Я едва успел подняться на второй этаж, как меня вновь накрыла волна музыки. Кричать, чтобы ее выключили, было бесполезно. Я зашел в свою комнату и хлопнул дверью, злость медленно подступала к горлу. Виски, выпитый внизу, не помогал, оставался только один вариант — адреналин в белых крупицах, имя которым кокаин. Попробовать его было идеей Стэна: вещь дорогая, но эффект того стоил — в тебя будто вставляли батарейку, и ты более не нуждался в таких примитивных источниках энергии, как сон или еда.
Одно движение, и россыпь порошка красовалась на прикроватной тумбочке, еще одно — и теперь была видна четкая "дорожка", глубокий вдох, секунды без воздуха, и по телу пробегает миллион электронов, дарящих наслаждение. Удар, еще один, все быстрее и быстрее: твое сердце теперь не тихий счетчик жизни, а источник бешеной скорости крови в венах.
Я глубоко вдохнул прокуренный воздух своего дома, в голове было тихо, лишь четкий ритм, отбиваемый собственным сердцем. Через пару минут, открыв глаза, я вновь окунулся в море звуков, царящих в доме. За стенкой послышался звонкий шепот девушек — то, что мне сейчас нужно. Расстегивая пуговицу за пуговицей, я приблизился к единственной преграде, разделяющей меня с источником наслаждения. Рывком открыв дверь, я увидел две пары стройных загорелых ножек, слегка прикрытых короткими юбками.
— Можете снять лишнее, — мне не требовалось большего, чтобы дать понять, что я от них хочу.
Я развернулся, и тут же почувствовал мягкие прикосновения ладоней на своих плечах. Девушки обошли меня, я закрыл глаза, чтобы не видеть лиц, память о которых все равно бы растворилась в кокаиновой дымке. Тело напряглось при ощущении их влажных поцелуев на моих губах и шее. Секунда, и моя белая рубашка оказалась под ногами, дальше последовал щелчок пряжки ремня, и легкий ветер прошелся по моей коже. Девушки были умелыми и явно прошли через десяток-другой подобных "чувств", навязанных кокаином. Наслаждаясь их прикосновениями, я сжимал крепче все то, что попадалась: плечо, талия, грудь. Мои движения были грубыми и жесткими, точно такими же, какие были у отца. Сейчас я был тем зверем, который после его смерти возродился во мне словно феникс. По комнате разносилось тяжелое дыхание, нарушаемое вскриками безымянных. Мне было плевать, по какой причине они так стонут: от боли ли или же от наслаждения, которое я им дарил. Все это не имело значения: важен только я, они — всего лишь инструмент получения желаемого.
Словно спорт… Быстрей, сильней, глубже… Секунда, две, три… Мгновение, которое станет всего лишь одним из многих.
4 глава. Happy Birthday?
POV Rosalie
Завтра у него день рождения.
Нет. Завтра у нас день рождения. Мы праздновали его вместе. Всегда… Кроме последних нескольких лет.
Через два дня я уезжаю в Колумбийский университет. Мои работы оценили, и меня приняли на факультет искусств.
Я перестала сторониться людей, поняв, что это глупо. У меня появилась куча знакомых. Самой лучшей из них стала Алексис. Она была очень яркой девушкой. Едва появившуюся в школе блондинку с пухлыми губами заметили все, а она заметила меня.
Это ее идеей было снять меня в фотосессии и отдать эти снимки в агентство, именно она нашла мои рисунки и опубликовала их, обеспечив мне хоть какой-то заработок. Алексис была удивительной — предприимчивость удачно сочеталась с добротой и искренностью. Она была абсолютно открыта для всех. Это восхищало меня. Мы сблизились. Она обожала мои рисунки и папины пирожки.
Алексис убедила меня ходить на уроки рисунка. Благодаря ей я вновь начала улыбаться. Рисование увлекало меня настолько, что я не слышала ничего вокруг. Когда я писала, у меня был особый мир. Там были лишь мое настроение, я и холст…
Это было мое дело. Меня часто просили написать "что-нибудь красивое" друзья и деловые партнеры отца. Однажды даже состоялась выставка моих картин. Собранного с нее хватило, чтобы купить собственный автомобиль.
