Четыре красных индикатора уже погасли, поэтому четыре синих никогда не загорелись бы, свидетельствуя об успешном приземлении. Атмосферный вихрь, молния, парящий ледяной метеор, стайка мантоподобных птиц с плотью тверже металла – сотни разных факторов могли погубить четыре корабля, так что их обломки развеялись над ядовитыми лесами.

Четыре корабля, что за напасть! Ведь на них были четыре живых существа, превосходные мозги которых вполне сравнимы с твоими собственными. Эти существа были обречены провести первые свои годы жизни в бессознательной тьме и так никогда и не пришли в себя, кроме одного мгновения, на которое они пробудились, чтобы затем разлететься на многочисленные осколки после удара о ледяную гору. От осознания никчемности их жизни по телу Корнелиуса пробежал холодок. Без сомнения, это нужно было сделать, чтобы на Юпитере появилась хоть какая-нибудь разумная жизнь, и все же следовало действовать быстро, с использованием минимума ресурсов, чтобы следующее поколение появилось уже в результате любви, а не поточного производства.

Он закрыл за собой дверь и подождал немного, практически не дыша. Он видел инвалидное кресло Англси и латунный изгиб его шлема, обращенные к противоположной стене. Ни движения, ни какой-либо реакции. Что ж, хорошо! Будет неудобно, возможно, даже губительно, если Англси узнает, что за ним вот так наблюдают. Но он не узнает. Глаза его ничего не видели, а уши ничего не слышали вследствие запредельной концентрации.

Тем не менее псионик очень осторожно переместил свое массивное тело, двигаясь через все помещение к новому эсопроектору. Ему не нравилась роль шпиона, и он никогда бы на нее не согласился, если бы не видел в этом единственную надежду. Но при этом чувства какой-либо вины он не испытывал. Если его подозрения обернутся правдой, тогда такое подсматривание за Англси, понятия не имевшего о потере в себе всего человеческого, означало спасение бедного инвалида.

Очень аккуратно Корнелиус включил датчики и начал прогрев ламп. Осциллоскоп, встроенный в аппарат Англси, позволил Корнелиусу точно оценить альфа-ритм первого эсо-оператора, его биологические часы. Сначала нужно скорректироваться, подстроиться под этот ритм, затем интуитивно настроить более тонкие параметры, и, когда фазы совпадут, можно незаметно подключиться и узнать, что же у Англси пошло не так. Прочитать изможденное подсознание Англси и увидеть, что именно на Юпитере так притягивало и ужасало его. «Пять кораблей разбилось».

Однако близилось время посадки. Возможно, потери и ограничатся пятью кораблями. Может, долетят десять кораблей. Десять товарищей для… Джо?

Корнелиус вздохнул. Он посмотрел на инвалида, ничего не видящего и не слышащего в мире людей, – в мире, который навсегда вогнал его в инвалидное кресло, и почувствовал жалость и злость. Все происходящее было несправедливо.

Даже для Джо. Ведь он не был каким-то поедающим души дьяволом. Он даже не понимал, что он Джо, а Англси – лишь его жалкий придаток. Он не просил создавать его, и отнять у него человеческую составляющую означало убить его.

Так или иначе, когда человечество выходит за пределы допустимого – за все приходится платить.

Корнелиус беззвучно обрушил проклятие на свою голову. Нужно было работать. Он сел в кресло и нацепил шлем. Несущий сигнал пошел слабыми, неслышными импульсами и ощущался только колебаниями нейронов в его сознании. Это невозможно было описать.

Он повернулся, чтобы посмотреть альфа-ритм Англси. Его собственный альфа-ритм имел более низкую частоту, поэтому необходимо было пропустить сигналы через гетеродинирующий микшер. Все еще никакого приема. Конечно, нужно найти точную форму волны, тембр – такой же базовый показатель для мысли, как и для музыки. Корнелиус медленно, с предельной осторожностью поворачивал регуляторы.

Что-то вспыхнуло в его подсознании, видение облаков, взбаламутивших фиолетово-красное небо, ветер, который стремительно кружил по бескрайним просторам, – затем все пропало. Его пальцы тряслись, когда он снова повернулся к Англси.

