План был так себе — успех не гарантированный. Но она приняла его. Приняла, потому что знала: никакой Гладышев не брачный аферист. Она была уверена в этом… теперь… после Копенгагена. Уверена, несмотря на то что Николай в очередной раз обманул ее — не хотел с ходу попасть в отбраковку. Шрам внизу живота — особая примета брачного афериста! — у него все же был. Да, был. Но даже с этой вопящей приметой, никакой Гладышев не аферист — не похож — нормальный, надежный мужик!

Балашов тоже должен понять это. Он же не дурак. А она воспользуется вынужденной встречей втроем, даст понять Николаю, что ничего большего между ними быть не может, и они разбегутся навсегда. Гладышев вернется (если захочет) в «Узы Гименея» за новой невестой, а она, как обещала, осенью выйдет замуж за Артема. Все!

Ночь опять прошла под разными одеялами. На сей раз благородство проявил Балашов. Любимая женщина устала, проведя изнурительных три дня в обществе брачного афериста, упорно ее домогающегося. Она имеет полное право отдохнуть.

А с утра пораньше Светлана стала названивать Николаю. Дозвониться удалось только с пятой попытки.

— Ты?! — узнав ее голос, удивился Гладышев. — Я думал, не услышу тебя больше никогда.

— Я не спала всю ночь, — сказала она чистую правду. Так и было: не спала, думала. — Ты хочешь меня видеть? Сегодня!

Конечно, ответ был положительный.

— Тогда приходи к пяти часам. Я приглашу брата…

— Брата? Это так необходимо?

— Да. Я хочу показать тебя ему. Это мой двоюродныйбрат. Я тебе ничего не говорила о нем… Мы вместе росли. Я очень дорожу его мнением. От того, понравишься ты ему или нет, очень многое зависит.

— Главное, чтобы он мне понравился, — прозвучало в ответ. — Диктуй адрес.

Оставшееся время до назначенного часа Светлана провела сначала в магазинах, закупая продукты для предстоящего необычного семейного ужина, а потом у плиты, готовя из этих продуктов самые изысканные деликатесы.

Дома она была одна. Балашов уехал к себе в офис.

Процесс готовки несколько раз прерывался телефонными звонками. Снова позвонил Велосипед. Света на всякий случай сделала фигу и начала с того, что со здоровьем у нее все в порядке. Велосипед промямлил что-то в ответ и тут же попрощался.

«Неужели и вправду — энергетический вампир?» — с удивлением посмотрев на фигу, подумала Светлана.

Позвонил Гладышев, сказал, что задержится на полчаса.

И был еще один звонок. Объявился ее последний жених — Жора Прахов, девственник.

— Иоланточка! — обрадовался он, услышав ее голос. — Что же ты кидаешь меня? И скажи своему папе, чтобы он не посылал так далеко твоего жениха.

«Ого! Я уже невеста!»

— Посылал тебя не папа, а мой муж! — соврала она.

— Как муж? Ничего не понимаю! Зачем тогда все?

В мягких выражениях, чтобы не вспугнуть, Света призналась, что на самом деле она журналист, пишет развернутую статью о состоянии дел на рынке знакомств. Ей удалось разговорить Жору и взять полноценное интервью. Оказалось, как она и догадывалась, что никакой Прахов не девственник — это всего лишь приманка. А газету «Спутник жизни» он использует как личный гарем.

— Это же горячая зона. Ни у кого в мире не было столько баб, сколько у меня. Запиши число!

Записав, Света даже присвистнула — гигант! Они попрощались, вполне довольные друг другом. Жора только попросил не упоминать его настоящего имени. Реклама была ему не нужна.

— Может, все же познакомимся? — предложил он напоследок.

— Что-то не хочется иметь такой длинный порядковый номер в твоем списке, — ответила она.

Ровно в пять явился Балашов. Известие о том, что Гладышев задержится, он воспринял спокойно. Сел на диван, развернул газету и стал играть в свою любимую «аберрацию зрения».

Ровно в половине шестого раздался звонок в дверь.

Артем отложил газету, посмотрел на Светлану, которая в это время была в гостиной — украшала стол, и сказал:

— Открой. И веди себя естественно. Я с тобой.

