— Да.

— А позавчера он опять его поливал.

— Да, конечно, мы все это видели.

Мистер Гудекер пришел в полнейшее негодование.

— Но, моя дорогая леди Вимси, он не мог этого сделать. Кактус — дитя пустыни. В холодное время года его нужно поливать не чаще одного раза в месяц!

Питер, стараясь разгадать свою маленькую тайну, мысленно опять вернулся в утренний кошмар. Вполголоса он пробормотал:

— Не могу вспомнить…

Но викарий не обращал на него никакого внимания.

— Кто-то его недавно трогал, — возмущенно сказал он. — Вы и цепь повесили совсем другую. Та была короче!

У Питера перехватило дыхание.

— Вот оно! Цепь! Мы все были скованы цепью.

Лицо Питера стало неподвижным, словно древняя маска.

— Расскажите-ка мне подробнее об этой цепи, святой отец.

Маленькие и большие потрясения стали такой же неотъемлемой частью повседневной жизни Тэлбойз, как завтрак или восход солнца. Поэтому Харриет ничуть не удивилась, когда в этот самый момент в комнату вошел Бантер. За его широкой спиной угадывались силуэты Пуффетта и Кратчли.

— Если ваше сиятельство не возражает, нужно вынести мебель из гостиной.

— Понимаете, — Пуффетт выступил вперед, они работают по контракту. И если бы мы сейчас помогли им вытащить хотя бы это… — он махнул пухлой ручкой в сторону огромного тяжелого шкафа.

— Хорошо, — сказал Питер. — Только быстро. Забирайте его и уходите.

Бантер и Пуффетт ухватились за один конец шкафа и с трудом сдвинули его на несколько дюймов. На стене повисли серые сети паутины. Кратчли подхватил другой конец, и они сделали еще одну попытку.

— Да, — продолжал мистер Гудекер. Если им овладевала какая-то идея, то она цепко держала его сознание, как актиния. — Да, думаю, старая цепь стала уже ненадежной. Может быть только одно объяснение. Да вы посмотрите, как разросся кактус!

Шкаф медленно двигался к выходу. А так как и занимались не профессионалы, а любители, он на секунду замер на пороге и прочно застрял в дверном проеме. Питер нетерпеливо снял пиджак.

— Терпеть не может, — подумала Харриет, — когда что-то делают спустя рукава.

— Ну еще разок, взяли, — сказал Пуффетт.

По счастливой случайности или по велению свыше, но, не успел Питер дотронуться, как громадное чудовище вздрогнуло и медленно поплыло через порог.

— Вот так! — сказал Питер. Он закрыл дверь и остановился в задумчивости. — Да, святой отец. Так что вы говорили о цепи? Раньше она была короче?

— Да, короче. Я совершенно уверен. Дайте-ка погляжу. Горшок висел примерно здесь.

Он поднял руку на несколько дюймов выше своей головы.

Питер подошел ближе.

— Примерно на четыре фута выше. Вы уверены?

— Абсолютно уверен. Да и…

Вошел Бантер со щеткой в руках. Он направился к Питеру и начал отряхивать пыль с его брюк. Мистер Гудекер с интересом наблюдал за происходящим.

— Да, — он отошел к окну, уступив дорогу Пуффетту и Кратчли, которые взяли одно из кресел, — вечно с этими шкафами проблемы. За ними так трудно вытирать пыль. Моя жена постоянно жалуется.

— Довольно, Бантер. Неужели мне нельзя немного походить грязным, когда хочется?

Бантер понимающе улыбнулся и принялся за вторую штанину.

— Боюсь, продолжал викарий, — я бы доставил вашему слуге много неприятностей, если бы он работал у меня. Жена говорит, что я ужасно неаккуратный. — Он проводил взглядом Кратчли и Пуффета тяжелым креслом в руках. И когда закрылась дверь, в его сознании, которое несколько отставало от зрения, родилась счастливая догадка.

— Послушайте, а может, это Кратчли заменил цепь? Давайте его об этом спросим.

— Бантер, — строго сказал Питер, — ты слышал что я сказал? Можешь почистить мистера Гудекера, раз ему это так нравится. Меня чистить не надо, я отказываюсь.

