Агни первый сел за стол, и язычок пламени скользнул с его плеча на столешницу. И опять — дерево даже не затлело.

— Что это? — спросил я, садясь рядом.

— Дух огня, — ответил он, — мой друг и вечный спутник.

— И у остальных духи?

— Да.

— Где вы их взяли?

— А почему ты в Тенях не уступишь любому меркурианцу? — вопросом на вопрос ответил наш сопровождающий. — Откуда у тебя друидские клинки? Как ты перекидываешься в тигра?

«Ого, они и это знают», — отметил я про себя. Да, я расслабился. Агни прав. Мы хотим стать союзниками, а для этого нужна определенная откровенность. Но ни один плутонец в здравом уме не станет выкладывать на стол все козыри даже перед союзником. А за излишнюю настойчивость можно и на драку нарваться.

Агни рассмеялся и подмигнул мне:

— Ладно, забыли. Давайте выпьем за знакомство, да и вообще… — Он потянулся к бутыли в какой-то оплетке. Я ее сразу и не заметил. — Отличное вино с Земли — дорого, кстати сказать, стоит.

— А где вы золото берете? — спросил Шут, опрокинув кружку в себя так, словно в ней был крепчайший самогон.

— Ну по-всякому, — ответил Агни. В отличие от Шута он пил медленно, смакуя. — Во-первых, конечно, изделия наших колдуновидут нарасхват. Их во Внешнем Мире так и не смогли скопировать. А мы теперь наладили торговлю. Во-вторых, у плутонских животных очень интересные внутренности, рога, копыта. Я в этом не понимаю, но во Внешнем Мире заказывают, мы доставляем, платят не хуже, чем за колдунистические поделки. Ну а в-третьих, немного золота и на Плутоне водится.

— Это непохоже на Круг друидов, — заметила мать. — Вряд ли они стали бы заниматься торговлей, да и изделия колдуновим ни к чему.

— Вот и Хантер так говорит, — кивнул Агни, наливая по второй. — Как ему кажется, кто-то из друидов вошел в сговор с этими банкирами или типа того, в книге Луи про одного такого было, у которого денег много.

— Не знаю. — Грешник пожал плечами. — Насколько я понимаю их организацию, кто-то из младших вряд ли что-то сделает втайне от Круга — силы не те. А старшие просто не пойдут на это, у них все по-другому.

— А кто тогда, если не друиды? — спросил Агни.

— Не забывайте, первые высшие тоже сначала были друидами, — веско заметила мать.

Мы выпили, примолкли, обдумывая ее слова.

— Агни, не части так, — предупредил Шут. — Споишь мне тут всех. Как-никак к выпивке они непривычные, да и я отвык.

— Ладно, черт с ними, с друидами, — махнул я рукой. Нечего разговорами о них портить аппетит.

Дальше беседа как-то не заладилась. Я попытался выведать что-нибудь об армии братства, Агни — о моих идеях, как проникнуть на Луну. Оба отбились от расспросов удачно. Агни удачнее меня. Признаться, я чуть не проболтался — так ловко он повел разговор. Уже тогда я признал, насколько правильно Хантер встал во главе братства. Он специально создал у меня образ Агни как лихого горячего рубаки. Почему-то с этим качеством редко ассоциируется острый ум. Я просто не был готов к столь изощренному словоблудию, выводящему на нужный Агни результат.

Мы выпили по третьей, причем на сей раз в глазах нашего сопровождающего я прочел неподдельное уважение. После этого Агни попрощался с нами, сославшись на дела. После его ухода мать тут же произвела несколько манипуляций, после чего сказала:

— Вроде бы чисто.

Я, Грешник и Пантера проверили стены, но не нашли ни скрытых тоннелей для прослушивания, ни щелей, ни следов вмуровывания тех самых «колдунистических поделок».

После четверти часа поисков я лишь развел руками:

— Либо они умеют прятать лучше, чем я искать, либо нас никто не подслушивает.

Тер лишь кивнула и подсела к матери. Грешник прекратил поиски задолго до меня. Шут встревоженно оглядывался, словно прислушиваясь к чему-то, что слышал только он.

— Ни малейшей опасности, — сказал он наконец-то. — Даже странно.

— Мам, ну что, — Тер повернула встревоженное личико к нашей матери, — они нам лгали?

