Нет, все-таки он был несправедлив к себе, слишком скромен. Ему ведь удалось ободрать как липку Бламона и прострелить колено Карри, что в принципе можно рассматривать как неплохое начало.

Старый Цюрих представляет собой хитросплетение узких улочек с булыжной мостовой, каменными зданиями на холме над студеной черной и при этом совершенно прозрачной рекой Лиммат. Теперь, когда Данфи спускался вниз по холму по направлению к «Цум шторхен», снегопад усилился. Он сыпался с неба, подобно муке, просеиваемой сквозь сито, прилипал к ресницам и белой вуалью покрывал волосы на голове. Снег таял и тонкими струйками ледяной воды стекал за воротник пальто и дальше по шее, отчего Данфи пробирал сильнейший озноб. Дойдя до реки, Джек немного постоял на набережной, любуясь на лебедей и на несколько минут позабыв о холоде и о снеге.

Затем зашел в магазин мужской одежды и, покашливая, попросил пару кожаных перчаток и шарф. В ответ на свою просьбу он получил чек на сумму, в которой, по его мнению, стоял лишний ноль. Впрочем, сейчас это не имело существенного значения. Деньги были самой меньшей из его проблем. Вернувшись на набережную, Данфи прошел последние два квартала, отделявшие его от «Цум шторхен», пересек холодную террасу отеля и вошел внутрь.

Расположенный у самой реки под сенью громадной старинной ратуши, «Цум шторхен» непрерывно функционировал на протяжении уже более шестисот лет.

Пройдя мимо камина с уютно потрескивающими в нем дровами, Данфи подошел к столу регистрации и спросил, приехал ли мистер Сетяев.

— Нет, еще не приехал, сэр.

— Когда приедет, скажите ему, пожалуйста, что друг ожидает его в ресторане.

— Да, конечно.

Данфи был готов просидеть там и прождать несколько часов, созерцая реку и потягивая кофе, но Макс появился гораздо раньше, чем он ожидал: Данфи даже не успел доесть второй круассан.

— Дерьмово выглядишь, — сказал Макс вместо приветствия.

— Спасибо, Макс. Зато ты выглядишь превосходно. Садись.

Русский опустился в кресло напротив Данфи.

— То, что я для тебя сделал, — прошептал он, — не смог бы сделать больше никто.

— Что ж, значит, я в тебе не ошибся.

— Еще бы! — воскликнул Макс. С этими словами он положил на стол папку и протянул руку в ожидании чека. Затем извлек из кармана ручку и нацарапал на чеке свой гостиничный номер. — Пойдем, — сказал он, вставая. — Делами мы сможем заняться и наверху.

Данфи поднялся с ним на лифте на шестой, самый верхний, этаж отеля. Номер, в котором поселился Макс, находился в самом конце коридора. Окна выходили на реку и на озеро. Дорожная сумка Макса стояла на ковре под окном.

— Я чувствую себя как выжатый лимон, — признался Данфи, падая в широкое и мягкое кресло.

— Что случилось? — спросил Макс.

— Простудился.

— Вот закончим наши дела… я поеду домой… а ты останешься здесь. И отоспишься.

— Наверное, ты прав, — ответил Данфи. — Я уже на пределе.

Макс вынул папку из дорожной сумки, вскрыл ее и вывалил содержимое на кофейный столик: пару кредитных карт, водительские права и паспорт. Данфи открыл паспорт, проверил наличие фотографии и взглянул на имя.

— Превосходно! — воскликнул он. — Но… Харрисон Питт?..

Макс заулыбался:

— Неплохое имя, правда?

— Неплохое имя? Что за чушь!

— Американское! Настоящее!

— Ты что, смеешься надо мной? Я вообще не знаю ни одного человека с именем Харрисон.

— И не можешь знать, потому что в Ирландии оно непопулярно. А в Канаде и в Америке полно Харрисонов.

— Назови хоть одного.

Макс, не задумываясь, выпалил:

— Форд!

Данфи не понадобилось долго размышлять, чтобы понять, в чем суть дела.

— А Питт?

— Есть парень, которого зовут Брэд Питт, — ответил Макс. — Он, конечно, кинозвезда. Но подобное имя носят и многие простые американцы.

