Я с нетерпением оглядывалась, ища ее и Рэя глазами, но внезапно ощутила удар и полетела на землю, поприветствовать которую мне помешали сильные руки.

— Простите, пожалуйста, — произнес низкий голос, и я замерла.

Этот голос… Глупости, это лишь кажется…

Я повернула голову и утонула в двух ярких изумрудах…

— Эмметт… — тихо прошептала я, боясь самой себя.

— Рози, — выдохнул он, отпуская свои руки, после того, как твердо поставил меня на ноги.

— Папа! — радостный и звонкий голос моей дочери. Она подлетела к нам и повисла на шее у мужа.

— Ты вернулся! Вернулся! Так вот о каком сюрпризе говорил Рэй! — щебетала она, целуя Эмметта в щеку.

Я подняла глаза на Райана, стоящего неподалеку. Он лишь скрипнул зубами от злости и спрятал что-то в кармане…

POV Emmett

Этим вечером единственная мысль, которая заполняла все прежние пустоты во мне, образовавшиеся за эти четыре года, была лишь мысль о моей дочери и о моей жене. Я никогда не позволял забыть о них, но и нарушать своего обещания я не мог. Я мог переступить через себя, но сейчас переступить через желание было бы непростительной ошибкой… Но жизнь распорядилась по другому: и вновь случайная встреча, и вновь, чувства, которые словно появились из под снега, что покрывал мою душу все это время…

Я сидел в пустой квартире, полностью упиваясь собственными мыслями… Когда-то давно мы называли это своим домом, а теперь это всего лишь стены, потолок и куча никому ненужной мебели…

Лишь через пару минут, я, наконец, понял, что звук, разносившийся по пустым комнатам, это звонок в дверь. Я медленно прошел в холл и открыл дверь. Не могу сказать, что я не ожидал его увидеть, поэтому к встрече с ним я был готов.

— Здравствуй, — поприветствовал я человека, которого знал лишь понаслышке.

Он смотрел на меня, и я чувствовал, как его распирает злоба. Отвращение ко мне было настолько велико, что было заметно, как он из последних сил сдерживает себя, чтобы не плюнуть мне в лицо в знак глубокой неприязни ко мне…

— Привет, МакКарти. — бесцветным голосом произнес парень. — Думаю, нам стоит поговорить… Можно войти?

— Проходи, — чуть приподняв подбородок, сделал я приглашающий жест и захлопнул за ним дверь.

Я не испытывал к нему ненависти, потому что знал, что он слишком много сделал для Роуз и Элли, чтобы я платил ему таким грязным чувством, как ненависть. Он прошел в гостиную, куда я вошел следом за ним.

— О чем ты хотел поговорить? — я и не пытался скрыть, что прекрасно знаю, о чем пойдет разговор, но манеры, привитые мне в посольстве, давали о себе знать.

Он хмыкнул в ответ на мой вопрос, но все же ответил на него:

— О Розали и Эллейн.

Райан смотрел на меня и ожидал хоть какой-то реакции, но я знал, что перед собой он наверняка видит лишь " расчетливую и эгоистичную скотину".

Я стоял напротив него и понимал, что чувствую себя намного старше, чем он, хоть разницы в возрасте между нами и не было. Просто внутри него горел огромный огонь наивной, почти детской влюбленности, а я уже давно не видел ничего внутри себя, кроме пепла нашей с Роуз любви…

— Говори, — сухо отозвался я, смотря на него в упор.

Сейчас, стоя в этой квартире, он был открыт, словно книга, и ничего стоило прочитать, о тех чувствах, что скрываются внутри него. Я надеялся лишь на одно: мозгов на то, чтобы не лезть в драку у него должно хватить.

— Не трогай их. Она не выдержит еще одного удара. Она уже сломалась после того, как ушла от тебя. Не ломай ее до конца… — в его голосе то и дело проскальзывали умоляющие нотки в попытке защитить его хрупкий и относительно счастливый мирок…

— Роуз стала другой. Я… Я знаю, она любит тебя, но эта любовь… Она убивает ее! Она совсем перестала писать картины! Даже для Эллейн! Ты… Ты не должен врываться в ее мир…

Внутри Райана было столько надежды, трепещущей заботы. Вряд ли в моей разорванной душе уместилось бы и половина от этого. Он почти просил, при этом, даже не пытаясь делать вида, что ему не противно находится рядом со мной… Он поступал так только потому, что он делал для нее, я прекрасно это понимал, но судьба — вещь непредсказуемая…

