— Наверно, потому что они мои друзья, — не смотря ей в глаза, пробормотал я.

Рози тяжело вздохнула, а потом встала с земли и, отряхнувшись, воодушевленно проговорила:

— Ладно, хватит сидеть. Ты обещал им быть у Гарри через полчаса, так что пойдем выбирать тебе рубашку, — она потянула меня за руку, чтобы я быстрее поднялся на ноги.

У Роуз был безупречный вкус, поэтому я всегда доверял ей выбрать одну из десятков моих одинаковых рубашек ту, которая бы подходила мне именно в этот день, но сегодня был не тот случай. Я встал и, не поднимая глаз, сухо сказал:

— Извини, Роуз, но с этим я справлюсь сам.

Рози захлопала своими красивыми глазами, полными непонимания:

— Но ведь…

Я не дал ей договорить и прервал:

— Не сегодня, — я больше не мог терпеть взгляда Рози.

В уголках ее глаз начали появляться хрустальные капельки слез. Я так не хотел, чтобы она плакала, но еще меньше я хотел слушать весь вечер очередные насмешки Сида: как я понял, постоянные драки с ним по этому повод никакого результата не имели.

Роуз хотела что-то сказать, но я помешал ей, по-братски поцеловав ее холодный лоб, и развернувшись, быстрым шагом направился к дому. Метров через десять я обернулся: Рози по-прежнему стояла в одиночестве на фоне голубого озера. Я отвернулся, потому что во мне дико горело желание подбежать к ней и вновь начать смеяться, как всего лишь пару минут назад…. Но теперь все будет по-другому: пришло время расставаться с привычками ушедшего детства!

POV Emmett

— Все же подумай хорошенько, — в сотый раз повторила мама. — Еще не поздно поехать с нами.

— Я даже думать об этом не хочу, — резко ответил я ей.

Мой голос все больше и больше напоминал отцовский: такой же глубокий и насыщенный. За последнее время я вообще сильно изменился, причем не столько внешне, сколько внутренне, но это было не моей инициативой, того требовали обстоятельства.

— Мистер Гардиан — замечательный человек, он любит тебя как сына, — она с нежностью перевела взгляд на уже не молодого мужчину, стоящего возле блестящего Lexus'а.

Жить с Гардианом под одной крышей было бы для меня невыносимо. Я почти ненавидел этого человека, не мог принять ни в одной из тех ролей, в которых он пытался предстать передо мной: для друзей мы сильно расходились во взглядах, для братьев — он был намного старше меня, а о восприятие его как отца не могло быть и речи. У меня уже был отец, отец, которого я любил и никогда бы не предал в отличие от матери.

— Как ты могла променять отца на него? — я с отвращением указал на теперь уже законного мужа матери.

— Я никого ни на что не меняла, — чеканя каждое слово, произнесла она. — Я устала повторять тебе это. Я любила твоего отца, но его теперь нет с нами. У меня новая любовь, новый муж, новая жизнь.

— Жизнь, полная изысков, денег и прислуги, — прорычал я сквозь зубы. — Вот ради чего ты предала отца.

Уголки глаз мамы наполнились слезами и заблестели на ярком весеннем солнце. Я знал, что через пару минут она вновь заплачет, а новоиспеченный муженек тут же примчится ее успокаивать и упрекать меня по поводу моего поведения и отношения к родной матери. Но мне было плевать, потому что я не мог выносить такого предательства. Я совершенно не понимал, как чувства, прошедшие сквозь столько мучений и лишений, длившиеся так долго, могли вдруг рухнуть со смертью одного из супругов.

Я до сих пор помнил три последних дня после аварии: два дня жизни и один — смерти. Я провел с ним каждую секунду, запомнил, каждую, не имеющую значения мелочь: фамилию человека, делающего бесполезные перевязки, названия лекарств, которые лишь заглушали боль, и имя могильщика, которому я помогал в день похорон. На моей белой рубашке остались следы земли: мягкой, тяжелой и пахнущей дождем. Я не знал, зачем делал это, но понимал, что в тот момент это было необходимо. А потом начались ночи, когда я в одиночестве сидел на чердаке собственного дома, пил его любимый виски и ногтями драл деревянный пол, в приступах ненависти к отцу. Я проклинал его за вечные побои, за испорченное детство, за издевательства над мамой, а потом кусал до крови губы, понимая, что уничтожаю сыновью любовь, которой так дорожил при жизни отца. К утру я уже не мог понять люблю я его или ненавижу. Мои чувства ломали меня, делали грубее, я просто поддавался им, забывая о других…

