— Хорошо, что я должна делать?

POV Emmett

Южная аллея была красива, но не пользовалась особой популярностью ни у туристов, ни у самих жителей Нью-Йорка, поэтому в этой части парка всегда было спокойно и немноголюдно. Вот уже больше четырех месяцев почти ежедневно мы встречались здесь с Розали. Сегодня я как обычно ждал ее, прогуливаясь между темными стволами деревьев, освещенных лишь уличными фонарями. Мокрый снег ложился на мои плечи, оставляя на черном пальто затейливый узор из мелких капель, сияющих переливами, когда на них попадал свет. В такую погоду Роуз обычно брала с собой зонт, чтобы защитить меховую опушку своего пальто. Прошло около получаса, а я все продолжал всматриваться в полуосвещенные дорожки вокруг меня, пытаясь увидеть вдалеке фигуру Розали, но она так и не появлялась. Прошло еще десять минут, а я продолжал стоять под дождем из снега. Еще никогда Розали не опаздывала так сильно. В обыкновение, если она не могла придти, она просто отменяла нашу встречу, либо переносила на более позднее время. Сегодня же в утреннем телефонном разговоре она даже не обмолвилась, что имеет какие-то другие планы на вечер, которые были бы способны задержать ее.

Во мне не было беспокойства за нее, потому что я знал, что ничего страшного случиться с ней не может. Но с каждой минутой ее задержки во мне все больше закипала злость из-за ее отсутствие. Я закурил сигарету, успокаивая себя ее ядом, а затем вытащил из внутреннего кармана телефон и, нервно стуча по кнопкам, набрал знакомый до боли номер телефона.

Гудок, еще один, третий…

— Алло? — выдохнула Розали в трубку.

Время нашей встречи. Ее нет. Звонок закономерен.

— Ты не пришла, — словно приговор проговаривал я, выталкивая облако сигаретного дыма из своих легких.

— Да, — что она могла еще сказать? Простая констатация факта.

— Причины ты назовешь сама, — я сделал паузу и привел альтернативу, — или мне начинать строить догадки?

— Второй вариант, — усмехнулась Роуз.

Ее слова были похожи на проверку моей изобретательности. Она ошибалась, я не собирался пускать в ход свою фантазию. Ответ был очевиден для нас обоих, только вот я не хотел в него верить.

— Я могу полагать лишь одно. Ты решила оставить привычку, которую мы привили друг другу за эти месяцы? — размеренно произнеся каждое слово, спросил я, всей душой надеясь, что крайне заблуждаюсь сейчас.

Я просто был не готов к боли, которое причинит мне ее "да", раньше приносившее лишь наслаждение.

— Значит, для тебя это лишь привычка, Эмметт? — тихо ответила Розали.

Привычка… Эта "привычка" породила новую жизнь. Несвоевременную, но имеющую право на существование…

— Привычка, без которой я больше не могу представить свою жизнь, — говорить правду сейчас было легко, к постоянной боли рядом с ней я уже почти привык.

— Все меняется, Эмметт… Я вынуждена изменить свои привычки. Мне жаль, но… Нам не стоит больше встречаться, — боль в ее голосе было невозможно не услышать. Она всегда была плохой актрисой.

— Какого черта ты врешь мне? — сдавленно прорычал я, улавливая в ее голосе нотки лжи и нестерпимой боли, которая окутывала и меня.

— Это правда, — тихо прошептала Роуз в ответ. — Я не имею права быть эгоистичной. Не сейчас. Наши встречи — лишь для нас двоих. Так больше не может продолжаться.

Я чувствовал, что она еле сдерживает слезы. Почему? Почему она просто не скажет мне правду? Зачем эта ложь?

Я не понимал фальшивых слов Розали, путался в них словно в паутине, из которой не было выхода, кроме того, что хранил в тайне ее создатель.

— Что могло измениться за один день? — я, забыв обо всем вокруг, кричал в полный голос, а мои слова разносились далеко вокруг меня, не сталкиваясь с препятствиями. — Что произошло, Роуз? Скажи!

— Все изменилось, Эмметт. Изменилась я, изменишься ты. Это закономерно. Все меняется… — голос ее был чуть слышен, он был пропитан болью, которая сейчас отравляла Розали, а все также не понимал, почему это происходит именно сейчас. — Я люблю тебя… — сквозь рыдания прошептала она.

