Седж был джентльменом до мозга костей и вел себя, как подобает джентльмену. Одно дело — иметь любовные интрижки с девицами легкого поведения, замужними женщинами и вдовами, но совсем, другое дело — обесчестить порядочную девушку. Этого он никогда себе не позволял. На сей раз обстоятельства сложились так, что он невольно скомпрометировал Джорджану. Его понятие о чести обязывало сделать ее своей женой.

Все его предки имели весьма строгое представление о чести. «Честь превыше всего» — таков был девиз Седжемуров. Он впитал его с молоком матери. Никто из Седжемуров никогда не попадал в скандальные истории. Его отец неоднократно объяснял ему, как должен вести себя достойный отпрыск этого почтенного рода. Седж очень гордился именем, полученным им от предков, и был готов на все, чтобы спасти это доброе имя. Он был готов даже пожертвовать своей личной свободой, связав свою жизнь с Джорджаной, раз того требовали обстоятельства. Ведь если он поступится своим долгом джентльмена, пятно позора будет всегда лежать на их роду.

Это было просто парадоксально: сначала он обвинял Джорджану в том, что она задалась целью женить его на себе, а теперь сам намеревался просить ее руки. И кто бы мог подумать, что он вознамерится взять в жены эту дерзкую рыжеволосую девчонку! Седж вообще не собирался обзаводиться семьей в ближайшие годы. Прежде чем вступать в брак, он хотел насладиться сполна беззаботной холостяцкой жизнью. Но честь превыше всего, тем более если речь идет о фамильной чести. В данной ситуации его личные интересы отступали на второй план.

Он мог себе представить, как будут удивлены его друзья, когда он сделает Джорджану Картерет своей женой. Удивлены — это не то слово. Все привыкли видеть его в обществе элегантных светских дам, общепризнанных красавиц. А Джорджи, при всем ее обаянии, никак нельзя было назвать красивой. К тому же у нее были ужасные манеры! Разумеется, друзья не одобрят его выбор. Да и ему самому было трудно представить Джорджи в роли своей супруги. Виконтесса Седжемур! Эта девчонка станет титулованной особой. Абсурд, да и только! Он мог лишь надеяться, что со временем Джорджана обучится хорошим манерам, — впрочем, он сам позаботится об этом. Не мог же он допустить, чтобы она опозорила его в глазах света.

Он уже решил, что сразу же после бракосочетания вернется вместе с Джорджаной в свое поместье «Дубовая Роща». Там им будет спокойнее, чем в его лондонском доме. Они не станут выезжать в свет до тех пор, пока он не избавится от хромоты и пока Джорджи не свыкнется с ролью его супруги, виконтессы Седжемур, и не научится вести себя подобающим образом. Он попытается убедить ее бабушку не устраивать пышную свадьбу, а лишь скромный прием для самых близких друзей и родственников. Он намеревался заключить этот брак как можно скорее. Ему не так легко было принять это решение, но теперь, когда он его принял, ему хотелось поскорее покончить со всеми формальностями.

Седж старался не задумываться над тем, какой будет их совместная жизнь с Джорджаной Картерет. В конце концов, время покажет. Она совсем еще ребенок, и он займется ее воспитанием. Став ее мужем, ему, быть может, удастся обуздать ее непокорный нрав. Разумеется, он и в мыслях не допускал, что Джорджи может ответить ему отказом. Брак с таким богатым и знатным вельможей, как он, был пределом мечтаний каждой женщины.

— А вы очень привлекательный молодой человек, сэр! Хорошо, что парики уже вышли из моды, было бы жаль прятать такие роскошные кудри. И сложены вы очень даже недурно — широкие плечи, высокий рост… Видно, что вы сильный мужчина.

Этими словами леди Картерет встретила виконта Седжемура, когда горничная провела его в главную гостиную ее дома на Хаф Мун-стрит. Седж был оскорблен столь фамильярным обращением. Он полез было в карман за моноклем, чтобы смерить леди Картерет презрительным взглядом, но вовремя остановил себя, осознав, что имеет дело с пожилой женщиной. Молодость леди Картерет, вероятно, прошла в те времена, когда в высшем свете были в ходу более простые манеры, и для нее было вполне естественным говорить первое, что ей приходило на ум. В этом она походила на свою внучку.

