— Да, тем более что на совете в Саламанке ваши предложения тоже обсуждались и многие из ученых служителей церкви стали тогда на вашу сторону, хотя большинство было против вас. Тем не менее король и королева склонны ответить вам благоприятно. Поэтому мы и собрались здесь, чтобы подвести итог всему, что нам известно, и принять надлежащее решение. Сколько судов и людей вам потребуется для достижения с помощью божьей столь великой цели?

— Хорошо сказано, сеньор архиепископ: именно с помощью божьей! Ибо успех этого дела прославит церковь и имя божье. А с таким союзником, как всемогущий господь, мне не понадобится много земных средств. Две легкие каравеллы под флагами короля Арагонского и королевы Кастильской — вот и все, чего я прошу. Конечно, с необходимым экипажем.

Члены совета с удивлением переглянулись. Одни усмотрели в такой скромности легкомыслие безумца, другие — глубокую веру в успех.

— Поистине вы просите немногого, — продолжал прелат, который держался первого мнения. — И, хотя война опустошила королевскую казну, для выполнения вашей просьбы не потребуется особого чуда. Каравеллы можно найти и матросов нанять, но прежде следует разрешить несколько важных вопросов. Вы хотите, чтобы вам была вверена вся полнота единоличной власти над экспедицией, не так ли, сеньор Колумб?

— Разумеется! Без этого я не могу ручаться за успех. Я прошу полной власти адмирала или командующего флотом их высочеств. Силы экспедиции будут и без того невелики, так что тому, кто ее возглавит, необходимо будет опереться на весь авторитет обеих корон.

— Все это вполне справедливо и не вызовет возражений. А теперь скажите, сеньор, какие выгоды даст ваше открытие монархам, если они окажут вам поддержку? Вы об этом подумали?

— Восемнадцать лет днем и ночью я думал только об этом предприятии, сеньор архиепископ, и, надеюсь, не упустил ничего. Что бы я ни изучал, чем бы ни занимался эти долгие годы, все мои помыслы были направлены на то, чтобы обеспечить успех этой небывалой экспедиции. Как же мог бы я забыть о всех выгодах, которые она сулит?

— Так назовите их!

— Во-первых, мое открытие расширит владения церкви, умножит ее паству. При этих словах Эрнандо де Талавера и другие священники набожно перекрестились.

— Затем, — продолжал Колумб, — наши монархи получат выгоду от расширения их владений и увеличения числа подданных. Богатства неиссякаемым потоком хлынут в Кастилию и Арагон из новых провинций, ибо святейший пана охотно признает права короля и королевы на владения языческих принцев, чьи земли будут нами открыты, а народы обращены в христианскую веру.

— Все это разумно и убедительно, — ответил прелат, — Его святейшество пана обладает такой властью и несомненно воспользуется ею во славу господню. Вы, наверно, знаете, сеньор Колумб, что дон Жуан Португальский давно заинтересовался подобной возможностью и что он и его предшественники уже совершили немало открытий, после которых вряд ли что осталось открывать. За это Рим дал португальцам весьма значительные привилегии, с которыми приходится считаться.

— Я, конечно, знаю об открытиях португальцев и о привилегиях дона Жуана. Его суда плавают вдоль западного побережья Африки, а я хочу плыть совсем в другом направлении. Я намереваюсь отправиться прямо на запад, через Атлантический океан, и достичь восточных берегов Индии, сократив путь на много месяцев.

Хотя архиепископ и большинство советников смотрели на Колумба как на сумасбродного мечтателя, достоинство и серьезность, с какими он так просто излагал свои благородные планы, его спокойная манера поглаживать свои седые волосы и вдохновенный огонь в глазах — все это произвело на присутствующих глубокое впечатление, и было мгновение, когда все уже склонялись на его сторону. Свидетельством такого редкостного единодушия прозвучал вопрос, заданный одним из советников:

— Сеньор Колумб, вы, конечно, собираетесь посетить двор пресвитера Иоанна? note 32

— Я не знаю такого правителя, благородный сеньор, — ответил Колумб, чьи суждения основывались на установленных наукой фактах, а не на суевериях и заблуждениях того грубого века. — Я никогда не встречал ничего, что могло бы подтвердить существование этого монарха или его страны.

