— Какая разница? Ведь речь не обо мне. Речь о тех деньгах, которые я взял.

— Отнюдь, речь не только о деньгах, — возразил Бламон.

Джек бросил на него скептический взгляд.

— Речь идет о дружбе, — продолжал корсиканец, его голос был пронизан такой лживой проникновенностью, что им можно было бы озвучивать рекламную телекомпанию в поддержку «Хезболлы».

Данфи был готов рассмеяться.

— Ты же в таком дерьме… — пробормотал он.

Бламон ударил его. Джека никогда так раньше не били. От удара у него с громким хрустом сломался нос, и густая струя крови залила рубашку. У Данфи перехватило дыхание, из глаз посыпались искры, и все вокруг мгновенно потемнело. Через какое-то время Бламон приподнял его за подбородок и произнес:

— Pardon.

Кровь из носовых пазух лилась в горло Джеку, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы сплюнуть ее. С большим трудом он проговорил:

— Я что-то не то сказал.

Бламон улыбнулся.

Данфи откинул голову назад в напрасной попытке остановить кровь.

— Eh, bien, — сказал Бламон, вынимая из кармана рубашки пачку сигарет.

Закурив одну из них от инкрустированной серебром зажигалки «Зиппо», он глубоко затянулся, а затем выдохнул на Джека облако дыма.

— Да, такое случается, — продолжал он. — Но ведь наши совместные обеды… Боже, Керри, как мы смеялись!

— Всего пара обедов. Ничего серьезного. Особо дружеских отношений между нами никогда не было.

— Но что все-таки случилось? — произнес Бламон жалобным голосом, словно разговаривал с обманувшим его возлюбленным.

Данфи вяло покачал головой. Глубоко вздохнул.

— Это очень сложно объяснить.

Корсиканец отмахнулся от его довода, презрительно фыркнув.

— У нас много времени. Целый день. Рассказывай.

Данфи вздохнул. Он понимал, что Бламон играет с ним. И все же чем дольше они будут болтать, тем лучше для него. Ведь Томми и Бойлан уже, несомненно, начали его разыскивать. В баре была перестрелка. На полу остались следы крови.

— Меня зовут Джек Данфи, — произнес он глухим и слабым голосом. — А не Торнли. Я не ирландец, а американец. — «Мне все ему рассказывать?» — задался вопросом Джек. И ответ пришел сам собой: да, а почему бы и нет? И какая вообще разница?

Бламон наклонил голову, демонстрируя легкое любопытство. Он слушал не очень внимательно, заливая в зажигалку жидкость из маленького баллончика для заправки зажигалок фирмы «Ронсон».

— Тот мой лондонский бизнес… моя компания… — Из-за сломанного носа ему становилось все труднее дышать.

Бламон выдавил тонкую струйку бензина на прокладку в нижней части зажигалки.

— Ну и?..

— Была прикрытием.

На какое-то мгновение Бламон растерялся.

— Прикрытие? Ты хочешь сказать…

— Только фасад.

— Для кого?

— Для ЦРУ.

Качок громко хохотнул, выразив тем самым свое полное недоверие к словам Данфи.

Бламон с невозмутимым выражением лица продолжал заряжать свою зажигалку. Наконец он завершил эту процедуру, щелкнул ею раз, потом другой и взглянул Джеку прямо в глаза.

— Ты что, меня совсем за дурака держишь? — Данфи покачал головой. — Ты думаешь, я здесь, чтобы развлекать тебя.

— Нет!

— Потому что если я начну…

— Не стоит!

— Мы можем все закончить. Прямо сейчас! Хорошо? Хочешь? — Голос корсиканца становился все громче, одновременно росло и его озлобление. — Ты к этому стремишься? Ну что ж, получишь!

— Послушай, — произнес Данфи, но не смог продолжать, так как Бламон начал разбрызгивать по его рубашке жидкость для зарядки зажигалок, словно он был Джексоном Поллоком, [71]а Данфи — его холстом. — О Боже! Роджер…

Все заняло одну секунду. Бламон наклонился вперед со своей «Зиппо». Затем последовал щелчок, вспышка света, и волна синевато-желтого пламени взметнулась вверх к лицу Джека. Ослепленный ею и слишком потрясенный даже, чтобы кричать, он просто сдавленно захрипел. Жар… И вдруг так же внезапно, как появилось, пламя погасло.

Бламон и Качок хохотали.

