— Отличный вкус у этого доктора — я бы не смог сделать лучше.

Она любезно согласилась, вспомнив огромный дом в Ричмонде с его приглушенными тонами и прекрасной мебелью. Сара сообщила мистеру Ивсу о времени прибытия миссис Браун. Но тот уже все знал.

— Док сказал мне вчера вечером. Он принес отличную бутылку. — И в ответ на удивленный взгляд Сары добавил: — Бренди. Я буду хранить ее, чтобы давать миссис Браун время от времени небольше чайной ложки в чашку с чаем. Мне он тоже принес бутылку. Я буду присматривать за старушкой, как и обещал. У меня есть номер телефона дока. Так он захотел.

Он вновь сопроводил Сару вниз и распрощался, предложив перед этим проводить ее до Сент-Эдвина.

— Не знаю, как это док позволяет вам разгуливать одной по вечерам, — серьезно заметил он.

Сара, слегка озадаченная его словами, заметила в свою очередь, что вряд ли доктора заботит, что она делает в свободное время, к тому же сейчас только девять часов вечера. Она говорила холодным тоном, но мистера Ивса не так легко было запугать.

— Я не знаю, — заворчал он, — но одно знаю точно: не хотел бы я быть в контрах с доком. Ну, как знаете, а я все же постою здесь, пока вы не доберетесь до конца улицы. Вы помашите мне, когда будете около фонаря, чтобы я мог видеть.

Сара так и сделала. У нее возникло смутное подозрение, что ей тоже вряд ли понравится перечить «доку».

В субботу миссис Браун пребывала в нетерпении, когда ее заберут. Сидя в кресле-каталке в своей палате, она выглядела лучше, хотя и похудела, возможно беспокоясь о Тимми, своей маленькой квартирке и многих других вещах, которые так дороги одиноким старым людям. Сара с облегчением вздохнула при мысли, что старую леди дома ожидает приятный сюрприз. Доктор ван Элвен быстро поздоровался с ними у входа в больницу, помог миссис Браун усесться на заднем сиденье автомобиля, а Саре на переднем, затем выпустил из корзинки Тимми. Ни он, ни Сара не мешали миссис Браун наслаждаться своим счастьем по дороге на Фиппс-стрит.

Когда они приехали, соседи уже столпились у входа, приветствуя их. Доктор молча подхватил под локоть старую леди, трясущуюся от восторга и волнения, и осторожно повел по ступенькам, а Сара с Тимми на руках и мистер Ивс двинулись следом. На площадке Хьюго кивнул Саре, чтобы та открыла дверь.

Миссис Браун сначала не поняла, что случилось, а когда до нее дошло, женщина залилась слезами. Чашка чаю была просто необходима. Пока Сара суетилась, миссис Браун пришла в себя и начала произносить бессвязные благодарности, которые прекратились, только когда она села в свое новое кресло с чашкой чаю в руке. Она уже вполне успокоилась к тому времени, когда открылась дверь и вошла женщина средних лет, с приятным лицом и жизнерадостным говорком. Сара без труда узнала в ней «очень хорошую женщину», которую отыскал доктор. Было ясно, что его выбор чрезвычайно удачен: женщины прекрасно поладят.

Доктор довез Сару до больницы, проводил ее до дверей общежития, вежливо поблагодарил и тут же уехал. Было почти двенадцать часов. Сара поднялась в свою комнату с легким чувством разочарования, в котором она отказывалась признать сожаление, что Хьюго не пригласил ее на ленч.

Со Стивеном она увиделась в понедельник — он пришел к концу приема доктора Макфи, специалиста по диабету. Она смотрела на Стивена, ожидая, когда тот заговорит, и удивлялась про себя, что хотя и с трудом, но довольно спокойно переносит его присутствие.

— Я полагаю, ты ждешь извинений. Но я не собираюсь этого делать. Все, что я могу сказать, — я рад, что мы разошлись до того, как я выяснил, какая…

Он встретился с ее негодующим взглядом.

— Какая? — поинтересовалась Сара с ледяным спокойствием. — Ты должен быть поосторожнее со словами, Стивен, а то можешь еще раз схлопотать пощечину.

Бывший ухажер отпрянул.

— Желаю тебе повеселиться — это все, что я собирался сказать! — прокричал Стивен, пересекая пустой холл.

