— Я мог бы не уйти к вам, — глухо промолвил легат. Впервые на лице его была написана лишь растерянность.
— Мог бы. И тогда те, кого сейчас казнят в Бордовом домене, остались бы живы.
— Что? — Рука Публия рванулась к мечу.
— Сенат вынес решение, что род Вителлиев — гнездо предательства. Приказано истребить до третьего колена любую прямую родню. К счастью для тебя, это не так-то много. Меньше, чем сейчас здесь находится, особенно после того, что сделал Фульк.
— Я пробрался в Бордовый замок, — пояснил сын Луи, — и предупредил родню твоих офицеров. Они успели уйти до того, как весть о твоих действиях дошла до Сената. Наши люди помогут им добраться до Города Ангелов. Семьи простых легионеров, думаю, не тронут.
— Спасибо, Фульк. — Публий вздохнул с облегчением. — У меня ни жены, ни детей нет, потому как-то из головы эта возможность вылетела.
— Жаль, поверили мне не все. Часть вашего рода осталась, так что кровь все-таки прольется.
— Может быть, я зря связался с вами? Другие платят за мой выбор своими жизнями.
— Такова судьба предводителя, — ответил ему Агий. — Не уйди ты, через месяц большинство твоих офицеров были бы мертвы. Возможно, ты сам тоже. Либо уже не был бы собой. Любое твое решение повлекло бы за собой кровь.
— А если бы я с вашей поддержкой развернул свой легион на Бордовый замок?
— Это не спасло бы твой род и принесло бы нам войну. Ненужную войну. Мы бы в очередной раз растратили силы попусту.
— Конечно, я бы так не поступил. Просто интересно твое мнение. А что ты думаешь о том, кто должен возглавить нас?
— Это будешь не ты, — жестко произнес Агий. — Тебе никогда не стать во главе иллюминатов.
— Вообще никогда?
— Вероятность этого мала, — поправился старый кузнец. — И если это все-таки случится, значит, братство умрет.
— Я настолько плох как правитель? — удивился Публий.
— Нет, ты гораздо лучше многих. Но если ты станешь первым среди нас, значит, все, кто собрался в этом зале, будут к тому времени мертвы. Пока они живы, ты можешь быть правой рукой предводителя, а можешь — гвоздем в сапоге, выбор за тобой. Но первым тебе не быть.
— Вообще-то мы планировали выбрать главным Бьярни, — заметил Ричард.
— Не имеет значения, кого вы выберете, потому что выбора у вас нет. — Агий вдруг запнулся, покачнулся словно от удара. Любомир поддержал его.
— Что случилось? — Бьярни шагнул вперед, берясь за топор.
— Ничего. — Судия качнул головой. — Знание — большая боль. Путь твой лежит на Землю, Бьярни. Путь твой одинок. Топором не прорубить дороги. И то, что кажется безумием, будет правильно, а то, что видится правильным, обернется смертью. Тебе выбирать между гибелью и тяжелой ношей ответственности. Когда ты вернешься на Луну, будешь либо трупом, либо тем, кто знает, что нам делать.
Я вдруг почувствовал пробежавший по спине холодок. Предчувствие, гнетущее ощущение невероятной потери захлестывало меня.
— Что ты сказал перед уходом Лин-Ке-Тору?! — закричал я.
— Что время Лин-Ке-Тора-воина ушло, пришло время вождя. Помни и поступай соответственно.
— Я не понимаю, — прошептал Луи. В его глазах я увидел отражение своей тревоги.
— Что тут понимать, — ответил за Агия Публий. — Полезет мечом махать — погибнет от случайной стрелы. И подчиненные его погибнут без командира.
— Поединок, — так же тихо сказал Луи. — Его нужно остановить!
Конечно же мы не поняли смысла его слов.
* * *
Помню, в детстве, когда мой наставник рассуждал о том, какие возможности открывает для меня Мир Видений, я удивлялся: ну чего в этом такого? Может быть, я никогда по-настоящему и не был ребенком, но и взрослым до конца не стал. Одно дело — опыт матери, другое — свой собственный. Одно дело — постепенное взросление, другое — какая-то странная неизменность, в которой я жил. Но силу своей способности со временем я все-таки осознал. Кто бы еще сейчас смог увидеть незнакомое место глазами Луи и сотворить туда портал? Конечно, это было долго и трудно и все-таки быстрее, чем добираться любым другим способом.