— Если и лгали, то я этого не почувствовала. Они ни разу даже не покривили душой, ничего не приукрасили, только правда, — либо они способны задурить мозги познавшим таинства.

— Да-а-а… — Шут потянулся, и его одежда стала в желто-зеленые ромбы. — Вы столкнулись с чем-то необычным и теперь сами себе не доверяете. Не надо преувеличивать. Я знаю этих пятерых, они хорошие бойцы, у них есть мозги, но они — обычные высшие. Не стоит думать, что они в чем-то превосходят настоящих мастеров. И если Миракл и Пантера говорят, что нас не могут подслушать, я склонен им верить. А если мать Миракла говорит, что нам не лгали, и Грешник это подтвердит… — Грешник ответил на его взгляд быстрым кивком, — то опять же я склонен им верить.

— Шут, — медленно проговорил я, — а ведь мы с тобой нашу договоренность клятвой не скрепляли.

— Да-а-а… не скрепляли… — Еще одно неуловимое движение — и одежда становится в косую черно-белую полоску.

— И эти пятеро — такие же твои ученики, как и я.

— Нет, Миракл, такие же, как Пантера, — просто ответил он. И я вдруг понял: все мои подозрения не имеют под собой почвы. Шут действительно со мной, а не с ними. Мы переглянулись с матерью и Грешником и оба кивнули. — Ты — уникальный ученик, — продолжил Шут. — Ты — тот самый, который у каждого наставника бывает лишь один, ну в лучшем случае — два. Так что… — Он развел руками.

— И сколько у тебя таких учеников?

— Думаю, не так много. Если выжила еще хотя бы пара — это уже неплохо.

Да, это верно. Люди с подобными амбициями либо очень быстро умирают, либо… А что «либо»? До того дня, когда за мной явились убийцы, я и про Хантера с его компанией не слышал.

— Ох, Шут, как бы не аукнулись нам твои шутки, — проворчал я.

— Они нам не страшны. — Шут махнул рукой. — Ты мне лучше скажи, как ты с Плутона вырываться собрался?

— Лучше не надо, — ответил я. — Пока мы полностью не уверены, что нас не подслушивают, пусть это останется у меня в голове. Будет меньше вероятность, что эту голову оторвут.

— Наш новый знакомый охотно рассказал нам об отношениях братства с внешним миром, — тихо произнесла Пантера. — И ни слова, зачем это надо было Хантеру. Да и с друидами не все ясно.

— С друидами как раз ясно. Они ломают общество Плутона, — ответил Грешник, подтверждая наши с Шутом наблюдения. — Потому и торговлю затеяли. Они бы покупали даже воздух, если бы Плутону не было что предложить. Главное — чтобы здесь появились деньги и прочно вошли в обращение. Агни и прочие либо этого не понимают, либо делают вид, что не понимают.

— С Хантером тоже понятно. — Шут махнул рукой. — Больше тридцати лет он создавал что-то вроде закваски для своей будущей армии. А война — это не так просто, как кажется вам, плутонцам. Небольшие отряды можно прокормить легко, но сейчас Хантер делает скачок к настоящей армии. И главный вопрос: «Что эта прорва народу будет жрать?» Если кормить тем, что получаешь с помощью амулетов, — каждый заметит: что-то не то происходит. Потому, собственно, самые большие банды редко превышали тысячу. На Плутоне столько ртов, собранных вместе, не прокормишь. Нужна новая система. Хантер и друиды, можно сказать, нашли друг друга. Их союз был предопределен.

— Интересно, как Круг отнесется к ордам плутонцев на Земле? — Мать криво усмехнулась.

— Хреново отнесется, — ответил я. — Потому сразу после Конклава придется вырубить всех в таверне и закрыть их портал. Все должно выглядеть так, словно это сделал Конклав.

— Ты уверен? — спросил Грешник. — Нельзя никак по-другому?

Конечно, я помнил его отношение к убийствам и ответил жестко, как мог, чтобы не оставить и капли сомнений в моих намерениях:

— Да, уверен. Когда мы вырвемся, нам придется встать против целой стороны, против семи доменов. Воинство Небесное наверняка без восторга отнесется к уничтожению своих союзников и наверняка захочет подгрести под себя Плутон. При этом вдобавок вешать на себя армию Круга? Нет уж. Больше своих положим, разгребая последствия.