Стало ясно, что плутонцами командует опытный полководец, хорошо разбирающийся в тактике засад, знающий сильные и слабые стороны своих подчиненных и умело их использующий.

Бойцы из середины строя начали вновь уходить в Тени, а потом один за другим плутонцы стали появляться прямо посреди рядов спартанцев. Мусорные не были обучены совместным действиям так же хорошо, как братья, потому, наткнувшись на стойкое сопротивление, вернулись к привычной манере боя. Они появлялись с кинжалами, прекрасно понимая, что оружие длиннее этого в тесном строю бесполезно. Однако спартанцам хватило и урезанного Предвиденья. То, что принесло победу над Зеленым доменом, с ними не сработало. Появляющийся из Тени плутонец натыкался на заранее подставленный меч. Некоторые все же достигли успеха, но пережили своих жертв ненамного.

Явор спокойно поднял прислоненный к дереву щит. Он видел только одно: из-за того что арбалетчики могут спокойно стрелять, гибнут его собратья по оружию, плутонцы лезут в Тени, и все боевые построения иллюминатов вот-вот окажутся разорваны в клочья. Он уже не кланялся стрелам, небрежно отмахиваясь от них мечом. Проходя мимо крестьян-ополченцев, он бросил через плечо:

— Ну чего засели? Забыли все, чему нас учили?

— Дядька Явор, толку от наших стрел? — ответил кто-то.

— Вас не только Ричард учил, но и Хильда. Вставай, хлопцы. Страшно только поначалу.

Ветер привычно сжался в тугую пружину. Явор наступил на нее без колебаний. Его бросило в воздух, вверх и вперед, прямо на позиции крайнего отряда арбалетчиков, которые подбирались к лесу все ближе и ближе. С другой стороны взлетел еще один воин. Явор узнал Ричарда. Все-таки переломил несущий спокойствие марсианскую гордыню, глупое нежелание пользоваться магией в бою. Ему было лететь гораздо дальше, но на приземлении Ричард ушел в открытый короткий портал и появился посреди плутонских арбалетчиков.

— Свет разгонит мрак! — закричал он. — Отрезай их от леса!

Его лучники сыпались на вытянувшихся цепью арбалетчиков с мечами и кинжалами наголо. Они завертелись волчками, раздавая удары столь же щедро, как сыпали стрелы. Все-таки это была элита. Из леса навстречу им ударили Молодые побеги и ополченцы. Никто не думал о том, что, как только они разобьют этот не очень большой отряд, остальные арбалетчики просто расстреляют выживших. Главное — что Свет вспыхнул опять, отрезая бойцов Плутона от Теней.

Сквозь лязг и грохот битвы никто не расслышал мерного гула. А тот надвигался на поле боя неизвестно откуда. Сперва пронеслись испуганные крики со стороны плутонского обоза. А потом вдруг спала удерживаемая повелевающими стихиями иллюзия, и во всем своем блеске предстал Первый легион Истребители высших.

Три огненных столба обрушились на тех, кто теснил спартанцев, разрывая строй, оглушая, опаляя, но не убивая. Арбалетчики, находившиеся в арьергарде, попытались развернуться в сторону врага, но легионеры были слишком близко, они уже набирали разбег, и туча тяжелых пилумов закрыла солнце раньше, чем истрепанный корпус Ветер успел что-то предпринять.

За первой тучей взвилась вторая, третья.

— Мечи вон! — прозвучала команда.

— Бар-рр-ра!!! — накрыл поле боевой клич атакующего легиона.

Солдатские калиги вминали в твердую степную почву измочаленные тела арбалетчиков. Ричард и Явор со своими людьми остались в стороне. Теперь они могли спокойно добивать своих противников. Остатки братьев корпуса Ветер были вырублены, разбросаны.

— Пилумы! — прозвучал приказ.

И вновь тяжелые дротики взвились в воздух, теперь разя тяжелых пехотинцев и простых плутонцев. Когда легионеры вновь пошли врукопашную, противостоять им оказалось некому. Явор тяжело вздохнул, вытер пот. И вдруг он заметил совсем рядом знакомую фигуру. Он узнал, он вспомнил: именно этот отдавал приказы арбалетчикам. Плутонец закашлялся, сплюнул кровью.

