Хитчмен отвез меня в Лондон на поезде. О наших планах он сказал мне лишь, что дальнейшие указания я получу по приезде. В вагоне он сидел рядом со мной, на станциях в пути почти не выпускал меня из вида.

— Если вы замышляете скрыться, забудьте, — предостерег он меня. — За вами следят другие люди Куана, кроме меня.

В дороге я не видела мистера Слейда и боялась, что он потерял меня. Такие бытовые мелочи, как дорожный завтрак или пересадка с поезда на поезд, обретали ощущение кошмара. Сочетание ужаса и монотонности становилось все невыносимее. Мы прибыли на Юстонский вокзал 4 сентября. Хитчмен помог мне сойти на перрон. Измученная, в полной растерянности, я гадала, какие беды ждут меня впереди. Затем я увидела топтавшуюся в толпе знакомую фигуру. Лорд Джон Рассел, премьер-министр. Шляпа прятала его лицо, словно он хотел оставаться неузнанным. Хитчмен окликнул его по имени. Лорд Рассел обернулся. Узнавание в его испуганном настороженном взгляде относилось и ко мне, и к Хитчмену.

— Я получил распоряжение встретить вас, — сказал он Хитчмену вполголоса, чтобы его не услышали посторонние. Он сделал вид, будто не знает меня. — И вот я тут. — Его насупленные брови выражали горькое негодование.

— А вот мисс Бронте, — ответил Хитчмен. — Исполните сказанное вам, и с вами все будет в порядке. — Учтивость не скрыла угрозу. — Это относится и к вам, мисс Бронте. Au revoir, [11]— сказал он и тут же затерялся в толпе.

Не глядя в мою сторону, лорд Рассел повел меня к карете. Лицо его было угрюмо; и заговорил он только тогда, когда мы уже медленно ехали по улицам.

— Простите, что я как будто не рад увидеть вас снова. Вы знаете, что я был вынужден рекомендовать вас в гувернантки детей Ее Величества?

— Да, — ответила я. — Мистер Слейд рассказал мне о вашем письме.

Лорд Рассел сжал кулаки и свирепо оглянулся по сторонам, будто высматривая, на кого бы их обрушить.

— Дерзость злодея превосходит всякое вероятие! Как вы с ним познакомились? Кто он? Каковы его намерения?

Я описала Куана и его побуждения как могла точнее. Я объяснила, что мистер Слейд и я пришли к выводу, что Куан предназначил меня помочь ему в похищении детей, чтобы использовать их в качестве заложников и вынудить Британию уйти из Китая. Расстроенное лицо лорда Рассела стало еще расстроеннее. Бормоча проклятия, он вытащил из кармана носовой платок и стер пот со лба.

— Я никак не могу содействовать подобному, — сказал он. — То, что он замыслил, — чернейшая государственная измена! Но моя жизнь у него в руках. Да помилует меня Господь.

Карета едва ползла, и внезапно внутрь вскочил оборванный нищий в кепке, надвинутой на глаза. Он сел рядом с премьер-министром.

— Сэр, это частный экипаж, — оскорбленно-растерянно сказал лорд Рассел.

Дерзкий нищий сдернул кепку. Это был мистер Слейд.

— Благодарение Небу! — вскричала я. — Я думала, что больше уже никогда вас не увижу! — Мне на глаза навернулись слезы, чувства, которые я подавляла в поездке с Хитчменом, вырвались наружу.

— Я следовал за вами всю дорогу от Корнуолла, — сказал мистер Слейд. — Вы ни на минуту не оставались одна.

Тон его был деловым и безразличным, но я сумела уловить, что он тоже рад меня видеть. Его присутствие вдохнуло в меня ощущение счастья и безопасности, пусть смертельная угроза Куана по-прежнему нависала надо мной. Неужели я когда-либо могла делить между ними свою верность?

Лорд Рассел поздоровался с мистером Слейдом без тени воодушевления. Он, очевидно, не забыл своей унизительной исповеди на балу.

— Куан уехал, — сказала я мистеру Слейду.

— Знаю. Мои люди обыскали дом, едва вы уехали с Хитчменом. — Мистер Слейд повернулся к лорду Расселу: — Вы обеспечили мисс Бронте ее новый пост?

— Да, — ответил лорд Рассел с ненавистью. — Я сейчас везу ее в Букингемский дворец. В час дня у нас аудиенция с королевой.

Я съежилась от потрясения. Столь недостойной этой чести я была! Только вообразить, что я буду представлена Ее Величеству при таких нестерпимых обстоятельствах!

