— Том? Где ты? Ты меня слышишь?

Он стоял за дверью и наблюдал за ней сквозь узкую щель.

— Да пусть застрелится, — пробормотала она и направилась в гостиную.

Том отпрянул от двери и оказался у Шарлотты за спиной.

— Что ты такое творишь?

Она вскрикнула от испуга, и пачки жвачки разлетелись повсюду.

— Господи! — воскликнула Шарлотта, сунув руку в карман куртки.

Том стоял неподвижно, глядя на нее. Когда он попытался к ней приблизиться, она вынула руку из кармана.

— Ты меня напугал, — промолвила Шарлотта, пятясь.

— Зачем тебе эта жвачка? — спросил он.

На лице жены мелькнуло виноватое выражение, потом она вспыхнула от раздражения.

— Я взяла несколько пачек. У тебя целая гора там, в гараже, черт побери.

— Ты открыла одну коробку?

— Нет, она была открыта. Бог мой, да забирай их, если они тебе так дороги.

Она взяла скульптуру дельфина, которую сделала, когда училась в колледже. Том продолжал стоять на том же месте, нахмурившись, одна рука нервно дергала за завязку брюк. Не сводя с него глаз, Шарлотта обошла его, выскочила из гостиной и затем из дома.

В следующий заход она спустилась вниз со всеми своими бутылочками, баночками и туалетными принадлежностями. Том топтался в холле.

— Я не понимаю. Куда ты отправляешься со всеми этими вещами? Ты ведь скоро вернешься домой, верно?

Шарлотта промолчала. В гостиной она присела на корточки напротив шкафчика с видеокассетами и быстро проглядела их. Сунула в коробку «Как прекрасна эта жизнь», «Волшебника из страны Оз» и «Красотку».

— Я навел справки насчет яслей, — произнес Том. — Здесь недалеко есть очень хорошие.

Внезапно Шарлотта столкнула всю коллекцию кассет на ковер. Это резкое движение заставило Тома сесть на диван.

— Том! — закричала она. И вдруг шепотом добавила: — Нет никакого ребенка, черт побери.

— Где ты была так долго? Я о тебе беспокоился.

— Неужели?

— Где ты была?

— Том, ты меня слышишь? Нет никакого ребенка.

— Я беспокоился о тебе.

Шарлотта откинула пряди светлых волос с лица.

— Прекрати, — сказала она и двинулась в столовую. Там она поставила коробку на обеденный стол, открыла верхний ящик буфета и принялась перекладывать в коробку серебряные кольца для салфеток. Затем открыла второй ящик, достала оттуда салфетки и замерла. — Тут в ящике пистолет.

— Да, — промолвил Том.

— Зачем он здесь? Он настоящий?

— Да. Чтобы защитить нас. Есть опасные люди, Шарлотта. Нам нужно быть осторожнее, особенно сейчас, когда мы ждем маленького. Я уже думаю, как его назвать.

Шарлотта очень медленно закрыла ящик и зашагала к двери, сунув руку в карман.

— Нет никакого ребенка.

— Ну как же, конечно, есть. Ведь ты беременна, Шарлотта.

— С этим покончено. В прошлом месяце.

Голова Тома упала на грудь, будто мускулы шеи внезапно отказались ее держать. Он посмотрел на свою руку и начал дергать шов на обивке стула.

— Нет ребенка?! — изумленно воскликнул он. Большой палец побелел, с такой силой он вдавил его в кожу. — Нет ребенка? — Дыхание Тома становилось более глубоким и частым, он не мог осознать смысл ее слов, в отчаянии пытался найти способ что-либо изменить. Он взглянул на Шарлотту со слезами на глазах: — Убирайся. Ты не Шарлотта. Тебя послали сыграть ее роль. Это не ты. Убирайся!

— Шарлотта? — раздался голос от дверей.

Том уловил австралийский акцент.

Оставив коробку на столе, она по стенке пробралась к двери и бросилась вон из дома.

Поганка Джордж, сидящий в машине через дорогу, наклонил камеру так, чтобы видеть видеоискатель. Он уже сделал несколько хороших фотографий женщины, когда она таскала коробки из дома и ставила их в автомобиль. Много раз ему удавалось засечь момент, когда женщина наклонялась вперед, чтобы подтолкнуть коробку, и тогда ее юбка задиралась. Он достал из бардачка пачку жевательной резинки из той коробки, которую стащил на работе в «Даешь баннер!» пару месяцев назад. Сунув пластинку в рот, Поганка Джордж принялся раздумывать над тем, что происходит.

