— Какую дверь?

— Заднюю. Он ею чаще пользовался. А передняя дверь обычно была закрыта.

— А какой там замок? Автоматический с пружиной?

— Нет, врезной. Он не верил этим новомодным штучкам. Говорил, что любой грабитель сможет открыть такой замок в два счета.

— Понятно, — сказал Кирк. — Значит, переднюю дверь можно было открыть только ключом, снаружи или изнутри.

— Верно. Да вы лучше сами посмотрите.

Мистер Кирк и без его совета успел тщательно исследовать оба замка. Он продолжил допрос.

— А скажите, пожалуйста, мистер Ноукс забывал когда-нибудь ключ в двери?

— Нет, он носил все ключи в одной связке. Такая небольшая связка.

— Той ночью ключа в замке не было, — вмешался Питер. — Мы открыли переднюю дверь ключом мисс Твиттертон и вошли без всяких проблем.

— Понятно, — сказал инспектор. — А был ли еще один запасной ключ?

Кратчли отрицательно покачал головой.

— Мистер Ноукс не стал бы заказывать ключи пачками, а потом разбрасывать их по всем окрестностям. Не тот человек. Ведь тогда каждый мог бы войти и взять все, что ему заблагорассудится.

— Ладно, вернемся к тому вечеру. Когда вы в прошлую среду вышли из дома?

— Не помню, — задумчиво ответил Кратчли. — Было минут двадцать седьмого, кажется. Когда я заводил часы, было… десять минут. А их нужно долго заводить.

— Они правильно идут, — сказал Кирк, сверив настенные часы со своими. На часах Харриет и Джо Селлона было то же самое время. Питер, бросив быстрый взгляд на свои часы, сказал:

— Мои остановились, — таким тоном, будто яблоко Ньютона неожиданно взлетело вверх, или диктор Би-Би-Си вдруг использовал ненормативное выражение.

— А может, — здраво заметила Харриет, — просто забыл их завести?

— Я никогда не забываю их заводить, — оскорбленно ответил муж, а потом со вздохом добавил: — Хотя на сей раз ты, кажется, права. Я забыл. Прошлой ночью я думал совсем о другом.

— Конечно, это вполне естественно. У вас было столько проблем, — пришел ему на помощь Кирк. — Вспомните, часы шли или стояли, когда вы приехали?

Вопрос отвлек Питера от тяжелых раздумий о собственных часах, он так и не стал их заводить, сунул в карман и задумчиво посмотрел на часы на стене.

— Да, — уверенно сказал он. — Часы шли. Я помню, как они тикали, когда мы сидели в гостиной. Это была единственная нормальная вещь в доме.

— И они шли правильно, — сказала Харриет. — Помню, ты сказал, что уже за полночь, и я посмотрела на часы. Они показывали то же, что и мои.

Питер ничего не ответил, но еле слышно просвистел пару тактов какой-то веселенькой песенки. На лице Харриет не дрогнул ни один мускул. За двадцать четыре часа замужества она поняла, что, если будет обращать внимание на все подобные мелочи, краснеть ей придется непрерывно.

Кратчли сказал:

— Конечно, они шли. Я вам говорил, что их заводят раз в неделю. И сегодня утром я опять их заводил. А в чем проблема?

— Хорошо, — сказал Кирк. — Так и запишем. Вы ушли отсюда после того, как на часах пробило шесть десять. Часы шли правильно. Что вы делали дальше?

— Пошел на репетицию церковного хора. Видите ли…

— Церковный хор? Это легко проверить. А во сколько начиналась репетиция?

— В полседьмого. Я пришел как раз вовремя. Можете спросить у кого угодно.

— Хорошо, — согласился Кирк. — Понимаете, это необходимые формальности: во сколько вы пришли, ушли и все такое прочее. Вы покинули дом не раньше шести десяти и не позже… скажем, шести двадцати пяти. А в шесть тридцать уже были в церкви. Понятно. А что вы делали после репетиции?

— Викарий попросил свозить его на машине в Пэгфорд. Понимаете, он не любит ездить в темноте. Он уже не так молод. Потом я поужинал в «Гусе и поросенке». Там было соревнование: ребята метали дротики. Я немного посмотрел. Том Пуффетт может подтвердить. Он там был. Он приехал с нами.

— Пуффетт увлекается дротиками? — вежливо спросил Питер.

— Экс-чемпион. У него и сейчас еще удар что надо.

— Нуда, все дело в силе, которую он прикладывает. Черен, как ночь, злее десяти фурий, ужасен, как исчадие ада. И потрясает чудовищным дротиком.

