Он обрезал фотографию так, что осталось только ее лицо, положил на стол и выбросил остальное в мусорную корзину. Затем перенес остаток фото на другую фотографию, которую нашел накануне. Женщина лежала на ковре с цветочным рисунком, в неизвестной гостиной, в верхнем углу виднелась часть обтянутого бархатом дивана. Лицо расслаблено, руки и ноги раскинуты, как у трупа, которого сфотографировали на улице в каком-то охваченном войной городе.

Щелкнув «мышью» по «голове» Джули, он перетащил ее лицо на снимок лежащей без сознания женщины. Джордж нахмурился: не совпадал масштаб, и различалось освещение заднего плана. Придется повозиться несколько часов, чтобы сделать фотографию убедительной. Он вздохнул и отправил ее в особый файл, открыть который можно с помощью специального кода. Когда все разойдутся по домам, он достанет оттуда снимок и начнет работать.

Май 2002 г.

В следующий понедельник Тому позвонили из главного офиса в Лондоне. Из-за беготни по поводу Игр Содружества он не заметил, как редко Йан бывает на работе. Теперь выяснилось, что босс постоянно встречался с представителями их главного соперника — «Гигантского баннера». Конфликт зашел так далеко, что Йан должен поспешно покинуть «Даешь баннер!».

Директор из Лондона попросил Тома заглянуть в офис Йана и убедиться, что его нет на месте. Потрясенный Том поспешил выполнить указание. Стало очевидно, что в выходные Йан здесь появлялся, потому что не осталось ничего из его личных вещей, даже табличку «Самый мозговитый» он унес с собой. Том шагнул к шкафу с папками. Ключи висели в замке. Он вытянул ящики и взглянул на папки клиентов, которые там хранились. На первый взгляд казалось, что все в порядке. Том сел за письменный стол Йана и бегло просмотрел ящики — пара брошюр и другая мелочь. Босс забрал даже дырокол, степлер и большой калькулятор со встроенными часами и будильником. Том снял трубку и сообщил в лондонский офис, что Йан действительно ушел.

Затем его соединили с техническим отделом, а там попросили Тома включить персональный компьютер бывшего босса. Когда компьютер загрузился, его собеседник продиктовал ему персональные данные Йана, и Том поморщился, когда вынужден был печатать в строчке кода слово «победитель». Его спросили, не кажется ли ему папка с документами компьютера подозрительно пустой, было ли что-нибудь стерто. Том подумал, что на первый взгляд вроде все на месте. На экране появилась строчка, запрашивающая, разрешит ли он Джиму Моррелу отдаленный доступ к компьютеру. Телефонный собеседник попросил его нажать клавишу «да», и стоило ему это сделать, как курсор начал двигаться сам по себе, причем с удивительной скоростью. Специалист из Лондона проверил всю директорию Йана, открывал файлы и спрашивал Тома, все ли там в порядке. Насколько он мог судить, да. Курсор продолжал поиски, залез в сброшенные файлы, а телефонный собеседник тем временем комментировал. Выяснилось, что Йан стер материалы только личного характера — электронные послания жене, сообщения относительно футбольного клуба «Челси» и резервирование отелей в Манчестере.

Наконец голос произнес, что, похоже, ничего связанного с клиентами стерто не было, хотя в последнюю неделю открывалось непомерно большое количество файлов. Затем Тома соединили с одним из директоров. После короткого разговора, изобилующего таким фразами, как «корабль без руля и ветрил», «критический период», «человек, знакомый с местными условиями» и «важные цели», должность Йана предложили Тому.

Он откинулся в кресле. Ответил не сразу. Ему надо посоветоваться с женой, сказал он. У него были планы, о которых Шарлотта не знала. Том объяснил, что они подумывают завести детей, возможно, переехать. Напомнил, что ему полагается отпуск, который он планировал начать в четверг.

Директор ласково промолвил, что он все понимает. Сесть сейчас на место Йана — серьезная и трудная задача, но это перемещение будет сопровождаться солидной прибавкой к зарплате и премиями с доходов.

