Лиз улыбнулась с победоносным видом.

Секунду спустя она поднялась и вышла, заявив, что хочет кофе. Ну, тут-то, положим, все понятно: я видел, как по коридору прошла Кейт. Сейчас Лиз ее догонит и устроит ей допрос с пристрастием.

— Страшно, наверно, когда так вот с ума сходишь, — заметил Алан, когда Лиз вышла. — Лиз говорит, ты со своим отражением подрался.

— Ну да, — вяло отозвался я.

Наедине с ним моя паранойя начала набирать обороты.

— А ты помнишь, из-за чего это все началось? О чем ты конкретно думал?

— Я решил, что это мой двойник, а дальше меня закоротило.

— А что он делал? — Алан подался вперед, и я инстинктивно вжался в подушки.

— Насиловал Лиз.

— С ума сойти. — Алан весь извертелся от пакостного любопытства, распаляясь от подробностей, как праздный посетитель сумасшедшего дома. — Но ведь это же был ты, да? То есть не ты, а твое отражение?

— Ну да… Слушай, а я вот еще хотел про совет директоров спросить. Получается, Салли тебя не прощупывала насчет их плана? Не советовалась с тобой, ничего такого, да?

Алан вздохнул, но я не смутился: надо было выжать из него побольше, пока не пришла Лиз.

— Я же тебе уже говорил. Мне просто позвонила Джулия и предложила выкупить акции у Тони. Тогда я понял, что что-то намечается.

— Но ведь ты же и раньше знал, что они там чего-то затевают?

Алан устало улыбнулся:

— Слушай, я думал, они хотят Тони убрать. Я с ними об этом говорил, сказал, что он пьет и так далее. Они меня, правда, спрашивали, как у тебя с психикой, но я им ничего не сказал.

— С психикой? Это как это? — Голос у меня сделался тонкий и какой-то не мой.

— Ну ты же сам знаешь, что ты перед встречей себя странно вел. То тебе казалось что-то, то ты сам с собой разговаривал, ну и все в таком роде.

— Господи, это тогда в офисе, что ли? Это я медитировал! Сейчас знаешь сколько народу этим увлекается!

— Ну а когда ты рассказывал, что мне домой звонил, а там якобы драка была?

Алан впился в меня глазами. Ага, вот оно. Я тупо смотрел на него, а он ждал.

— А-а, это… — Я наконец очнулся. — Господи, я уж забыл… Но там-то я ведь просто не туда попал…

— Или тебе опять показалось, как с отражением.

— А хрен его знает, может, и показалось. Кстати, как там Клэр — нормально сдала?

— Клэр?

— Ну девушка эта — помнишь, мы в ресторане встретили? Подруга твоя.

— А-а, Клэр. Не знаю, я ее не видел.

Он пошевелился, и я дернулся, ожидая удара. Огляделся в поисках какого-нибудь оружия. На тумбочке лежали маникюрные ножнички, я потянулся к ним, но рука так тряслась, что я только сбил их на пол.

Алан встал. Я уже собрался драться, но он всего-навсего подобрал ножнички с пола и протянул мне.

— Ты что? Тебе плохо?

— Нормально, — запинаясь, выдавил я. — От таблеток просто руки не слушаются.

Алан навис над моей постелью.

— Да нет, конечно, ты прав, я просто номер не тот набрал, — проблеял я. — Дождь же был, в будке темно, наверно, не в ту кнопку ткнул.

— Погоди. — Алан отступил к своему креслу. — Ты же вроде говорил, что из дома звонил.

— Черт, точно ведь, из дома. Ты меня не слушай, я бред какой-то несу. Это из-за таблеток.

Алан как-то странно посмотрел на меня. Хорошо, что в этот момент вернулась Лиз, а то я уселся бы в лужу по полной программе. Алан сказал, что ему пора, и мы с ним попрощались по-хорошему, чтобы не расстраивать Лиз.

— Хорошо, что вы с Аланом разобрались, — сказала она, когда Алан ушел.

— Да, хорошо, — вымученно улыбнулся я.

Я был в ужасе: нет, ну надо же было ляпнуть про будку! Это, конечно, не доказывает, что я потом возвращался, но я и сам помню, что в тот раз сказал, что звонил из дома. Ну вот! Теперь он по меньшей мере задумается, зачем я ему наврал.