Застигнутый врасплох, Кирк расхохотался:

— Вот это здорово! Ты только послушай, Джо. Черный? Он был ужасно черный, когда я видел его в последний раз у кухонной печи. И потрясал чудовищным дротиком. Надо ему рассказать. Но самое печальное, боюсь, он никогда не слышал о Милтоне. Зол, как… О, Боже, бедный старый Том Пуффетт!

Инспектор успокоился и вернулся к допросу.

— Хорошо, мы еще встретимся с Томом Пуффеттом. Вы отвезли мистера Гудекера домой?

— Да, — равнодушно ответил Кратчли: его не интересовал Джон Милтон. — В половине одиннадцатого я привез его домой. Или немного позже. Потом я вернулся в Пэгфорд на велосипеде. В одиннадцать я уже был дома и лег спать.

— Где вы спите? В гараже у Хенкока?

— Верно. Со мной живет еще один парень, Вильям. Он вам подтвердит.

Кирк собирался выяснить некоторые подробности об этом парне Вильямсе, когда в дверях показалось испачканное сажей лицо мистера Пуффетта.

— Простите, — сказал Пуффетт, — но я никак не могу справиться с этой трубой. Можно мне взять ружье, милорд? Или попробовать залезть на крышу и пробить трубу лестницей, пока не стемнело?

Кирк собрался было отругать Пуффетта за бесцеремонное вторжение, но, увидев лицо трубочиста, опять расхохотался.

— Черен, как ночь, — давясь от смеха, пробормотал он. Этот новый способ использования цитат — не для опознания, а для описания — очень его развлекал.

— О, Боже, — сказала Харриет, взглянув на Питера. — Может, отложим это до завтра?

— Должен заметить, миледи, — сказал Пуффетт, — мистер Бантер тоже не будет возражать. Он сказал, что приготовит обед на плите.

— Я пойду сама поговорю с Бантером, — сказала Харриет. Она чувствовала, что больше не вынесет страданий Бантера. Да и мужчины вполне могли без нее обойтись. Выходя, она услышала, как Кирк приглашает Пуффетта войти.

— На минуточку, — сказал Кирк. — Кратчли говорит, что в прошлую среду в половине седьмого был на репетиции церковного хора. Что вы можете об этом сказать?

— Он там был, мистер Кирк. Мы оба там были. С полседьмого до полвосьмого. Благодарственный Гимн. К Празднику урожая. «Да не оста-авит нас, Господи, милостью своей», — Пуффетт почувствовал, что взял слишком низко, и откашлялся. — Полный рот сажи, сэр. «Ми-илостью своей!» Вот теперь то, что надо.

— А потом ты видел меня в «Поросенке», — сказал Кратчли.

— Конечно, видел. Я же не слепой. Я с вами туда приехал, а потом ты отвез святого отца в Пэгфорд и через пять минут вернулся. Потом мы ужинали. Ты ел хлеб с сыром и выпил четыре с половиной пинты пива. Я считал. Я еще подумал, что когда-нибудь ты сопьешься.

— Кратчли все время был с вами? — спросил Кирк.

— До самого закрытия. До десяти часов. Потом мы вернулись опять к мистеру Гудекеру. Договаривались на десять, но немного подождали, пока он наденет шляпу и поболтает с мисс Труди. Она такая болтушка, можете мне поверить! А потом он вернулся с нами. Так ведь все и было, да, Фрэнк?

— Так и было.

— А если, — многозначительно подмигнув, продолжал Пуффетт, — вы положили глаз на меня, спросите Джинни, когда я вернулся домой. И Джорджа спросите. Джинни ужасно разозлилась, когда мы с Джорджем сели обсуждать матч. Она ждет четвертого ребенка и поэтому стала такая злющая. Думаю, она когда-нибудь просто придушит Джорджа.

— Очень хорошо, — сказал инспектор. — Это все, что я хотел знать.

— Ладно, — ответил Пуффетт. — Тогда пойду уберу лестницу.

Он тихо вышел, а Кирк опять повернулся к Кратчли.

— Итак, все пока сходится. Вы ушли… предположительно в шесть двадцать, и той ночью больше в дом не возвращались. Убитый остался в доме один. Задняя дверь была закрыта на ключ и на засов. Передняя дверь была закрыта на ключ. С этим ясно. А как насчет окон?

— Перед уходом я их все закрыл и крепко запер. Видите, какие там задвижки? Мистеру Ноуксу свежий воздух не особенно был нужен.