— Посмотри-ка, какой дым! — воскликнул корсиканец, похлопав пальцами по рубашке Данфи. — Он дымится! — Он втянул воздух, глянул на Качка и ухмыльнулся. — Peux-tu sentir les cheveux? [72]

В ответ раздалось хихиканье.

— О Господи!.. — процедил Данфи сквозь зубы. — Что тебе нужно?

Бламон сделал усилие, чтобы выглядеть серьезнее, откашлялся и нахмурился, подавив желание расхохотаться. После чего заговорил тихим голосом, пародируя искренний и доверительный тон:

— Признаться, Джек, мне хочется подвергнуть тебя нескольким разнообразным пыткам.

И Бламон с Качком снова громко расхохотались.

Сердце Данфи стучало, словно африканский барабан. Он не знал, что задумал корсиканец: будет ли он бить его, колоть или просто подожжет? «Как было бы хорошо, если б я сейчас умер от сердечного приступа», — подумал Джек. Прямо здесь. Но он прекрасно понимал, что ничему подобному не суждено случиться. Поэтому попытался высвободить связанные руки, и, к его удивлению, веревки поддались, совсем немного, но поддались.

— Это был только… — Бламон щелкнул пальцами, подыскивая определение поточнее, затем сухо усмехнулся. — Разогрев. — И снова дико и грубо расхохотался.

Он свихнулся, подумал Данфи.

— Посмотри-ка сюда!

Бламон взял что-то похожее на электродрель. От нее шел длинный оранжевый шнур к механизму, стоящему на полу, а тот был подключен к розетке в стене. Наклонившись, корсиканец нажал на выключатель, расположенный на боковой панели механизма, и мгновенно помещение наполнилось нестерпимым гулом вибрирующего воздушного компрессора.

— Мой дед был плотником! — крикнул Бламон, пытаясь перекричать грохот машины. — В Аяччо!

Данфи еще раз повертел руками и отвернулся. Ему не хотелось знать, что собирается делать Бламон, так как, что бы он ни придумал, он в любом случае собирался испытать это на Джеке.

— Я видел, как он работает! Очень не… — Компрессор выключился. — Очень неплохо. — Внезапно в комнате воцарилась мертвая тишина. — Конечно, в те времена еще не было пневматических молотков. Все делалось вручную. Но с помощью такой штуки… — Бламон направил инструмент на Данфи и с садистской улыбкой нажал на кнопку включения.

Шшшшунк!

Звук напомнил Данфи отключение пронзительно звонящего будильника, и в то же мгновение у него за спиной в стену вонзился гвоздь. И, к ужасу Джека, не отскочил.

— С помощью этой штуки я могу целый день без устали забивать гвозди. Действует как кувалда. Гвоздь так легко и мягко входит в стену. Давление — сто фунтов на дюйм. — Мгновение он помолчал, нахмурившись. — Конечно, существует масса разных видов гвоздей: длинные гвозди, короткие гвозди, обивочные гвозди, кровельные гвозди. — Он поднял то, что на первый взгляд напоминало патронташ, набитый двухдюймовыми гвоздями. — Здесь отделочные гвозди, — пояснил Бламон, вставляя их в пневматический молоток. — Комплект из ста штук.

Данфи сидел неподвижно, вцепившись ногтями в узлы веревки за спиной. Он чувствовал, как кровь струйкой течет у него по лицу, а Бламон тем временем снова поднял пневматический молоток, целясь теперь немного ниже. Данфи большим и указательным пальцами правой руки крутил узел.

Бламон упивался своими садистскими фантазиями.

— Те, что с большими шляпками, — обивочные. Но вот у этих практически совсем нет шляпки. Посмотри. — И он нажал на крючок.

Данфи инстинктивно согнулся, когда гвоздь вонзился ему в голень, пройдя мимо большеберцовой кости к икроножной мышце. Боль была оглушительная, от нее перехватывало дыхание, словно иглу шприца на всю длину загнали в ногу, а затем вынули с другой стороны. Вопль ужаса и боли огласил помещение. Его издал Данфи.

— У-у-у-у! — передразнил его Бламон.

Данфи содрогнулся, он ощутил страшную слабость, ему внезапно стало холодно. Наклонившись вперед, он увидел на штанине маленькую аккуратную дырочку. И пятно крови. А за спиной его пальцы продолжали лихорадочно возиться с веревкой.