Титановый термос бесшумно рухнул на песок, следом скользнул разведчик. Теперь он должен был как можно быстрее дотащить фугас до воды. Толкать перед собой почти стокилограммовую титановую болванку – занятие не из легких даже для тренированного бойца, тем более передвигаться при этом следовало как можно незаметнее.
По напряженному лицу Савченко градом катились мутные капли пота, заливая и разъедая глаза, но морской пехотинец с упорством продолжал толкать заряд перед собой.
«Главное – добраться до воды, – пульсировало в мозгу, – а там уже будет полегче. У этой чушки положительная плавучесть…»
С момента приземления дирижабля на первый взгляд ничего не произошло, только две девицы, выбравшиеся наружу, походкой манекенщиц направились к лагерю боевиков, которые не спешили встречать гостей с неба.
Владимир Христофоров непрерывно осматривал ребристую колбу дирижабля, пытаясь обнаружить бойца, которому в этом концерте отводилась роль солиста. Но тот все не появлялся. И ему, как командиру, отвечающему за проведение операции, следовало немедленно определиться в дальнейших действиях. Время уходило.
Неожиданно уставший глаз чекиста уловил какое-то неясное движение на пляже чуть в стороне от дирижабля. Помассировав веки, чекист сосредоточил все свое внимание на этом участке, и вскоре его сердце дрогнуло: он увидел того, кого так долго высматривал.
Боец в камуфлированном комбинезоне, сливающемся с песком, упорно толкал перед собой продолговатый металлический предмет.
– Твою мать, он это сделал, – заскрежетал зубами полковник, едва сдерживаясь от крика. Его услышал Сервант. Он поднес к глазам бинокль, всматриваясь в направлении руки полковника. Опытный глаз матерого диверсанта мгновенно опознал в «Рембо» своего заместителя.
– Стрелок, елы-палы, – не удержался от комментария Сергей Севрюков. – Наш пострел, как говорится, везде поспел.
– Думаешь? – недоверчиво переспросил Христофоров, пытаясь в бойце угадать Виктора Савченко.
– А то, – уверенно заявил Сервант.
Впрочем, логически все выходило верно. Во время проведения сверхсрочных секретных операций лишних людей стараются не привлекать.
Боец наконец дотолкал свою ношу до кромки прибоя, еще некоторое усилие, и он исчез под водой.
– Ну, вот и все, – с облегчением вздохнул полковник, опуская бинокль. – Можно уходить.
– А по-моему, самое интересное только начинается, – хмыкнул Сервант, кивком указывая в сторону грунтовой дороги, спускающейся к пляжу. Поднимая клубы бурой пыли, по дороге мчалась пара внедорожников пограничной стражи…
– Этот Дюк – форменная скотина, – сплюнув на раскаленный песок, зло проговорила Астра. – Ни сам нас не встретил, ни своих башибузуков не прислал.
– Восток – дело тонкое, – улыбнувшись одними губами, констатировала Гвоздика. – По здешним понятиям мужику бабу встречать западло, и в глазах своих подчиненных он запросто может потерять авторитет. А абреков чего не послал за нами? Так это тоже элементарно, они народ дикий, всю жизнь воюют, увидят молодых женщин, как бы беспредела не вышло. Он вообще хотел, чтобы мы надели хиджабы, дабы гусей не дразнить.
– Ага, сейчас, уже побежала паранджу натягивать на рожу, чтобы не возбуждать козлобородых башибузуков, – Астра вновь сплюнула. – Если кто-то из этих баранов вонючих ко мне полезет, пристрелю, не моргнув глазом. – Узкая рука с длинными тонкими пальцами легла на рукоятку пистолета, вложенного в кобуру. – А если понадобится, то и всех остальных.
– Всех не нужно, – вновь улыбнулась Гвоздика, – у них сейчас самый ответственный момент начинается. А мы передаем груз, и, считай, – уже свободные и богатые.
До развалин, где расположились боевики, оставалось около сотни метров, когда неожиданно в поле зрения девушек появились два военных «Лендровера» со спаренными пулеметами на турели.
– Ложись, – Гвоздика молниеносной подсечкой сбила подругу на песок и сама повалилась рядом.