— Райан, я и так сделал для нее все, что она хотела. Мне тоже больно, но ты не можешь меня об этом просить, потому что Эллейн не выдержит… Роуз, я, ты, — мы все способны это пережить, как бы тяжело после этого не было, но маленькая девочка, моя дочь, она не заслужила того, чтобы ее мечты не сбывались…

Мой голос затих, и я устало прикрыл глаза, опустившись в кресло. Звонкий голос моей Элли до сих пор звучал в моей голове, а ее святящееся от радости лицо было незабываемо.

— Мы придумаем что-нибудь! Обязательно! Но только не вмешивайся! Уезжай в свое посольство и не появляйся в их жизни! Я не могу позволить ей уйти, просто не могу! Они обе стали моей жизнью, и я не дам отобрать их у меня… — я решительно посмотрел на него. — Разведись с ней. Отпусти ее раз и навсегда. И она будет счастлива, насколько это возможно… Я обещаю. Но не появляйся, не заставляй ее больше плакать… Вы… вы слишком связаны друг с другом. И я понимаю… Ваша любовь, ее чувства… Они живы… Она спрятала их ото всех, даже от себя, но она по-прежнему любит тебя. Мне не изменить этого… Я поражен, что Роуз до сих пор не пришла к тебе. Элли постоянно спрашивает, где ты, а она, кривя лицо от боли, раздирающей ее изнутри, отвечает, что ты скоро придешь… — он говорил безнадежно понимая, что потерял их. Тех, кого он успел полюбить, тех, кто так и не стал принадлежать ему полностью…

— Почему?! Почему ты влюбил ее в себя! — почти ожидаемо для меня сорвался он. — Какого черта ты не стал трахать другую сучку? Какая тебе разница в кого всовывать?! Почему именно она?!

Он вцепился в дверь, видимо, лишь бы не сорваться и не броситься на меня с кулаками. Чувство безнадежности сменила бессильная ярость. Я понимал, что сейчас ненависть ко мне разрушила все те доводы, которыми он сдерживал себя.

Когда я начал говорить, то мой голос даже не изменил своих интонаций. Словно ветер из прошлого, он пронизывал меня, а теперь и Райана, который не должен был, но все же оказался втянут в нашу с Роуз судьбу. Судьбу, которая уже успела сломать планы многих…

— Ничего не изменить… И ничего придумать нельзя. Все уже давно решено, причем не здесь, — небрежное прикосновение к голове, — а здесь, — и еще одно к груди, где, издавая мучительные стоны, билось мое сердце…

Я видел, как его лицо перекосилось в порыве безумной ненависти, а я все также оставался холодным, и казалось, не слышал его слов, точнее я просто не хотел их слышать, потому что знал их наизусть, задавая их себе постоянно со времени нашей первой ночи, но ответ был один…

— Я просто люблю ее, — тихо проговорил я, — но тебе этого не понять. Никому не понять…

— Ну конечно! Куда нам смертным? Вы с Розали говорите почти одинаково. Слово в слово, словно учили это вместе. А может, так и было? Она изображала из себя несчастную страдалицу и врала дочери, а сама вместо работы развлекалась с тобой. То-то я удивлялся, почему она отказывает мне… Я-то надеялся, что хотя бы удовольствие она будет брать у меня, а оказывается она прекрасно обходиться и без меня! — его ненависть выплеснулась, и он наверняка уже не соображал, что говорит. Злость Райана перешла и на Розали… Все его страхи, все обиды и недовольства выплеснулись передо мной.

Сейчас я понимал, что Райан действительно неспособен понять, ровным счетом также как Алекси… Они просто не хотели делать этого, да и поступать им было так незачем. Их понимание не нужно было мне, хотя Розали в нем нуждалась. Я всегда знал, что она слишком хрупка, чтобы оставаться без поддержки, и я рад был, что таковая у нее имелась. Именно поэтому на моем лице сейчас не дрогнул ни один мускул: я должен это перенести, да и парню нужно было высказаться…

— Райан, ты можешь говорить любой бред, который появится в твоей голове. Я его стерплю, только прежде подумай, что будет с Роуз, если она услышит твои слова? Выдержит ли ваша дружба такой удар?.. — изогнув бровь, поинтересовался я.