Через десять дней Кейт отпустила меня домой. Я сидел в холле, дожидаясь, пока Лиз меня заберет, а рядышком сидела моя адидасовская сумка. С улицы зашел тощий хроник в обтрепанной «аляске» и предложил регистраторше купить экземпляр «Большого вопроса».

— Газета благотворительная, все деньги пойдут на помощь бездомным, — пояснил он, зияя дырами во рту.

Регистраторша приличным шепотком его погнала: здесь на кону вопросы поважней, да и вообще, обо всех заботиться — никакой «Бупы» не хватит. Минут через пять в холл вошел седой джентльмен и остановился у лифта. Мои джинсы с кроссовками явно не внушили ему доверия, и он оглядел меня сверху вниз, как поддельную купюру. Когда появилась Лиз, я был до смерти рад, что можно наконец уйти.

— Я туда больше не хочу ложиться. Никогда, — сказал я, когда Лиз, выжав педаль, влетела в жаркое серое марево на Вествэй. Странно было вновь оказаться в реальном мире. Я глядел в окно ясным и любопытным взором выздоравливающего человека.

— Конечно. Тебе туда и не надо больше. Только если на консультацию.

Нам обоим было неловко.

— Да нет, если у меня еще раз крыша съедет. Клиника дорогущая, а у нас денег нет вообще.

— Прорвемся, — с мрачной решимостью отозвалась Лиз.

Пока она выруливала в «Пунто» по кенсингтонским улицам, я прикидывал, смогу ли по памяти найти дом Клэр.

В Рохамптоне широкие бульвары, разбитые еще в тридцатые годы, показались мне ненастоящими, как киношные декорации. И с домом то же самое: раньше я считал, что это очаровательный коттеджик в стиле «китч», а теперь передо мной высился шизоидный кошмар с потугами на тюдоровский стиль. Я даже слегка разочаровался, что Младшенький не въехал сюда в мое отсутствие. Я позвонил Луису — выяснилось, что по контракту «Пуффа» должна мне компенсацию в размере трех месячных окладов. Расщедрились, благодетели! Мне этого дай бог чтобы на Луиса хватило. Вслед за этим Лиз сообщила мне, что арендная компания конфисковала «Сегун». То-то Алан небось радовался, когда велел Гудрун им позвонить.

После обеда я малость успокоился, и мы с Лиз потрахались. С тех пор как меня сняли с галоперидола, ко мне частично вернулось половое чувство, но, узрев Лиз в хмуром послеполуденном свете, я почувствовал себя не вполне в силах. Тем не менее мы разделись и запрыгнули под прохладное пуховое одеяло.

Лиз, вся дрожа, ласкала мне спину. Ее слюна была холодная и пахла фтором. Когда же это она успела почистить зубы? И как это вообще понимать? Что, она так нервничает, что ли? От этой мысли я слегка обмяк, но бодрости не утратил: длительная прелюдия, прописанная Джоанной, должна была вернуть меня в приподнятое состояние. Нам было за что бороться. Это же у нас первый раз с момента госпитализации, новая глава в нашей жизни. Я отвел от ее губ прядку волос. Лиз коготками царапала мой нагрудный мех.

Мы перекатились на другой бок. Ее рука совершала осторожные вылазки в область моего пуза, как бы случайно задевая мой нефритовый стержень. Я начал твердеть. Я сполз пониже и стал по очереди целовать ее соски, крутить их языком, как безумный гончар.

Лиз вцепилась в колбаску жира у меня на затылке и со стоном подтолкнула меня вниз. По дороге я подсунул ей под бедра подушку. Пушистые волоски, пахнущие мокрыми листьями, защекотали мне нос.

Лиз потерлась о мой ствол гладкой ножкой, над которой потрудилась бритва «Филлишейв». Я скользнул пальцем ей внутрь и нажал там на особое местечко, чуть пониже бугорка, который я быстро-быстро ласкал языком. Лиз задрожала и вцепилась мне в волосы, а я тем временем вставил ей палец в другую дырочку, как она любит.

— Входи, — шепнула она.

Я пододвинулся повыше и вошел. Лиз издала писк мокрой резины, вцепилась мне в мягкие бока, стала тереться об меня бедрами. Глядя мне в глаза черными блюдцами, закинула ногу-йогу мне на плечо. Пробежались по всем любимым позам. Потом, увидев, что я готов уже выстрелить порцией малоэффективного белка, Лиз перекатилась на живот, приподняла попку и принялась помогать себе рукой в погоне за одновременным оргазмом. Она успела секунда в секунду.