За внешней веселостью Харриет угадала настоящее раздражение, которого раньше никогда не слышала. И впервые после свадьбы он совершенно забыл о ее существовании. Харриет взяла брошенный на стул пиджак Питера и попыталась найти сигареты. Но от ее внимания не укрылись еле заметный кивок Питера и деловитый взгляд Бантера.

Ни слова не говоря, Бантер отправился чистить викария, а освобожденный Питер подошел к камину. Здесь он остановился и взглядом окинул комнату.

— Да, действительно, — мистеру Гудекеру, похоже, понравился новый жизненный опыт. — Приятно, когда за тобой кто-то ухаживает.

— Цепь, святой отец, — настойчиво повторит Питер, — Где?..

— Ах, да, — вспомнил викарий, — я хотел сказать, что это совершенно новая цепь. Старая была медной, такой же, как кашпо. А эта, смотрите…

— Питер! — невольно вскрикнула Харриет.

— Да, — сказал он. — Теперь все понятно, — он дотянулся до цепи и с легкостью вынул из нее запутавшиеся колючие ветки. Опять вошел Кратчли, но на этот раз с человеком по имени Билл. Они направились к другому креслу.

— Если вы не против, босс.

Питер выпустил из рук цепь и быстро уселся в кресло.

— Нет, — сказал он. — Мы еще не закончили. Пойдите пока, прогуляйтесь. Должны же мы хоть на чем-то сидеть. Я все улажу с вашим начальством.

— Хорошо, — сказал Билл. — Все правильно, босс. Но не забудьте, что мебель нужно увезти сегодня.

— Все будет в порядке, — успокоил его Питер.

Джордж, наверное, возразил бы, но Билл оказался более покладистым и уравновешенным, поэтому он примирительно сказал:

— Ладно, босс, — и удалился, прихватив с собой Кратчли.

Когда дверь за ними закрылась, он подошел к композиции, которую Бантер устроил рядом с камином на стене — старый вертел и тяжелая медная цепь, как большая спящая змея.

Харриет сказала:

— Это та самая цепь, которая выпала из камина. — Питер невидящим взглядом посмотрел на нее.

— Повесили новую цепь, а старую спрятали в камин. Почему? — Он взял в руки цепь и посмотрел на кактус. Заинтригованный мистер Гудекер не сводил с него глаз.

— Смотрите-ка, — сказал святой отец, взяв один конец цепи. — Это, похоже, та самая цепь. Она, конечно, вся в саже, но если ее немного почистить, она заблестит, как новая.

Питер отпустил свой конец цепи и повернулся к Харриет. Он посмотрел на нее, как на лучшую ученицу в классе со средними способностями.

— Когда Кратчли в прошлую среду поливал кактус, который он уже полил неделю назад и который нужно поливать всего один раз в месяц…

— В холодное время года, — сказал мистер Гудекер.

— Он стоял на стремянке здесь. Потом он протер кашпо и спустился. Затем Кратчли отнес стремянку сюда к часам. Рядом с радиоприемником. Ты не понимаешь, что он делал дальше?

Харриет закрыла глаза и попыталась вспомнить, как выглядела комната в то странное утро.

— Мне кажется…

Она опять открыла глаза. Питер положил руку на радиоприемник.

— Да, действительно. Теперь я вспоминаю. Он немного сдвинул приемник, чтобы цветок висел прямо над ним. Я заметила, потому что сидела совсем близко.

— Я тоже заметил. И именно это я все время пытался вспомнить.

Он осторожно передвинул приемник. Теперь цветок висел прямо над его головой, примерно в трех дюймах от нее.

— Боже мой! — воскликнул мистер Гудекер, который начал понимать, что происходит что-то очень важное. — Все это так таинственно!

Питер ничего не ответил. Он осторожно поднял и потом опустил крышку радиоприемника.

— Все было именно так, — тихо сказал он. — Именно так… Лондонская радиостанция.

— Боюсь, что я абсолютно ничего не понял, — робко сказал викарий.

Питер посмотрел на него и улыбнулся.

— Смотрите! — сказал он. Потом поднял руку и легонько дотронулся до цветка. Колючий уродец медленно и зловеще качался на длинной цепи. — Это вполне возможно! — сказал он. — Боже мой! Вполне возможно. Мистер Ноукс был примерно такого же роста, как и вы, святой отец?

— Примерно такого же. Может, я был повыше на дюйм, но не больше.