Понимая, что дополнительные деньги приблизят к нему Корнуолл, Том поблагодарил за предложение и попросил немного времени, чтобы подумать. Директор мгновенно согласился, добавив с сожалением в голосе, что ответ ему понадобится в течение суток.

Через восемь часов, захлопнув за собой входную дверь и бросив ключи от «ауди» на столик в холле, он крикнул, имитируя американский акцент:

— Дорогая, я дома! — Затем поставил кейс на пол и снял пиджак от Пола Смита.

— Я здесь, — раздался сбоку голос.

Проходя мимо гостиной и столовой, Том бросил взгляд в зеркало на стене в конце коридора. Вошел в кухню, налил бокал красного вина из только что открытой бутылки и вернулся в гостиную. Жена сидела на кожаном диване, подобрав под себя длинные ноги и распустив по диванной подушке белокурые волосы. На кофейном столике перед ней были разбросаны многочисленные буклеты, предлагающие отдых в разных концах мира от таких фирм, как «Греческие виллы», «Ионическая идиллия» и так далее. Ни один проспект не был похож на рекламу массового туризма.

Том уселся рядом с женой и склонил голову набок.

— Снафф, снафф, снафф, что здесь у нас? — скрипуче проговорил он, но из-за разницы в возрасте жена не признала профессора Яффла в его исполнении.

Она открыла буклет, лежащий у нее на коленях, и посмотрела на него из-под тяжелых век:

— Милый, это обязательно должна быть Греция, ты только посмотри на эти виллы. Частные пляжи, собственные оливковые рощи, бассейны. Вот здесь даже сад на крыше и площадка для барбекю.

Том улыбнулся, соображая, как бы начать рассказывать Шарлотте о своем дне. После разговора с директором Том зашел на веб-сайт, посвященный туризму в Корнуолле, и нашел там раздел о выставленных на продажу кафе и магазинах. Маленькое кафе на Харбор-роуд рядом с пляжем пока не продано. Цена на него запрашивалась лондонская, но ведь по лондонской цене уйдет и дом Тома в Дидсбери.

Том сознавал, что сейчас находится на перепутье в своей жизни: бросить работу и избежать напряжения грядущих месяцев или перетерпеть, пока не кончатся Игры, и прилично заработать. Та часть его, которая всегда была склонна к компромиссам, уже пыталась убедить его отложить переезд в Корнуолл на какое-то время. Единственным смущающим Тома вопросом была его неуверенность в своих способностях справиться с работой, которая на него навалится.

— Значит, тебе по душе идея частного пляжа? — спросил он, воображая побережье Корнуолла.

Шарлотта улыбнулась ему:

— Все лучше, чем загорать под кварцевой лампой в спортзале.

Том набрал в грудь воздуха.

— Йан ушел. Переметнулся к нашим главным конкурентам. По сути, мы теперь по уши в дерьме. Мне позвонил директор из лондонского офиса.

Шарлотта выпрямилась и повернулась к мужу, размышляя, что могут означать для них эти перемены.

— И?..

— Ну, — сказал Том, чувствуя себя так, будто он вступил на участок с зыбучим песком, — они прощупывали меня, не хочу ли я занять его место. Но, — быстро добавил он, не давая жене возможности перебить его, — это будет настоящий хаос в следующие несколько недель. — Он замолчал, уже зная, чем все кончится.

Шарлотта наклонилась к нему и взяла его руку в свои ладони:

— Они предложили тебе работу Йана?

— Да.

Она взвизгнула от восторга и бросилась на Тома. Вино едва не выплеснулось из бокала на ковер, поэтому он быстро поставил бокал на столик.

— Ох, Том, Том, Том. Я так тобой горжусь! — воскликнула Шарлотта, прижимаясь к его груди. Медленно, под ее весом, он опускался, пока не оказался лежащим поперек дивана.

Решение было принято. Том постарался убедить себя, что если он будет уверен, что после окончания Игр сможет все бросить и уехать, он постарается выдержать.

Шарлотта, прижав его своим телом к дивану, подняла подбородок и задорно улыбнулась. Длинные светлые волосы падали на лицо.