Мама и Рози, единственные близкие мне люди, стали волновать меня все меньше. Я по-прежнему любил их, но все чаще и чаще не прислушивался к их мнению, изолировался от них своими друзьями. Роуз пыталась отвлечь меня, но это только злило. Ее участливость сейчас лишь раздражала. Это было тяжело, но они обе своим вниманием, заботой и любовью тяготили меня, постоянно пытались чего-то добиться от меня, а я не знал, что им нужно. Я медленно кусочек за кусочком разрывал тонкую нить, связывающую нас.

Я почувствовал холодный металл в своей руке:

— Этот дом принадлежал Рику, теперь он твой по праву, — тихо произнесла мама, вкладывая в мою ладонь связку ключей.

Я осторожно прикоснулся своими губами к ее холодному лбу:

— Я люблю тебя, мама.

— Я знаю, — слеза медленно скатилась по ее щеке.

Стук каблуков, голос Гардиана, звук мотора: все это потухло в тумане моей отстраненности.

Сначала меня оставил отец, теперь и мать. Мечты о счастливой семейной жизни уже давно были погребены. Я так и не дождался кусочка своего детского счастья.

POV Rosalie

Скучно. Это слово в моей голове повторялось все чаще и чаще. Мне 17 лет. Казалось бы, самая веселая пора (во всяком случае так мне твердит мама), вот только мне не с кем веселиться.

Друзей у меня нет. Подруг тоже. Про личную жизнь даже заикаться не стоит.

У меня есть лишь остаток надежды, что мой самый лучший друг помнит обо мне. Я потянулась к телефону, несмело набирая знакомый с детства номер.

Гудок… Второй… Третий…

Эмметт, ну пожалуйста, подойди! Я стою у окна и смотрю на его дом. Там горит свет и в окнах мелькают тени.

— Алло! — низкий и красивый голос Эма раздался в трубке.

— Эмм! Привет! Это Розали! Пойдем гулять? — радостно воскликнула я.

В трубке были слышны голоса парней, каких-то девчонок и музыка. Я обреченно жду ответа, я слишком боюсь своих догадок.

— Прости, я сейчас немного занят. Ну, ты знаешь, уроки и все такое…

Ну почему, почему? Что я сделала не так? Зачем он каждый раз врет мне?

Я закусила губу, сдерживая слезы

— Да, конечно. Я все понимаю, — тихо ответила я. — Пока!

Нажав кнопку отбоя, я разрыдалась. Такие ответы я слышала вот уже полгода. Эмметт всегда находил другие дела. Сначала я верила, а сейчас… Сейчас я почти потеряла даже веру. Я совсем потеряла своего единственного друга.

Эмметт МакКарти сейчас самый популярный парень в школе. У него куча девчонок, толпы друзей и тех, кто хочет стать его другом. Спортсмен, красавец… Мечта всех девушек. И я не исключение.

Вот только мы с ним почти не разговариваем. Он избегает меня. Я все время пытаюсь понять что было сделано не так, что привело к нашему отчуждению, но…

Мой Принц нашел другую принцессу. Точнее принцесс. Я устала считать, сколько у него было девушек. Одна сменялась другой, не задерживаясь подолгу. Их невозможно было отличить друг от друга: блондинки с большой грудью, упругой попкой, смазливым лицом и отсутствием мозгов. Я понимала, что ему нравится такой тип девушек. Они все были похожи на моделей. Я же была обычной девушкой. Блондинистостью не блистала, большой грудью пятого размера — тоже. У меня не было ни единого шанса, но я по-прежнему мечтала о том, как мы будем вместе, о нашем первом поцелуе, свадьбе… Смешно… И так больно…

— Рози, ты дома? — мелодичный голос мамы разнесся по дому.

Я не стала отвечать, притворяясь спящей. Дверь в комнату приоткрылась и тихонько закрылась. Мама поверила. И хорошо. Не хочу ее расстраивать. Ей нельзя волноваться. Врачи сказали, что у нее слабое сердце.