Гладышев, такой, как обычно, с цветами (семнадцать алых роз) и дорогим коньяком в фирменной упаковке, поздоровался и хотел поцеловать ее в щеку, но Света отстранилась.

— Прошу тебя, — шепнула она ему. — Ты про Копенгаген… про то, что было, пока помалкивай.

Николай в ответ понимающе кивнул.

Они сошлись для рукопожатия на середине ковра, почти символичного багрово-красного цвета. Двое мужчин, небезразличных ей, с которыми ее связывало слишком многое, чтобы чувствовать себя спокойно в такой компании.

Сели за стол, преодолевая первые минуты взаимной неловкости. Волновались все — она это чувствовала. Но больше всех почему-то Балашов, который и организовал это представление. После первой рюмки напряжение, казалось, спало. Мужчины без труда нашли общую тему — футбол. Так и трепались целый час о футболе: кто забил, кому забил, куда забил, как забил…

Светлана недоумевала. Она ждала от Артема каких-то неординарных шагов, вопросов со значением, словесных ловушек… Но ничего этого не было. Шел обычный мужской разговор, в котором она едва принимала участие.

Наконец пришло время чая.

— Пойду заварю, — поднимаясь из-за стола, сказала Света.

— Позволь мне! — встрепенулся Балашов. — У меня это лучше получится.

— Это правда, — сев на место, подтвердила она. — Артем заваривает его на травах. Это стоит попробовать.

Балашов ушел на кухню, а Гладышев, взяв Светлану за руку, прошептал:

— Что бы сейчас ни произошло, обещай мне сохранять спокойствие.

— А что должно произойти? — удивилась она.

— Обещай! — потребовал он.

— Ну хорошо, обещаю, — все больше недоумевая, сказала Света. Сказала, потому что ничего серьезного произойти просто не могло. Она была уверена в этом. До сих пор ведь все шло гладко и даже скучно. И с чего бы это вдруг все должно было пойти по-другому?

Но она, как это часто было в последнее время, опять ошиблась.

Балашов был сама любезность. Чай, уже разлитый по изящным фарфоровым чашкам, он принес на подносе. Сам, не торопясь, с прибаутками расставил чашки. После чего сел и прочитал маленькую занудную лекцию о том, какие ингредиенты были использованы при создании данной вкусовой композиции и как следует пить его чай, чтобы достичь максимального полезного действия.

А чай действительно был на удивление вкусен, как никогда. Светлана оценила напиток с первого же глотка. После такого двойного нахваливания просто невозможно было удержаться и не приложиться к чашке. Но Гладышев не приложился.

— Почему ты не пьешь? — скорее на правах хозяйки, чем из любопытства спросила у него Светлана.

И с этого ее вопроса за столом началась настоящая фантасмагория. Света словно оказалась на сцене, где разыгрывалась сюрреалистическая пьеса.

— Почему я не пью? — переспросил Гладышев. — Да вот думаю, какую смерть мне здесь уготовили?

За столом сразу воцарилась тишина.

— Так какую? А! Артем! — подождав, продолжил Николай. — Спорим, только не острая сердечная недостаточность. Зачем повторяться, создавать ненужные параллели! Апоплексический удар? Ураганный отек легких? Что там у нас еще из жизненно важных органов: почки, печень…

— У него что, крыша поехала? — обращаясь к Светлане, как будто только она его и слышала, спросил Балашов.

Света не смогла произнести ни слова. Она просто не понимала Гладышева, но почувствовала — происходит что-то не то.

— Да я-то нормален, — ответил Артему Николай. — А вот тебе еще предстоит пройти экспертизу…

— Гладышев, ты что несешь? Какая смерть! Что за дурацкие шутки!

— Это не шутки. Все очень даже серьезно… Вот, прошу знакомиться! — Николай показал рукой на Артема. — Гений от фармакологии. Изобретатель нового поколения лекарств… в кавычках… Знаешь, Света, отчего умер твой знакомый Шурик Родишевский?

— Сердечный приступ… — по инерции отозвалась она.

— Да, сердечный приступ… Спровоцированный! Проще говоря, Родишевского отравили! И отравил его… он! — Гладышев ткнул пальцем в сторону Балашова. — Он же только что сделал попытку отравить и меня…