скорпион? — Сен-Жермен приблизился к ящику и быстрым движением перевернул его. — Теперь он в ловушке.

— Не выберется?

— Не уверен.

Они помолчали, прислушиваясь к отвратительному шуршанию, доносившемуся из-под ящика. Сен-Жермена вдруг передернуло. Многие твари были ему неопасны, но только не скорпионы. Много столетий назад подобный паук бросился на него, укус был очень болезненным и очень долго не заживал.

— Мы убьем его?

— Сначала поймаем. Яд этой твари может нам пригодиться. — Сен-Жермен обернулся к ящику. — Интересно, кто провертел в нем дыру?

Руджиеро, перебиравший посуду, счел за лучшее промолчать. Через минуту он протянул хозяину банку с плотной, но пропускающей воздух затычкой.

— Это вам подойдет?

— Подойдет.

— Что должен делать я?

— Возьми металлическую манжету и разложи ее вокруг ящика. Но сначала подай мне кожаные рукавицы. — Сен-Жермен прислушался к раздраженному щелканью. — Он очень сердит.

Руджиеро для верности обставил манжету стульями.

— Думаю, все готово.

— Тогда давай, — скомандовал Сен-Жермен.

Быстрым движением слуга поднял ящик и отбросил его к стене.

Рассвирепевший скорпион понесся к обидчикам, но, натолкнувшись на металлическую преграду, замер, изогнул хвост и затрясся. Это был очень крупный, величиной с ладонь, коричневый экземпляр. Сильное тело его маслянисто поблескивало.

— В эту пору они особенно ядовиты, — сказал Сен-Жермен, склоняясь к негромко пощелкивающей твари.

— По мне, так лучше его раздавить… — пробормотал Руджиеро.