Мы отправились вдвоем с Бьярни. Викинг оставался спокоен и сосредоточен. Сам он в силу собственной толстокожести еще не понимал, что сейчас совершает тот самый легендарный «первый шаг», ступает на дорогу, ведущую высшего к бессмертию. А вот я видел это, читал в его сосредоточенном взгляде, в каждом скупом жесте, в отрывистых, по-спартански коротких фразах. Когда-то этим путем шел Хансер, шел Луи. Первый умер, и поздно рассуждать, для чего он это сделал и что хотел донести до нас своей смертью. Второй дальше первого шага не пошел. Так и остался с занесенной ногой. Может быть, ему тоже следовало пойти с нами? Может быть, сделать что-то другое, но про него Судия молчал. Слишком много раньше было отвергнутых советов. Луи оставался один на один со своим путем. И дело не в обидах или гордости. Сейчас ничьи советы уже не могли ему помочь.
Краем уха я слышал рассказ Луи. Он вводил Бьярни в курс дела. Укрытие некромантов обнаружилось за горами, которые раньше назывались Уральскими. Место они выбрали отличное. Земли там дикие, нехоженые. Казалось бы, идеальные для друидов, но Воинство Небесное ими вообще не интересовалось, а потому и Круг на них не распылялся. Подвоха оттуда не ждали, даже не следили за теми местами, естественно полагая, что никто не рискнет поселиться на краю гор и леса, где воины Круга получали заведомое преимущество в бою. Высших всегда интересовало влияние на низших. Европа стала основной ареной борьбы, в меньшей степени Африка и Америка, Ближний Восток. Когда-то густонаселенные Азиатские земли сейчас стали безжизненными, либо их заселяли совсем одичавшие племена.
Когда иллюминаты наконец-то добрались до укрытия некромантов, брать его с налету было поздно. Когда-то давно, еще до Глобальной войны, положившей конец прежней цивилизации, низшие рыли на том месте какие-то свои подземные укрепления, вгрызаясь в толщу скал. Некромантскому домену хватало времени, и зря оно не тратилось. Армию моего отца встретила настоящая твердыня — из тех, которые может оборонить и малая горстка защитников. А судя по движению на стенах, некромантов и их слуг — далеко не горстка.
Отборные отряды иллюминатов казались каплей в море тех, кто высыпал на примыкающие к скалам внешние стены крепости. Каждый воин моего отца был силен сам по себе и владел необходимым минимумом магических приемов, чтобы смягчить атаку повелевающего стихиями. Но некромантам ничего не стоило, скажем, обрушить им на головы камнепад, вызвать шквальный ветер или заставить землю расступиться под ногами. Поверьте, когда штурмуешь стены и, кроме обычных опасностей, угрожающих воину в бою, вынужден следить за всплесками в стихиях, твой шанс на выживание крайне низок.
Ситуация сложилась патовая. Иллюминаты могли держать крепость в осаде какое-то время, но не штурмовать. Некроманты могли вызвать подкрепления с Луны, поднять орду ходячих трупов и забросать воинов Города Ангелов тухлым мясом, как это называют доменовцы.
Конечно, можно было все же решиться на штурм с ходу. Сомнений в успехе не оставалось, как и в том, что большая часть войска заплатит за победу жизнью. По прикидкам Лин-Ке-Тора, погибнут четверо из пяти. Луи смотрел на это более скептически. Так или иначе, мой отец принял решение, казавшееся ему единственно верным. Луи он послал к друидам за подкреплением. В конце концов, искоренить некромантскую гниль с Земли было и в их интересах. А сам вызвал на поединок их лучших воинов. Этот ход был вполне в стиле доменов. Очень часто битвы начинались такими поединками. Не менее часто в них участвовали предводители армий, дабы поднять дух своих бойцов, заставить их гордиться командирами, верить, что в бой их ведет лучший. К тому же во время подготовки к поединку все боевые действия прекращались. Это — давно установленные и еще ни разу не нарушенные правила.
Некроманты согласились. Бой должен был вестись четыре на четыре. Со стороны иллюминатов в нем принимали участие Лин-Ке-Тор, Сэдрик, Святослав и Вильгельм. Круг никогда не допустил бы подобного. Рисковать всеми предводителями в одном бою, когда случиться может все, что угодно, — друидам бы это и в голову не пришло. Но иллюминаты оставались доменовцами. Совет Агия оказался благополучно забыт. На бой выходили лучшие клинки Луны. Они просто не допускали мысли о поражении.