После этого успеха я и решила пойти в университет. Мне хотелось не только приобщиться к искусству посредством написания картин, я хотела знать мельчайшие детали, историю любимых полотен. Колумбийский университет был идеальным местом. Там было все, как я того хотела. И теперь я еду туда учиться!
Вот только существовала одна огромная проблема для меня. Эмметт. Я так хотела поговорить с ним… Алексис не понимала, почему я не могу этого сделать. Для нее это было просто — подойти и разговориться. Через пару минут они уже были друзьями. Я так не могла. Я вообще практически ничего не умела. Я не умела краситься, одевалась в джинсы и майку, слабо представляла себе как это — быть сексуальной…
Моя подруга научила меня всему. С ее подачи мой гардероб опустел — она попросту выкинула оттуда почти все джинсы. Появились платья с огромными декольте, которые открывали мою грудь ("Не прятать же такое сокровище!" — воскликнула Алекси, когда впервые увидела меня в купальнике), юбки, подчеркивающие мои стройные ноги, шортики, больше похожие на трусы… Благодаря моей любимой блондинке я научилась краситься, и постепенно парни начали обращать на меня внимание.
Алексис могла гордиться своим творением: я стала красивой, сексуальной, но по-прежнему любила Эмметта МакКарти, хоть и начала ходить на свидания по настоянию Алексис. Даже смешно насколько они все были похожи. Всегда повторялся один и тот же сценарий — поход в кино, ужин в кафе и приглашение домой, где новоявленный кавалер пробовал меня споить и уложить в свою кровать… Однако у всего этого был и свой плюс — я научилась целоваться. Как однажды заметила подруга: "Не зря ты упражнялась на помидорах".
Алексис обожала меня, а я — ее. С ней я была готова на все… Почти на все.
Единственная вещь, которую она до сих пор не заставила меня сделать, это поговорить с Эмметтом в школе. Я боялась. У меня вызывали дикий страх Сид, который почему-то люто ненавидел меня, Пол, который считал, что я должна целовать его следы, Стэн, предлагавший мне посетить его "замечательную и уютную квартиру" и получивший отказ, даже Гарри, бросавший на меня непонятные взгляды… Я не могла мыслить рядом с ними. Ужас сковывал меня. Они всегда сопровождали Эмметта, поэтому я не могла отважиться на разговор.
И сейчас я решилась. Мне нужно это, мне нужно попрощаться с ним, увидеть задорные искры в его глазах — последнее, что осталось от моего Принца, услышать низкий хриплый голос… Это было мое прощание с мечтой, моя надежда на лучшее.
Я приготовила ему подарок — фотоальбом с нашего последнего совместного дня рождения.
Нам по одиннадцать лет. Мы счастливо улыбаемся и обнимаем Микки Мауса. Ту поездку нам подарили мои родители. Это было так давно… Я чувствовала, как мое сердце сжимается от боли, когда я смотрела на эти фото.
Каждую страницу альбома я дополнила подписью: пара строк, в которых я пожелала ему исполнения желаний, здоровья и прочего… А еще главный, на мой взгляд, подарок — небольшой набросок. Его портрет… Серьезное лицо, и любопытный взгляд зеленых глаз, в которых горят искры… На обороте было всего лишь два слова — "Моему Принцу"
Я знала, что это глупо, что я должна забыть все, что это ничего не изменит для него, но я словно дура продолжала надеяться…
Алекси заботливо обнимала, когда я с восторгом начинала ей рассказывать все. Ей было жаль меня: глупую, наивную девочку, которая верит в сказки… Я знала, что подруга не понаслышке знает, кто такой Эмметт МакКарти… Еще в самом начале своей учебы она оказалась в его постели… Она лишь однажды проговорилась об этом, а Сид и остальные получили возможность спрашивать меня при каждой встрече: "Ну что, переняла опыт, детка? Тогда приходи на контрольную…"
Моя любимая блонди стыдилась этого, она ненавидела себя за этот поступок. Ирония судьбы — она ненавидела Эмметта, а я слепо его любила… Поэтому она никогда не говорила о нем…
