— Все в порядке, моя дорогая, я здесь. Тебе больше не нужно беспокоиться. — Он поцеловал ее, и Сара невольно отвернулась, ужаснувшись своей зависти. Надо же! Завидовать женщине, которая чувствовала себя такой несчастной, только потому, что ее любит муж! Сара закрыла глаза. А когда открыла, увидела, что Хьюго тоже вышел в коридор.

Он стоял и смотрел на нее. Она отвернулась и пошла назад в приемное отделение. Ей ничего не нужно было больше делать, только ждать мужа. Он неторопливо пошел следом и ласково произнес:

— Прости, что пришлось ждать, Сара.

Они молча доехали до Роуз-роуд по вечерним улицам города. Лефти ждал их снаружи. Сара увидела, как он посмотрел на нее, прежде чем отвести взгляд с притворным равнодушием.

— Привет, Лефти, спасибо за помощь. Мы бы без тебя не справились. — Это было не совсем правдой, хотя парни старались изо всех сил.

Он ухмыльнулся:

— Спасибо, миссус. Как там ребенок? — Юноша надулся от удовольствия. — Это я сбегал за его отцом.

К ним подошел Хьюго.

— Я же сказал тебе, что со временем ты станешь нам просто необходим. С ребенком все будет в порядке. Мы надеемся. — Хьюго вытащил что-то из кармана. — Раздели это с ребятами.

Лефти посмотрел на то, что он протягивал, и пронзительно свистнул.

— Здорово! Спасибо, док. Вы просто супер. — Он ухмыльнулся. — Миссус, вы тоже супер.

Внутри их ждал Джон Брайт. Он приготовил кофе. Пока мужчины пили его, Сара приготовила сандвичи. Доктор Брайт восхитился:

— Ну что вы за женщина, Сара! На вашем месте любая другая сейчас бы жаловалась на то, как она устала и расстроена.

Сара мягко улыбнулась ему:

— Мне не хотелось разочаровывать вас, но я и устала, и расстроена, вдобавок еще и голодна. — Она впилась в сандвич. — Надеюсь, ребенок поправится.

— У него неплохие шансы, я слышал. Вы выглядели такой… одинокой, когда приехали сегодня в больницу. — Он взглянул на Хьюго: — У тебя удивительная жена, Хьюго.

Она постаралась не смотреть на Хьюго, но это было трудно. Ведь он смотрел на нее очень пристально и чуть-чуть улыбался. После небольшой паузы он подтвердил:

— Да, Джон, это так.

Сара была разочарована. Он мог бы поблагодарить ее на обратном пути из больницы; он мог бы сказать ей, что она прекрасна и удивительна, — не важно, правда это или нет. Но тут Сара вспомнила, как ужасно говорила о Джанет и о детских комнатах в их доме, и решила, что с его стороны даже благородно в таких обстоятельствах соглашаться с Джоном. Она встала, собрала чашки и блюдца и, отказавшись от их помощи, вымыла посуду.

На обратном пути в Ричмонд они говорили очень мало. Сара могла сказать, как она уже сотню раз пожалела о своих словах, но, к несчастью, так и не смогла найти нужных слов.

Только в воскресенье после ленча с ее родителями, когда она решила прогуляться с собаками, а Хьюго неожиданно присоединился к ней, Сара наконец набралась мужества. Они дошли до вершины ее любимого холма и остановились полюбоваться на раскинувшиеся внизу деревеньки. Она быстро, чтобы не передумать, выпалила:

— Прости, что так вела себя в тот вечер, Хьюго. Я не должна была такое говорить. Я прошу прощения. Если бы Джанет была здесь, я бы и у нее попросила прощения.

Он засмеялся:

— Если бы Джанет была здесь… ты бы никогда не произнесла этих… неосторожных слов.

Его смех сбил Сару с толку и еще больше убедил в том, что он скрывает свои истинные чувства. Она натолкнулась на его насмешливую улыбку.

— Ты знаешь, Сара, я даже и не помню, чтобы меня вся эта история сильно расстроила. А что, должна была?

Она покраснела от негодования.

— Пожалуйста, перестань шутить, Хьюго. Ты же рассказывал мне перед свадьбой, какие чувства испытывал к Джанет. — Ее голос звучал как нельзя более серьезно.

Он перестал улыбаться и просто смотрел на нее бесстрастным взглядом, его серые глаза были немного печальны.

