— Тебе нужно оружие, — бросил Шут через плечо.

— Всем нужно оружие, — отозвался я.

Под влиянием Шута у меня выработалась весьма интересная техника. Топор постепенно перекочевал в правую руку, а серп-меч — в левую. Поначалу было непривычно, а потом, как всегда в науке, преподаваемой Шутом, — словно прорыв какой-то, и все становится на свои места. Словом, такое сочетание стало моим. Ну и топор, как основное оружие, уступал друидскому клинку, бывшему вспомогательным. Конечно, это не совсем правильно, но…

— Послушай, мой топор не так плох, — попытался я возразить. Не нравились мне безлюдность и заброшенность этих тоннелей.

— Вот именно что не так плох, а должен быть хорош.

— Меня устраивает.

Шут вдруг резко затормозил и обернулся. Взгляд его пронзил меня.

— А меня — нет, — раздельно произнес он. — Мои ученики — лучшие рубакина Плутоне. Это вполне заслуженная репутация. Она позволяла мне самому выбирать учеников, в то время как остальные учили тех, кого к ним присылали. Каждого своего ученика я отправлял сюда за оружием, и каждый без исключения получал то, что надо, — именно то, на что я делал упор в обучении. Так и тебе нужно не «неплохое», а настоящее оружие высших.

— Что, я не могу заказать его у любого городского кузнеца?

Шут упал на спину и захохотал так, что по тоннелям пошло гулять звонкое эхо. Он катался по полу, хлопал себя по бедрам и просто заливался хохотом.

— Ох, плутонцы, — выдавил он наконец из себя, отсмеявшись. — «Любой кузнец». Да ни одному вшивому недоноску с поверхности не выковать настоящего клинка высших.

— Среди них есть неплохие мастера, и почти все они высшие, — обиженно возразил я.

— Ага, а значит, раз они высшие, и клинки их будут высшими? — прищурился Шут. — Те, которые легко пройдут сквозь магический кокон или пробьют шкуру друида в зверином облике?

— Естественно, — ответил я, хотя уже понял: где-то ошибся. Что-то с оружием высших не так, как я думал.

— Ладно. — Шут стал серьезным. — А как же тогда ковал оружие Агий? Он высшим не был, но его изделия считались лучшими на Луне. Это ты помнишь?

А ведь он опять прав. Этот момент я как-то упустил.

— Хорошо, поясни, — попросил я. — Согласен, бред выходит.

— То-то и оно, что бред. Чтобы сковать высший клинок, не надо самому быть высшим. Обычный мастер низших — не ремесленник, а мастер — снимает все мерки с тела заказчика и создает индивидуальное оружие, идеально подогнанное под владельца. Тот, кто кует оружие высших, можно так сказать, «снимает мерки» и с духа заказчика. И создает истинные шедевры. На манер сабель Хансера, палаша Луи или топора Бьярни. Это — непросто… А впрочем, какая разница, — перебил он сам себя. — Это — обычай, это — завершающая точка в твоем обучении, поэтому у тебя нет выбора.

— Выбор есть всегда, — возразил я.

— Хорошо, вот и выбирай. — Он встал и отвернулся. А потом проворчал, уже тише: — Собственной пользы не понимаешь. За уши тебя тащить приходится. Луи хоть раз раскаялся в том, что пришел к Агию за клинком? А сколько раз Аркадии ее наручник жизнь спасал?

— Ладно, наставник, понял я. Но если этот кузнец такой мастер, почему эти коридоры пустынны? По-моему, у него отбоя не должно быть от заказчиков.

— Я веду тебя к Безумному Кузнецу, — просто ответил Шут.

Я попятился. Эта реакция была неосознанной. Безумный Кузнец. Это сказка, легенда. Ее рассказывали темными вечерами, и была она, как и все на Плутоне, страшной. Кузнец, живущий в подземельях с заколдованными входами. Только сильный духом мог прорваться сквозь чары, и его ждала встреча с безумцем, который либо убивал, либо дарил чудесное оружие. В последние лет пять стали добавлять, что первый, кому удалось уйти от него живым, был Хансер, и сабли его именно оттуда. Но это, конечно, вымысел чистой воды.

— Тут уже недалеко осталось, — тихо сказал Шут.

— Да я понимаю, — теперь уж пришло время мне иронизировать. — Ты хочешь сказать, в случае чего мы вдвоем этого Кузнеца положим?