Леди Картерет с трудом сдержала улыбку — негодование, появившееся на лице виконта, не ускользнуло от ее внимания. Подавшись вперед в кресле, она протянула гостю худую руку в черной кружевной перчатке.

— Вы должны простить меня, сэр, что я приветствую вас сидя, ревматизм совсем замучил меня в последнее время, — со вздохом сказала она, указав кивком головы на трость, прислоненную к подлокотнику кресла.

— Что вы, леди Картерет, это я должен извиниться за то, что побеспокоил вас! — учтиво поклонился Седж, пожимая ее костлявую руку. — Было очень любезно с вашей стороны согласиться принять меня, хоть я и не предупреждал вас заранее о своем визите.

Он понимал, что должен завоевать расположение леди Картерет, прежде чем объяснять ей, что привело его сюда. Ему предстояла нелегкая задача — убедить леди Картерет в том, что брак между ним и ее внучкой просто неизбежен в сложившейся ситуации и чем быстрее они поженятся, тем лучше. Эта поспешность наверняка не понравится леди Картерет, но он надеялся, что она в конце концов согласится с его доводами. Разумеется, он не станет посвящать ее во все подробности этой истории. Бедной женщине станет дурно, если она узнает, что он и Джорджана спали в одной комнате, уже вполне достаточно и того, что они жили под одной крышей. Если об этом станет известно в кругах высшего света до того, как они станут мужем и женой, их ре-путация будет запятнана.

— Что у вас с ногой? — поинтересовалась леди Картерет с присущей ей прямолинейностью, заметив, что он опирается на трость. — Она у вас повреждена или это врожденный дефект?

— У меня был перелом голени, леди Картерет. Это случилось полтора месяца назад, но теперь дело идет на поправку, скоро я смогу обходиться без этой проклятой трости.

Леди Картерет удовлетворенно кивнула, окинув его оценивающим взглядом. Седж чувствовал, что эта женщина симпатизирует ему. Он, в свою очередь, повнимательнее пригляделся к ней. На ее худом, морщинистом лице угадывались следы былой красоты, а в густых, посеребренных сединой волосах было несколько огненно-рыжих прядей. Значит, Джорджи унаследовала свои невероятно рыжие волосы от бабушки? Вполне возможно, что она унаследовала от бабушки и характер. Что же касалось телосложения, тут они не были похожи. Леди Картерет была хрупкой и худощавой. Джорджи, напротив, была крепко сбита и даже немного склонна к полноте.

— Присядьте, присядьте, молодой человек. Вы ведь приехали к моей внучке, не так ли? — проворковала леди Картерет, указывая на стул.

Она продолжала с интересом разглядывать гостя. Внешность виконта вызывала у нее самое искреннее восхищение. Он был красив и одет на редкость элегантно, к тому же умел держаться с достоинством. Лорд Седжемур был настоящим мужчиной. В сравнении с ним другие поклонники Джорджи, навещающие ее здесь, казались ей сопляками. Леди Картерет была польщена тем, что в числе знакомых ее внучки есть такой красивый и обаятельный молодой человек, происходящий из знатного рода Седжемуров.

— Я действительно хотел засвидетельствовать свое почтение вашей внучке, мэм, — подтвердил виконт. — Но ваш дворецкий сказал, что мисс Джорджаны сейчас нет дома, и я решил воспользоваться случаем, чтобы побеседовать с вами наедине на очень личную тему. Это касается вашей внучки.

— Моей внучки?

Леди Картерет взглянула на него с нескрываемым любопытством.

— Могу я говорить с вами напрямую, мэм? — осведомился Седж, решив, что ему лучше сразу перейти к делу и не терять времени на пустую болтовню.

— Конечно, молодой человек. Я сама по натуре прямолинейна и ценю это качество в других.

Седж немного помолчал, собираясь с мыслями.

— Ваша внучка задержалась по пути к вам, — осторожно начал он. — Ей пришлось остановиться на несколько дней уже на самых подступах к Лондону. Она рассказывала вам что-нибудь об этом?