Гелбрайт возобновил осмотр внутреннего помещения, рассматривая очертания на стене в тени за газовой лампой. Глаза привыкли к темноте, сейчас ему удалось рассмотреть значительно больше, чем десять минут назад. Кроме беспорядочно разбросанных на столе мореходных карт, остальное было аккуратно сложено в ящики или на полки. Никаких признаков присутствия женщины — чисто мужское помещение, обшитое деревом, из мебели — черные кожаные диваны с латунной отделкой. Все просто и строго. По-монашески, подумал Гелбрайт с одобрением. Его собственный дом, шумный, набитый игрушками благодаря жене, которая была в составе руководства Национального фонда по охране материнства и детства, слишком захламлен, и… и да простит Господь, в нем учтены интересы только детей, а не бесконечно измотанного полицейского.

Камбуз по правому борту от сходного трапа вызывал у Гелбрайта особый интерес. Он был встроен в углубление рядом со ступеньками, там находилась небольшая раковина и плоская газовая плита, работающая от баллона с жидким бутаном, установленная на рабочей поверхности из тика, под которой были ящики, а выше висели полки. Его внимание привлекли предметы, сваленные в углу в тени, и вскоре он разглядел недоеденный кусок сыра в пластиковой упаковке со стикером фирмы «Теско» и пакет яблок. Гелбрайт заметил, что Хардинг внимательно следит за ним, и ему стало любопытно, имеет ли красавчик представление о том, что судебно-медицинский эксперт может определить, что ела жертва перед смертью.

Карпентер выключил телефон и положил его на судовой журнал.

— Ты сказал, что возникло ощущение, будто это тело Кейт Самнер, — напомнил он Хардингу.

— Правильно.

— Можешь рассказать поподробнее? Объясни, когда и почему у тебя возникло такое ощущение.

— Я не хотел сказать, что у меня было предчувствие, будто такое может случиться с ней, это ощущение было связано лишь с кем-то, кого я знал. В противном случае вы не появились бы у меня на лодке. — Он пожал плечами. — Скажем, если вы таким образом проводите расследование каждый раз, когда в службу спасения звонит кто-нибудь, то нечего удивляться, что страна наводнена неосужденными уголовниками.

Карпентер хихикнул, хотя лицо по-прежнему оставалось хмурым, он не сводил глаз с молодого человека.

— Никогда не верь тому, что печатают в газетах, Стив. Поверь мне, мы всегда ловим тех преступников, которые совершили преступление. — Несколько секунд он внимательно изучал актера. — Расскажи о Кейт Самнер, — предложил он. — Насколько хорошо ты знал ее?

— Вообще-то не очень, — с безразличием ответил Хардинг. — Я встречался с ней, возможно, раз шесть с тех пор, как они с мужем переехали в Лимингтон. Первый раз, когда ей было трудно справиться с коляской малышки на булыжной мостовой около старого дома таможни. Я помог ей, мы немного поговорили, потом она пошла дальше по Хай-стрит в магазины за покупками. После этого случая она всегда останавливала меня, чтобы спросить, как я поживаю, здоровалась всегда, когда видела.

— Тебе она нравилась?

Хардинг обдумывал ответ довольно долго.

— С ней все в порядке. Ничего особенного.

— А что скажете об Уильяме Самнере? — вступил в разговор Гелбрайт. — Он вам нравится?

— Недостаточно хорошо знаю его, чтобы что-то сказать. Кажется, с ним все в порядке.

— В соответствии с его заявлением вы виделись с ним довольно часто. Он даже пригласил вас зайти к нему домой.

Молодой человек пожал плечами:

— Ну и что? Масса людей приглашает меня зайти к ним в дом. Это не значит, что я в близких отношениях с ними. Жители Лимингтона общительны.

— Он говорил, будто вы показывали ему какие-то свои фотографии в журнале для геев. Мне кажется, нужно быть на дружеской ноге с человеком, чтобы так делать.

Хардинг усмехнулся:

— Не понимаю почему. Это хорошие снимки. Понятно, что он не мог высоко оценить их, но это его проблема. Он довольно правильный, этот старина Уилл Самнер. Не проявит своих желаний, даже если будет умирать с голода, что же говорить о журнале для геев.

— Но вы сказали, что не знаете его достаточно хорошо.

— А мне и не нужно. Достаточно лишь взглянуть на него. Вероятно, даже в восемнадцать лет он выглядел пожилым.