— Я не пойду с тобой, — ответил он. — Мне не нужно оружия, значит, он нападет на меня.

— Я вот только что подумал — мне, наверно, оно тоже не особо нужно.

— Боишься? — Шут прищурился.

— Да при чем тут «боишься»?! — вспылил я. — Не думаю, что я самый живучий из тех, кто к нему приходил и оружия не получил. Поэтому не надо этих твоих игр словами, я не мальчик. Трусость — это одно, а разумная осторожность — совсем другое. В конце концов, на Безумном Кузнеце свет клином не сошелся.

— Понимаешь, Миракл, — это был редкий случай, когда Шут назвал меня по имени, — то, что мы задумали, — это авантюра, каких не бывало. Знаний и умений обычного высшего для этого мало. Даже необычного — и то не хватит. Нужно нечто большее. Какая-то тень предопределенности, что ли.

— Стой. — До меня начало доходить. — Ты, как и большинство на этой дурацкой планете, обчитался мемуаров некоего маркизика. Правда, до сих пор я думал, что это — болезнь сосунков, только что покинувших Паучатник.

— Да-а-а… Зря ты так думал. — Наставник печально улыбнулся. — Кто их в Паучатнике будет учить читать? Там глотки резать учат. Можешь ты мне просто довериться? Знаю, на Плутоне это не принято…

— Отлично придумал!!! Довериться тебе, а жизнь на кон ставлю я.

— Если ты не выйдешь живым от Безумного Кузнеца, с Конклавом не стоит даже завязываться, — глухо проговорил он. — Можешь считать это еще одним испытанием, можешь… а-а-а, чем хочешь — тем и считай, только это — факт. Тем более что вряд ли кто-то до тебя на Плутоне обладал таким впечатляющим набором умений. Пришло время проверить их на прочность.

Я задумался. А ведь Шут прав. У меня есть основные преимущества практически всех планет. А все это еще и приправлено друидскими хитростями. По сути, я уже — войско из одного человека, именно войско. А что я знаю про Безумного Кузнеца? Испугался детских сказок? Городских легенд? И еще вспомнилось старое видение: мои мечи, рассыпающиеся в прах. Словно бы Дух Теней пытался сказать, что для задуманного мной обычное оружие не годится, нужно нечто большее. А значит, путь с Плутона для меня лежит через пещеру Безумного Кузнеца.

— Ты прав, Шут, — спокойно проговорил я. — Ты действительно кое в чем прав. Я пойду дальше один. А ты подумай, как нам отсюда выбраться без особой крови. Когда я вернусь, с новым оружием или без, — мы сразу уйдем.

— Есть у меня идея, — кивнул Шут. — Рисковая, но может окупиться.

— У тебя все идеи рисковые, — рассмеялся я.

Только в смехе этом не было никаких чувств — словно стальные клинки лязгнули друг о друга. А ведь и я тоже проникся верой Шута. Проверим, насколько это оправданно.

Здесь воздух был затхлым и влажным. Пахло плесенью. Лампы уже не попадались, но стены словно бы излучали слабое свечение. Мне все время казалось, что впереди меня кто-то идет. Какая-то бесшумная черная тень, сразу напомнившая видение более чем годичной давности — то самое, которое атаковало меня во сне. Может, это и был Безумный Кузнец? Ведь в самом деле, тот, кто, по словам Шута, «снимает мерки с духа», должен иметь какое-то отношение к Миру Видений. Заброшенная часть катакомб. Я попробовал сориентироваться. Прикинул так и сяк — выходило, что я нахожусь под Замком Конклава.

Это заставило задуматься. Безумного Кузнеца могли поселить здесь как стражника подземных ходов. Если есть стражник, значит, есть что сторожить. А если эти ходы существуют, можно попробовать через них напасть на замок. Один Кузнец, как бы безумен он ни был, не устоит перед шестью клинками. А может, он — один из Конклава?..

Эта мысль была новой и неожиданной. Все его безумие — лишь умелая маска. На самом деле он просто хладнокровно уничтожает тех, кто пытается проникнуть в замок, и поддерживает легенду. Может, на досуге и клинки мастерит. За тысячи лет их можно наковать столько, что найдется на любой вкус. Ведь и прежние ученики Шута наверняка приходили сюда с оружием, как сейчас я иду с топором и серпом-мечом. А Кузнец просто выбирал из своих запасов самое похожее — вот и готова легенда о том, какой он всезнающий.