Сара смотрела, как он уходит. Стивен был очень хорош собой, а когда не сердился, то и очень обаятелен. Она вздохнула и пошла обедать, удивляясь, с чего бы это он пожелал ей веселья.

Прием доктора ван Элвена, как всегда, «трещал по швам». Сара носилась как сумасшедшая от одного пациента к другому, взвешивая их, провожая в лабораторию, на рентген, помогая раздеваться и одеваться, в душе желая, чтобы доктор не был так фанатично предан своей работе. Ей пришлось отправить двух сестер наверх, в палаты, так как многие работники свалились с гриппом. Время от времени, выходя в коридор за очередным пациентом, на другом конце коридора она видела Стафф, которой тоже было несладко с единственной сестрой-практиканткой; они вовсю помогали гинекологу. Когда она вернулась в кабинет, то увидела, что доктор ван Элвен довольно спокойно пытается успокоить пациента, который бился в истерике.

Дик Коулс ушел, как только они закончили прием, и Сара начала уборку, хотя мечтала о чашке чаю. Уже было слишком поздно выходить в гостиную общежития, так что ей придется приготовить чай в своей комнате.

Доктор сидел за столом, поглощенный делами. Сара предположила, что он не спешит домой, ведь дома его не ждет любимая жена… Наконец она закончила наводить порядок и, захватив стопку бумаг, которые собиралась занести в офис, направилась к выходу, на ходу попрощавшись. И вдруг остановилась как вкопанная, услышав:

— Вернись, Сара, и присядь. Я хочу поговорить с тобой.

Ему трудно было не подчиниться. Сара присела на стул, держа бумаги на коленях. Она устала, хотела пить, ее прическа растрепалась, но ее лицо было безмятежно. Она посмотрела на него, слегка улыбаясь, так как за последние несколько дней привыкла видеть в нем друга.

Он откинулся на стуле, не сводя с нее глаз и не улыбаясь:

— Сара, ты выйдешь за меня замуж?

Она задохнулась при этих словах, ее глаза расширились от изумления.

— Почему ты так удивлена? Ты же знаешь, мы прекрасно подходим друг другу. Тебе разбил сердце Стивен; мое сердце… разбито много лет назад. Мы оба нуждаемся в обществе друг друга, и нам давно пора обзавестись семьей. Многие браки были удачными, основываясь лишь на взаимных симпатии и уважении. Я большего и не прошу… по крайней мере до тех пор, пока ты сама не захочешь предложить мне нечто большее.

Она резко выпрямилась, глядя прямо ему в глаза:

— Вам не нужна моя любовь? Даже если я больше никого не люблю?

Он откинулся на стуле, полуприкрыв глаза, так что она не могла понять, о чем он думает.

— Мне нужна твоя дружба, — прямо ответил доктор ван Элвен. — Мне нравится твое общество, на тебя приятно посмотреть, ты красива и умна. И мне кажется, что по основным жизненным вопросам мы солидарны. Если ты сможешь принять меня на этих условиях, думаю, могу пообещать тебе, что мы будем счастливы. Мне сорок, Сара, у меня хорошая работа. Я могу предложить тебе комфортную жизнь, которую мне хотелось бы разделить с тобой. А ты… тебе двадцать восемь. Ты не похожа на юную девушку, что влюбляется и разочаровывается каждый месяц.

Он встал из-за стола и подошел к ней. Сара нахмурилась — ей не понравилось упоминание о возрасте. Морщинки стали глубже от понимания, что он решил, будто Сара слишком стара для любви.

Словно услышав ее мысли, доктор мягко произнес:

— Прости, если мои слова прозвучали слишком практично. Но мне показалось, что у тебя не сентиментальное настроение. И я очень надеюсь на твое согласие. Я уезжаю на неделю, наверное, тебе будет легче принять решение в мое отсутствие.

Сара медленно поднялась, чтобы взглянуть ему в глаза, забыв о бумагах, которые немедленно соскользнули на пол: письма доктора, анализы из лаборатории, рентгеновские снимки, ее собственные многочисленные записи неряшливой грудой мусора упали к ее ногам.

— Вы собираетесь уехать? — она вдруг отметила, как сиротливо прозвучал ее голос. Сара попробовала еще раз и с решительной невозмутимостью произнесла: — Я подумаю. Я удивлена. Вы, должно быть, уже поняли. Но я обещаю подумать.