Пограничники не увидели девушек, но джипы опасно приблизились к одному из «секретов» «скарабеев». Боевик, находившийся в дозоре, действовал согласно полученному приказу и надавил на спусковой крючок пулемета. «МГ-42» выплюнул длинную очередь.
Лобовое стекло головного джипа со звоном лопнуло, разлетевшись на осколки, одновременно кровавыми брызгами взорвалась голова водителя. Внедорожник вильнул и, выскочив на остаток глинобитной стены, опрокинулся. Следующая очередь прошлась по топливному баку, с оглушительным грохотом машина взорвалась, огненный шар поглотил ее.
Второй внедорожник выскочил на песчаный холм, пограничники посыпались с него и залегли, открыв ответный огонь.
– Ну, держись, сейчас такое начнется! Бежим! – Гвоздика толкнула Астру в плечо, и девушки перебежками, пригибаясь, бросились к спасительному дирижаблю…
– Откуда здесь пограничники? – надрывая горло, орал на Ларрсена отставной «зеленый берет».
Все было рассчитано на полную скрытность, теперь, когда тайна была разрушена иранскими пограничниками, следовало применить экстремальные меры, в конце концов, заряд был уже на месте, и если поторопиться, то можно еще вырваться из смертельной западни.
– Заглушите пограничников. Берем груз и уходим в сторону Персидского залива, – приказал Дюк Эйнсу.
– Понял, – хмуро кивнул отставной «зеленый берет» и, уже выскакивая из палатки, на ходу бросил: – Мы их сейчас гранатометным огнем сметем…
Убедившись, что Савченко погрузился в воду и больше не всплывает, Христофоров приказал морпехам:
– Все, хлопцы, наша миссия выполнена, уходим.
Главная заповедь разведки – «Мы видим всех, нас не видит никто». Сегодняшняя операция была проведена практически идеально…
Девушки даже не заметили, как на одном дыхании добежали до дирижабля и молниеносно взлетели по канатной лестнице в гондолу. Но то, что они увидели в блоке управления, поразило их не меньше, чем появление пограничной стражи.
На полу в луже крови лежал Джуниор, а с противоположной стороны у стены полусидела Бегония. Глаза темнокожей девушки были стеклянными, а между грудей торчала рукоятка ножа. Гвоздика присела перед трупом напарницы и осторожно коснулась пальцем рукоятки, набранной из колец толстой воловьей кожи, – такой нож был у Фиалки.
– Черт, – выругалась девушка и, внезапно что-то вспомнив, воскликнула: – Заряд! Где заряд?
Обе амазонки наперегонки бросились открывать грузовой отсек, заглянули внутрь и обнаружили распотрошенный контейнер.
– Ну, Папик, падла, я до тебя доберусь, – скрипнув зубами, прошипела огненногривая Гвоздика, в одно мгновение сбросив с себя аристократический лоск. Потом грубо подтолкнула подругу к выходу. – Уходим.
Девушки едва успели выпрыгнуть на песок, как по гондоле прошлась длинная очередь крупнокалиберного пулемета, дырявя тонкую обшивку кабины.
– Что дальше? – вжимая голову в плечи, прокричала Астра.
– Дальше будем пытаться выбраться из этой передряги, – ответила старшая группы.
– Как?
– Как учили в центре подготовки израильских коммандос, – превозмогая желание отвесить оплеуху недалекой напарнице, решительным тоном ответила Гвоздика. – До границы с Азербайджаном здесь рукой подать, километров сорок. Главное – дождаться ночи и раздобыть серьезное оружие. Выберемся, а потом я лично срежу лысый скальп с этого козла Сосновского.
– А где мы возьмем другое оружие? – все еще не выходя из шока, округлила глаза Астра.
– А вот у них и одолжим, – Гвоздика тряхнула кудрями в сторону холма, где засели иранские пограничники…
Четкое выполнение параграфов служебной инструкции не только спасло офицерскую честь капитана Зааля, но и не позволило «скарабеям» вырваться из западни, в которую те добровольно забрались. Пока иракские боевики готовились уничтожить незначительную группу пограничников, на дороге появилась бронетехника Корпуса Стражей Исламской революции.
Впереди пылил устаревший американский танк «М-48» с гладкой круглой башней, за ним двигалась пара гусеничных бронетранспортеров «NORINCO» китайского производства, вооруженных крупнокалиберными пулеметами «ДШКа».