— Стой, ирод! — Ополченец поднял меч, и тут прямо перед ним взвихрился небольшой смерчик, бросая прямо в глаза песок. Явор отпрянул и не почувствовал, как быстрым прыжком плутонец сократил расстояние и вогнал нож ему в горло…

Во дворе царила суета. Я устало слез с коня. С неудовольствием отметил, что люди Грешника уже тут как тут, оказывают первую помощь раненым. Лучше бы они, гады, с нами пошли. Тогда, может быть, и с друидами сладили бы. Среди моих людей я заметил несколько братьев корпуса Дождь. Видать, сообразили, что к чему, заметили портал и пробрались к нему. Бросил кому-то повод своего скакуна. Болел живот и левая рука. С чьей-то помощью я снял кольчугу, кинул прямо здесь. Там, где в мое тело пришлись удары друида, наливались чернотой огромные синяки. Тошнило. Наверно, в животе он перетряхнул мои внутренности и поставил их вверх тормашками. Я поднял мутный взгляд. Хантер — это он помогал мне избавиться от не защитившей меня кольчуги. А может, не прими она на себя часть силы, вложенной друидом в удар, я бы уже не встал.

— Проклятье! Тебя кузнечным молотом приложило? — воскликнул Хантер.

— Хуже, — буркнул я в ответ.

— Итак, успешно сходил? — спросил он, как будто я бегал в таверну за пивом.

— Скита больше нет, его обитатели вырезаны. Справился и без твоих рукосуев, своей сотней. А вот откуда они умудрились на нас друидов навести, поспрашивай сам. Нас чуть не вырезали на хрен! Это ты такие приказы своим подопечным отдаешь? Лазутчики демоновы!

Я презрительно сплюнул. Слюна оказалась красной. Странно, по зубам не получал, легкие не задеты, откуда крови взяться?

— Я к себе, буду отдыхать. Советую всех, кто вернется живым, гнать из вашего братства в три шеи.

Не дожидаясь ответа, ушел. Хантер остался стоять посреди двора. Ошеломление забавно изменило его уродливую физиономию. Я рассмеялся бы, не будь так больно. Ноги заплетались. Левая рука не чувствовалась. Перелом, наверно. Обычный ушиб так не болит. Кто-то поддерживал меня, не давал упасть. Я скосил взгляд и узнал Хорена.

— Славно ты этого урода припечатал, конунг, — усмехнулся он, почувствовав, что я на него смотрю. — Девка твоя в комнате. Я охрану к двери приставил, из своих. Может, связать ее? Ты сейчас разбитый весь.

— Не надо связывать. И охрану замени на гвардейцев. Всадникам отдохнуть надо. Тяжелая ночка выдалась.

В свои апартаменты я вошел сам, мысленно смакуя это слово «апартаменты». Не слишком ли мудрено для простого плутонца? Сколько времени прошло с тех пор, как мы ютились в катакомбах и гордо называли комнатой клетку четыре на четыре шага?

Кресло, ставшее уже привычным, — упасть в него и замереть, сосредоточившись на своей боли. Я не сразу заметил свою пленницу. Она лежала под одеялом на единственной кровати, свернувшись калачиком, спиной ко мне. Сразу же вспомнился друид, дравшийся за нее, и то, как она поступилась свободой, чтобы он остался жив, не колеблясь, ничего не обдумывая. Нет, ради постороннего, даже ради просто друга на такие жертвы не идут. Опять всплыла ярость. Я почувствовал прилив сил. Похоже, эмоции питают меня. Наверно, точно так же это происходило у той же Тайви, когда опасность угрожала ее возлюбленному, да и у всех познавших таинства.

Я встал на ноги, чуть пошатываясь, двинулся к кровати. Девушка вздрогнула, когда моя правая рука легла на ее плечо. Левой я все так же не чувствовал. Резко развернул ее к себе лицом и наконец увидел в больших синих глазах следы страха. Ее самообладание дало трещину здесь, среди врагов, где ее безопасность измерялась моей милостью.

— Не смей! — зашипела она подобно рассерженной кошке, когда я сдернул одеяло.

Увы, я не заметил ее одежды, грязной, изорванной, по сути — груды тряпья, которая валялась возле кровати. Она лежала обнаженная, со взглядом затравленного зверька, и от этого я испытал не радость, а какое-то другое чувство. Захотелось оказаться подальше, и чтобы мы с ней встретились по-другому, и чтобы не было этого друида, которому, наверно, не дают оружия, потому что он и с голыми руками сущий зверь. И я не сразу заметил маленький кинжал, острие которого так уютно устроилось под полушарием левой груди с маленьким, аккуратным соском.