Данфи тяжело вздохнул:

— Ладно. Как насчет всего остального?

Макс извлек из кармана куртки небольшой конверт и протянул Данфи.

Джек вскрыл конверт. Ему на колени упал ламинированный пропуск с пометкой «Андромеда». В верхнем левом углу находилась голограмма — радужное изображение чернокожей Девы из Айнзидельна, а внизу справа — отпечаток пальца. В центре под словами:

располагалась фотография самого Данфи.

— Неплохо сделано, мужик! Очень, очень хорошо.

На лице Макса появилось оскорбленное выражение.

— Ты что! Сделано превосходно!

— Да-да, умопомрачительно! А отпечаток пальца? Что с ним?

Макс отстегнул молнию на наружном отделении своей дорожной сумки и достал оттуда издание набоковской «Ады» в твердом переплете.

— Voila. [36]— Он протянул книгу Данфи.

— Зачем мне она?

— Подержи, — ответил Макс, расстегнул главную молнию на сумке и из основного ее отделения достал кожаную косметичку с массой разных туалетных принадлежностей: зубной пастой, щеткой, одноразовыми лезвиями, пузырьками с таблетками… и каким-то тюбиком с надписью «Биоклей».

— Что это такое? — спросил Данфи, когда Макс извлек тюбик из косметички.

— Биоклей.

— Надпись я уже сам прочел…

— Белковый полимер для врачей. Значительно надежнее швов. Не причиняет боли. Прогресс…

— И что ты собираешься с ним делать?

— Книгу, пожалуйста.

Данфи протянул ему книгу, и Макс открыл ее. Внутри находился пергаминовый конверт. Макс сжал стороны конверта, дунул в него, и оттуда показалось нечто очень похожее на кусочек прозрачной кожи.

— Отпечаток пальца, — сообщил Макс.

Данфи не отрываясь смотрел на странный предмет на ладони у Макса, очень напоминавший какую-то сюрреалистическую выдумку.

— Из чего он сделан?

— Из гидрогеля. Примерно такого же, как тот, из которого делают контактные линзы… мягкие. Из биомиметического.

— И что это значит?

— Значит, что он сделан из пластика, совместимого с тканями человеческого тела. Сверхтонкого. А теперь, пожалуйста, хорошенько вымой руки и тщательно вытри.

Данфи встал и сделал то, что ему сказали, затем вернулся на свое место рядом с окном.

Макс взял правую руку Джека и покрыл его большой палец тонким слоем биогеля. Затем наложил отпечаток пальца на клей и размазал его по поверхности.

— Четыре минуты, — сказал он.

Данфи внимательно разглядывал накладной отпечаток пальца, который пришелся идеально.

— А как мне его снять? — спросил он.

Макс нахмурился. Минуту подумал, потом сказал:

— Наждаком, наверное.

— Наждаком?

— Конечно.

— Ладно… наждаком так наждаком. А теперь скажи мне, как ты его сделал?

Макс улыбнулся:

— С помощью фототипии. Когда клей высохнет, сам увидишь: палец будет идеально гладким.

— И это все? Не нужно ничего вырезать, штамповать?

— Вырезать, штамповать? Зачем? Мы ведь делали пропуск в здание! Он проверяется с помощью сканера.

Данфи бросил на него скептический взгляд.

— Да не беспокойся ты! — воскликнул Макс. — Расслабься.

К слову сказать, у Данфи и выбора-то особого не было. Оставалось только положиться на талант Макса. Если пропуск не пройдет, значит, не пройдет, и на том все закончится (в том числе закончится и он сам, подумал Данфи). Ничего поделать он не мог, оставалось просто плыть по течению и проверять все на собственной шкуре. Данфи встал, прошел к своему дипломату, положил его на кровать, открыл замки и извлек из него шесть пачек валюты, в каждой из которых было по пятьдесят стофунтовых банкнот. Передавая деньги Максу, пачку за пачкой, он спросил:

— Ты можешь ответить мне на один вопрос?

— На какой? — спросил Макс, не отрывая глаз от денег.

— Когда ты жил в России, тебе приходилось что-нибудь читать о… даже не знаю, как сказать…

— Спрашивай!

— Об уничтожении скота.

Макс озадаченно взглянул на Данфи.