— Как мы поступим?

— Мы должны рассказать королеве все, — сказал мистер Слейд.

Лорд Рассел испугался.

— Но, конечно же, не все!

— Тайну вашей связи с Куаном мы сохраним, — заверил его мистер Слейд. — Мы должны убедить королеву дозволить мисс Бронте оставаться у нее на службе, пока мы не установим агентов Куана и не арестуем их и его.

— Как вы собираетесь убедить Ее Величество? — спросил лорд Рассел, явно считая этот план заранее обреченным на неудачу.

— Именно это мы должны решить до того, как вы доставите мисс Бронте во дворец, — сказал мистер Слейд. — Думаю, ей следует прежде перекусить. Отвезите ее в клуб «Уоррик». Я встречу вас там.

Лорд Рассел покачал головой, будто заранее не веря, что любые наши действия могут принести плоды, но сказал только:

— Ну, хорошо.

Улицы стали свободнее, карета покатила быстрее. Мистер Слейд открыл дверцу.

— Куда вы? — спросила я, боясь расстаться с ним.

— Привести в готовность наши силы, — сказал мистер Слейд и выпрыгнул из кареты.

Лорд Рассел и я пообедали в отдельном кабинете за столиком, сервированным массивным серебром, тонким фарфором и накрытым белоснежной скатертью. Бархатные гардины закрывали окно, и горящие свечи создавали ощущение вечера. Мы уже кончили есть и сидели в угрюмом молчании, когда вошли мистер Слейд и лорд Анвин с незнакомым мне мужчиной лет шестидесяти, красивым, хорошо сложенным, с волнистыми седыми волосами и бодрой походкой. Лорд Рассел и я встали.

— Лорд Пальмерстон, — сухо сказал премьер-министр с чопорным поклоном и еле кивнул лорду Анвину, чья надменная физиономия насупилась от такого пренебрежения.

Лорд Пальмерстон поздоровался с холодной учтивостью, и мистер Слейд сказал:

— Мисс Бронте, могу я представить вам министра иностранных дел?

Я знала его имя. На этого человека была возложена обязанность блюсти отношения Англии с иностранными державами и защищать интересы Короны. Газеты восхваляли его дипломатический талант столь же безудержно, как критиковали его политику.

— Это большая честь, сэр, — сказала я почти с благоговением.

Он взял мою руку и изящно поднес ее к губам.

— Честь для меня!

В улыбке губы у него складывались бантиком, глаза блестели умом и вкусом к жизни. Голос его дышал учтивостью, и я ощутила всю силу его обаяния.

— Я имел удовольствие знавать вашего батюшку. Пат Бронте и я учились вместе в Кембридже.

— Да, я знаю.

Я вспомнила рассказы папы, как в 1804 году, когда Британия готовилась отразить вторжение армии Наполеона, формировались отряды волонтеров. Папу и других студентов муштровал Генри Темпл, назначенный их офицером. Папа гордился этой своей связью с человеком, который теперь был министром иностранных дел, но я никак не ожидала, что лорд Пальмерстон помнит папу.

— Когда вы увидите своего батюшку, прошу, передайте ему от меня привет с наилучшими пожеланиями, — сказал лорд Пальмерстон.

— Непременно, сэр! — Мне стало ясно, в какой мере его могучая память в сочетании с тонкой обходительностью содействовала его успехам в политике.

— Вы извините мою поспешность, но время дорого, — сказал лорд Пальмерстон, и за его шармом я различила несгибаемую целеустремленность. — Мистер Слейд изложил мне ситуацию, и мы согласились, что необходимо сделать. — Он ни словом не удостоил лорда Анвина, недовольно поджавшего губы. — Теперь я скажу вам, как я намерен представить дело Ее Величеству.

Его уверенность в себе была беспредельной. Я вообразила, как папа, юный кембриджский студент, марширует под командой юного лорда Пальмерстона. Теперь под его командой была я.

Непредсказуемость жизни поражает меня. Мое приключение уже унесло меня за пределы, каких я и представить себе не могла. Я проехала через Англию и переплыла море; я оказалась среди подонков общества, а затем среди богатых и могущественных; я совершила путешествие в свое прошлое. Разрываясь между двумя мужчинами, олицетворявшими противоположные полюса добра и зла, я совершала поступки, на которые считала себя неспособной, и участвовала в драмах, более бурных, чем любые в моих грезах. Но даже при этом я и вообразить не могла, что меня примет Victoria Regina, [12]Королева Англии.