Такое заявление отнюдь не способствовало успеху Колумба. Утверждать, что земля — это шар, а пресвитер Иоанн — порождение фантазии, значило предпочесть всему чудесному реальные факты и научные доказательства, а это невежественному разуму и в те времена было совсем не по вкусу.

— Однако многие верят в существование пресвитера Иоанна и его страны! — воскликнул один из придворных, оказавшийся на совете только благодаря желанию Фердинанда. — А это начисто опровергает мнение, будто наша земля круглая. Ибо, если мы знаем, что где-то там есть христианские короли и их владения, значит, земля и океан такие плоские, какими они нам представляются!

Замечание это было встречено одобрительными улыбками, хотя архиепископу оно и не показалось столь уж убедительным.

— Сеньоры, — мягко возразил Колумб, — если бы все в этом мире действительно было таким, каким кажется, нам бы не в чем было исповедоваться и наказание за грехи было бы много мягче.

— Я считал вас добрым христианином, сеньор Колумб! — резко заметил Эрнандо де Талавера.

— Я только слабый человек, каким меня создал господь, — ответил Колумб. — Я лишь смиренно уповаю, что, когда мне удастся завершить сие великое дело, я буду более достоин оказанной мне небесами милости.

— Значит, правду говорят, что вы считаете себя свыше призванным для свершения этого подвига!

— Я чувствую в себе такое призвание, святой отец, и оно поддерживает во мне уверенность. Но я ничего не приписываю сверхъестественным или таинственным силам, которые недоступны разуму.

— Итак, вы ходите достичь Катая западным путем, через Атлантический океан, — продолжал архиепископ, — и в то же время отрицаете существование пресвитера Иоанна.

— Простите меня, — возразил Колумб, — я действительно намереваюсь доплыть до Катая и Сипанго западным путем, как вы сказали, но у меня нет уверенности, что монарх, о котором вы упомянули, существует. О возможности и вероятности первого я уже говорил и представил достаточно тому доказательств, что же касается последнего, то это еще необходимо установить.

— А между тем известно, что Джованни ди Монтекорвино, епископ нашей святой церкви, обратил этого принца в истинную веру почти двести лет назад!

— Бог всемогущ, и не мне сомневаться в достоинствах его избранных служителей, — ответил на это Колумб. — Могу лишь сказать, что я не нашел достаточно веских научных подтверждений, которые заставили бы меня поверить в эту легенду. Что же касается Катая, его местоположения и его чудес, то здесь мы имеем более достоверные сведения. Два знаменитых венецианца, Марко и Никколо Поло note 33 , не только побывали в этой стране, но и прожили несколько лет при дворе катайского правителя. Однако, независимо от того, существуют или нет пресвитер Иоанн и страна Катай, у Атлантического океана, благородные сеньоры, наверняка есть западный берег, а его-то я и намереваюсь достичь!

Архиепископ с недоверчивым видом возвел глаза к небу, но этим и ограничился. Он помнил о приказе короля, знал о том, что планы Колумба несколько лет назад обсуждались в Саламанке, и почел за благо не выходить за пределы возложенного на него поручения.

— Вы рассказали о выгодах, которые в случае успеха могут получить наши государи, — продолжал архиепископ, возвращаясь к сути дела. — Они весьма заманчивы, если только ваши блестящие надежды действительно оправдаются. А теперь скажите, сеньор, какого награждения вы ждете для себя за это опасное плавание и за все годы тяжких трудов?

— Это я тоже здраво обдумал, сеньор архиепископ. Здесь изложены все мои основные требования, а о второстепенных можно будет договориться и потом.