— Мне жаль, моя дорогая. Я не понимал, что ты так много будешь думать о моем счастье. Ну что, мир?

Он быстро поцеловал ее, и она умудрилась выжать из себя улыбку и начала болтать об отпуске, решительно игнорируя ноющее в тоске сердце.

В Амстердаме их окутал влажный туман. Погода была вполне приятной, когда они причалили в Зеебрюгге. Сара и Хьюго ехали вдоль побережья до Ле-Зут, выпили там чаю, а затем во Влиссингеме сели на паром. Он был забит огромными грузовиками и трейлерами, которые сдавили путников с обеих сторон. Хьюго с трудом втиснул между ними машину, и по железным ступенькам супруги поднялись на палубу. Хьюго заговорил с одним из водителей по-голландски. Когда они облокотились на поручни, наблюдая за серыми водами Шелдта, она сказала:

— Ты знаешь, я ведь совершенно забыла о том, что ты голландец. Твой английский безупречен — ну, почти.

Он лениво улыбнулся:

— О боже, неужели я пропускаю буквы в словах?

— Не смейся! Я имею в виду не грамматику, а твой акцент; и то он появляется не всегда. — Сара нахмурилась. — Я бы хотела научиться разговаривать по-голландски — хоть чуть-чуть. Может, ты сможешь научить меня хотя бы нескольким словам?

— Возможно — слово там, слово здесь, если хочешь. Моя семья разговаривает по-английски, так что с этим у тебя проблем не будет.

— Когда мы вернемся домой, то, может, я смогу найти кого-нибудь, кто станет учить меня голландскому.

Хьюго засмеялся:

— Могу я расценивать это как предложение?

Сара быстро взглянула на мужа, стараясь понять, не шутит ли он.

— У тебя никогда нет времени. — Она испугалась, что это прозвучало невежливо, и добавила: — Но все равно спасибо.

Больше на эту тему они не разговаривали. Пора было сходить на берег. А позднее, когда они пересекали плоскую равнину, направляясь в Берген-оп-Зум, они разговаривали только о проносящихся мимо пейзажах. Дорога, ровная и быстрая, бежала вдоль бесконечных полей. Мимо проносились вереницы деревень с высокими церковными шпилями под высоким небом, где пустые голубые сосуды облаков начинали наполняться дождем… Они подъезжали к Бреда, которая представляла собой внушительное скопление церквей и колоколен. Местечко мелькнуло и исчезло, а они уже подъезжали к Муурдьикскому мосту, пересекающему Холландше-Дьип, который заслужил пространное объяснение Хьюго.

Роттердам, по мнению Сары, был средоточием эстакад, мостов и бешеного уличного движения. Прежде всего, она не очень привыкла ездить по другой стороне улицы, но это совершенно не мешало Хьюго, и он уверенно вел машину среди уличной толчеи, успевая комментировать интересные места, мимо которых они проезжали. Сара обрадовалась, когда город и вся его суматоха остались позади. Начинало моросить, но деревни казались особенно очаровательными, с домиками, словно сошедшими с полотен Брейгеля. Когда они притормозили, чтобы проехать Аалпен-ан-дер-Рейн, Хьюго пустился рассказывать о Международном птичьем парке.

— Если хочешь, можем сюда как-нибудь приехать и пообедать. Здесь отличный ресторан и особое освещение. Мне кажется, тебе это должно понравиться.

— О да, пожалуйста, я с радостью. Как здесь интересно!

Это было более чем интересно. Она только теперь начала понимать, что они будут вместе целых две недели или больше. Ей такое казалось невероятным. Сама эта мысль была так волнующа, что сердце Сары учащенно забилось. Она не сознавала, что улыбается, пока ладонь Хьюго не коснулась ее рук, сцепленных на коленях.

— Почему ты так улыбаешься? — тихо спросил он. — Ты счастлива?

Он отнял руку, но Сара по-прежнему ощущала ее тепло. Он никогда раньше не спрашивал, счастлива ли она.

— Да, я никогда не была так счастлива с тех пор… — Она остановилась, боясь сказать «с тех пор, как разлюбила Стивена». Но конечно, она не сказала. — Очень давно, — закончила Сара невпопад и добавила: — Это звучит так, будто все это время я не была счастлива. Неправда. Мне нравится быть замужем, — наивно пояснила она.