Меня трясло от чувств, пропитавших мое сознание насквозь: ненависть, ярость, отчаяние, непонимание, любовь…

Ее слова сейчас были будто бы отголоском прошлого из ненавистного мне Рочестера, только тогда говорил их я. Я не переставал верить в них, но сейчас просто был не готов принять их за правду. Слишком тяжело, слишком больно…

— Ничего не изменилось, — срывая голос, кричал я. — Ты… Я… Мы все те же, Роуз! Слышишь?

— Нет, Эмметт. Мы стали другими. Я стала другой. Ты сам изменил меня. Теперь я нуждаюсь в тех самых настоящих свиданиях, в которых ты не видишь смысла. Мне нужна забота и любовь, мне нужно внимание. Не смешные цветы, конфеты, карусели… Настоящее внимание. Ты вряд ли захочешь измениться ради меня. А я… Я не могу вернуться к прежнему состоянию… Я бы хотела, но не могу… Пути назад нет… Прости… — я мог слышать, как она содрогалась от рыданий. Боль, страх, отчаяние, ненависть — все это было в ее голосе с утроенной силой.

Каждое ее слово рассыпала меня в пыль. Я не хотел слышать правдивые слова Розали, не мог признаться в ее правоте самому себе, не говоря уже о ней. Я не мог, скорее не хотел ей давать того, что она просила. Страх, полностью захвативший меня, делал меня холоднее, ограничений и злее. Ее принц, не известный никому, кроме самой Роуз, вновь прятался за маской МакКарти.: расчетливого, эгоистичного, не знающего, что такое любовь или боль, что уже давно стало для нас синонимами. Эти два чувства были не разделимы, и сейчас я больше не мог терпеть. Я прятал эту всеразрушающую боль глубоко внутри, заодно пряча и любовь к Роуз.

— Это твой выбор? — бездушно спросил я, теперь мне, Эмметту МакКарти, был безразличен ее ответ.

Все решено. Решено не мной…

Розали бессильно рыдала:

— Я люблю тебя…

В трубке раздавались сдавленный всхлипывания, а затем послышался глухой удар и короткие гудки.

— Я тоже люблю тебя… — в последний раз я позволил принцу Роуз, прошептать эти слова, так никем и не услышанные.

POV Rosalie

— Роуз, ты меня слушаешь? — подруга помахала у меня перед лицом бокалом с "Маргаритой".

Я подняла на нее глаза.

— Да, да, конечно… — рассеянно ответила я.

— Что с тобой? — Алексис внимательно следила за каждым моим жестом. Ненавижу ее внимательность.

— Все в порядке. Я, пожалуй, пойду. Прости, из меня плохая тусовщица, — я поставила бокал с соком и слезла с высокого стула.

— Роуз? — голос Алекси не предвещал ничего хорошего.

— Да.

— Куда ты?

— Домой. Хочу поспать…

— Я тебя провожу, — подруга слезла вслед за мной и взяла меня под руку. Все. Теперь я не отвяжусь…

— Может… — робко заикнулась я, но Алекси перебила меня:

— Не спорь! — я обреченно вздохнула.

— Хорошо…

Мы шли по дорожке, ведущей к моему дому. Чувствовалось, что моя любимая блондинка хочет что-то спросить.

— Рози… Не говори ничего, просто выслушай. Ты стала странной. Да, ты перестала каждый вечер наливаться алкоголем, танцевать на столах и развлекаться, но теперь тебя невозможно застать дома: днем ты учишься, а вечером тебя просто не бывает дома. Я боюсь за тебя. Ты стала замкнутой. Никого не впускаешь в свою личную жизнь. Мы с Дэном очень волнуемся. Что случилось? Ты ведь начала рисовать снова. Где ты ходишь? Почему не хочешь впускать нас к себе? Рози, я не хочу тебя потерять. Я очень люблю тебя… — тихий голос подруги разрезал тишину.

— Алекси… Все стало слишком сложно. Ты и Дэн по-прежнему дороги мне, но есть еще один человек… Я люблю его, а он меня… Но…

— Он признался тебе в любви? Рози, это замечательно! Как его зовут?

— Неважно… — отмахнулась я. — У нас слишком странные отношения. Сначала я сама пойму, что я хочу от этих отношений…