Гелбрайт в душе согласился с ним. Поэтому кажется еще более странным, что Кейт выбрала такого мужа, подумал он.

— Все же довольно необычно, Стив, что вы показываете свои фотографии в обнаженном виде другим мужчинам везде, где только можно. У вас это вошло в привычку? Вы показывали их в яхт-клубе, например?

— Нет.

— Почему?

Хардинг не отвечал.

— Может быть, вы показываете их только мужьям, да? Прекрасный способ убедить мужчину, что вы не претендуете на его жену. Хочу сказать, если он считает вас геем, значит, вы не представляете опасности, правда? Вы делали это именно с такой целью?

— Сейчас не могу вспомнить. Предполагаю, я был пьян и он действовал мне на нервы.

— Вы спали с его женой, Стивен?

— Не будьте глупцом, — сердито буркнул Хардинг. — Я уже сказал, что был едва знаком с ней.

— Значит, наши сведения о том, что она не оставляла тебя в покое и это сводило тебя с ума, неправильные? — подал голос Карпентер.

Глаза Хардинга немного расширились, но он промолчал.

— Она когда-нибудь поднималась на борт этой лодки?

— Нет.

— Ты уверен?

Впервые Хардинг занервничал. Он сгорбился над столом, облизал пересохшие губы.

— Поймите, я действительно не могу догадаться, с чем все это связано. Ладно, кто-то утонул. Я знал ее — не очень хорошо, но я точно знал ее. Могу допустить — то, что я оказался там, когда ее нашли, выглядит странной случайностью, но послушайте, я всегда встречаюсь с людьми, которых знаю. Поэтому и плаваю, сталкиваюсь с парнями, с которыми вместе выпивал, возможно, года два назад.

— Но это и есть суть проблемы, — резонно заметил Гелбрайт. — Из полученной нами информации следует, что Кейт Самнер не выходила в море. И вы сами сказали, что она никогда не была на борту «Крейзи Дейз».

— Это не означает, что она не могла импульсивно принять приглашение. Вчера в бухте Чапмена стояло на якоре французское «Бенето», называемое «Мираж». Я видел лодку в бинокль мальчиков. В конце прошлой недели оно было пришвартовано в Бетоне, мне известно это, потому что у них на борту смышленая крошка, которая хотела узнать код уборных. О Господи! Эти французские парни тоже могли встретиться с Кейт, как и я. Бертон в Лимингтоне, так? Кейт живет в Лимингтоне. Может быть, они взяли ее половить рыбу на спиннинг?

— Возможно, — согласился Карпентер. — Он следил за тем, как Гелбрайт делает заметки. — Ты, случайно, не запомнил имя «смышленой крошки»?

Хардинг покачал головой.

— Известно ли тебе что-нибудь о других друзьях, которые могли бы взять Кейт с собой на субботу?

— Нет. Как уже говорил, я едва знал ее. Но должны же они у нее быть. Здесь каждый знает людей, которые занимаются плаванием.

Гелбрайт кивнул в сторону камбуза.

— Утром в субботу вы ходили в магазин за покупками перед тем, как отправиться в Пул? — спросил он.

— Какое это имеет значение? — В его голосе вновь прозвучали язвительные нотки.

— Это простой вопрос. Вы покупали сыр и яблоки, которые лежат у вас в камбузе, в субботу утром?

— Да.

— Вы встречались с Кейт Самнер, пока были в городе?

Хардинг заколебался, прежде чем ответить.

— Да, — подтвердил он затем. — Она шла по улице около фирмы «Теско» вместе со своей малышкой.

— В какое время?

— Возможно, в девять тридцать. — Он снова схватил бутылку виски, положил ее набок и указательным пальцем стал медленно поворачивать ее. — Я был там совсем недолго, потому что собирался отчалить, а она искала сандалии для своего ребенка. Мы поздоровались и разошлись каждый по своему делу. Вот и все.

— Ты приглашал ее отправиться с тобой в море? — спросил Карпентер.

— Нет. — Хардинг потерял интерес к бутылке и оставил ее так, что горлышко бутылки было направлено прямо в грудь старшего полицейского офицера, как дуло ружья. — Поймите, я не знаю, что вы думаете о том, как и что я мог сделать, — сказал он раздраженно, — но я более чем уверен, что вам не разрешается задавать мне подобные вопросы. Разве здесь не должно быть магнитофона?