Оставшийся в доме Том не мог пошевелиться. Слова жены метались в его мозгу, как шарики китайского бильярда, освещая все уголки и не оставляя ни малейшей щелки, где можно спрятаться. Привести все в норму он мог единственным способом: напомнить себе, что слова Шарлотты — фальшивка, их произнес кто-то выглядевший в точности как она. Наверное, робот.

Ему необходимо было найти какой-то смысл в своем мире. Он ощущал, как нити реальности выскальзывают из пальцев, все становится разрозненным. Том взглянул на дверь, увидел свои двигающиеся ноги. Спит он или нет? Посмотрел на часы в кухне. Тик-так, тик-так. Он отвернул краны. Вода наполнила коробки из-под еды. Вскоре он заметил пар. Том подержал руку под каждой струей воды: на ощупь сладкая и кислая. Нет, горячая и холодная. Он поднял руки, взглянул на них. Обе были ярко-красного цвета. Том прижал их к щекам. Одна была горячей, другая холодной. Действительно Шарлотта только что приезжала? Он не знал. Том закрыл краны и двинулся в гостиную. Там все было разбросано — кассеты, жевательная резинка. Наверное, она приходила, но у него все смешалось в голове.

Его мозгу требовалось за что-нибудь зацепиться. Он взглянул на кассеты на полу. «Семерка». С Брэдом Питтом и Морганом Фрименом. Покосился на пачку жвачки, лежащую рядом.

Жвачка. Все пошло наперекосяк именно из-за жвачки. Эти пятна на улице, из-за которых он не мог ходить по центру города. Эти нашлепки, выплюнутые из людских ртов, покрытые слюной, раздавленные в пепельницах, писсуарах, на тротуаре. Они прилипают к каблукам ботинок. Застывают между булыжниками мостовых. Пристают к днищам мусорных баков. Сереют, потом чернеют, но никогда не растворяются, продолжают упрямо существовать, подобно древнему лишайнику, на который не действует ни дождь, ни холод, ни жара. Жвачка. Именно из-за нее он сбежал из центра города, потерял работу.

Том сконцентрировался на пачке, заметил слова «семь пластин». Его глаза переместились на кассету. «Семерка». Снова эта цифра. Почему семь, недоумевал он, тщетно стараясь собрать воедино распадающуюся на части реальность. По одной за каждый смертный грех, это он знал. Но почему семь пластинок жвачки? По одной на каждый день недели?

Тому вспомнились иные семерки. Семь цветов радуги. Белоснежка и семь гномов. После долгого раздумья его мозг выдал еще одну семерку — семь чудес древнего мира. Что такое в этом числе? — удивлялся он, прижав пальцы к вискам.

Том осторожно приблизился к компьютеру и включил его. Сел и в запросе «Google» напечатал: «значение семерки». Ему было предложено более миллиона ответов. Он начал проглядывать текст.

Том прочитал, что означает цифра в западной культуре. Семь дней недели. Семь возрастов человека. Семь планет на небе древних. Он по диагонали прочитал статью о том, что алхимия основывается на семи металлах: золоте, серебре, свинце, олове, железе, меди и ртути. Каждый металл соответствует одной из блуждающих планет, лежащих в основе астрологии: Солнце, Луна, Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн.

Том пропустил текст, повествующий о других коллекциях семерок — семь морей, «Великолепная семерка» и так далее.

Он крутил в руках упаковку жвачки, вспоминая различные случаи появления этой цифры и пытаясь выработать какую-то систему. Почувствовав возбуждение, направился к бару. Виски кончилось, поэтому он взял бутылку текилы.

Вернувшись к компьютеру, Том сделал большой глоток и скрючился в приступе кашля. Смахнув слезы с глаз, он заметил, что вывел на экран новый документ, называющийся «Предпочтение семерки в религиях мира».

Том наклонился вперед, теперь его лицо находилось в нескольких дюймах от экрана.

Начало рассветать, и он понял, что должен выйти из дома. Сбоку от компьютера расположилась стопка распечаток примерно высотой в два дюйма, и каждая страничка рассказывала о различных сторонах его вновь обретенных познаний.