Пси-луч между Джо и Англси расширился. Это позволило Корнелиусу снова подключиться к каналу. Он смотрел на мир глазами Джо, стоял на холме, вглядываясь в небо над ледяными горами с надеждой увидеть след первой ракеты, и одновременно с этим был Яном Корнелиусом, который словно бы в полутьме пытался разглядеть датчики, отыскать чувства, знаки и ключ к тому ужасу, что таился в душе Англси.

Ужас, поднявшийся из глубины, нанес внезапный удар ему в лицо.

Псионная диагностика – это не просто пассивное прослушивание. Поскольку радиоприемник в обязательном порядке является еще и очень слабым передатчиком, то и нервная система, вошедшая в резонанс с источником энергии пси-спектра, также излучает пси-лучи. Как правило, это не имеет значения, но только не когда вы передаете импульсы в любую сторону через комплекс гетеродинных усилителей с высоким отрицательным откликом.

Раньше псионная психотерапия сама собой сошла на нет, потому что усиленные мысли одного человека, поступающие в мозг другого человека, соединялись с нейронными циклами пациента в соответствии с обычными векторными законами. В результате оба человека ощущали новые тактовые частоты, казавшиеся им кошмарным трепетом собственных мыслей. Аналитик, обученный самоконтролю, мог это игнорировать, – но не его пациент, который с яростью начинал реагировать.

Но затем тембры базовых человеческих волн были измерены и псионная терапия снова была возобновлена. Современный эсопроектор анализировал входящий сигнал и смещал его характеристики в соответствии с характеристиками слушателя. По-настоящему разные импульсы, поступающие от передающего мозга, которые невозможно было сопоставить с характеристиками принимающих нейронов, так как экспоненциальный сигнал невозможно вынести на синусоиду, просто отфильтровывались.

При такой компенсации мысли другого человека можно было читать с той же легкостью, что и свои собственные. Если пациент был подключен к пси-каналу, опытный оператор мог настроить свое оборудование и остаться незаметным для пациента. Оператор мог изучать мысли другого человека или вносить собственные.

Именно на это рассчитывал Корнелиус, и такой план был очевиден для любого псионика. Он будет читать мысли ничего не подозревающего Англси-Джо. Если его теория была верна и личность эсо-оператора искажалась и постепенно приобретала чудовищные черты, его мысли будут слишком чужеродными, чтобы проходить через фильтры. Корнелиус либо станет получать только какие-то обрывки мыслей, либо вовсе ничего не получит. Если его теория неверна и Англси все еще оставался самим собой, Корнелиус будет получать обычный человеческий поток сознания, в котором и можно попытаться отыскать те факторы, которые осложнили жизнь Англси.

Его сознание взревело!

Что со мной происходит?

Какое-то мгновение помехи, превратившие его мысли в рваный сумбур, вызвали в нем страшную панику. Он попытался вдохнуть, впустить в себя продувной ветер Юпитера, и его ужасные собаки, почувствовав в нем чужака, заскулили.

Затем пришло понимание, воспоминание и удар такой вспышки ярости, что для страха не осталось места. Джо наполнил легкие воздухом и выкрикнул с такой силой, что эхо долго не могло успокоиться на склонах холмов:

– Убирайся из моей головы!

Он почувствовал, как Корнелиус по спирали скатился вниз, в подсознание. Подавляющая мощь его ментального удара оказалась слишком сильной. Он засмеялся, и смех его походил на рык, затем ослабил давление.

Над ним среди грозовых облаков вспыхнул яркий след первой спускавшейся ракеты.

Сознание Корнелиуса устремилось к свету. Оно преодолело водянистую поверхность, и рот человека попытался глотнуть порцию воздуха, а его руки лихорадочно ощупывали регуляторы в надежде отключить аппарат и спастись.

– Эй ты, не так быстро, – безжалостная команда Джо заставила разом окоченеть все мышцы Корнелиуса. – Я хочу понять, что происходит. Не дрыгайся и дай мне посмотреть.