Эстер схватила на руки кашляющего и чихающего Джосса и побежала к лестнице. Достигнув верхней площадки, она увидела, что парадную дверь завалило. Оставался черный ход, ведущий на задний двор… Раздался звук, похожий на взрыв вулкана. Перекрытия рухнули. Эстер успела закрыть своим телом Джосса, но тут с потолка отвалился огромный кусок штукатурки и ударил ее по затылку. Перед глазами Эстер все поплыло, она потеряла сознание и уже не почувствовала, как на нее и Джосса рухнула огромная куча сухой штукатурки и бута.

Люди сбегались на место происшествия отовсюду. Из-за рухнувшей балки перекрытия одного здания развалилось полквартала. Жильцы домов, которым удалось спастись, бродили вокруг груды обломков. Все они, конечно, были в шоке, некоторые получили серьезные травмы. Миссис Берлей, знавшая, что Эстер с ребенком находилась у себя в комнате в момент катастрофы, отправила двух своих сыновей в Хиткок и мастерскую Бартона, чтобы известить обо всем случившемся Джека Нидема и Джона. Кто-то уже начал потихоньку разбирать завалы в надежде отыскать оставшихся в живых.

Событие такого рода было в те времена в порядке вещей. Никто не удивлялся, что в бедных районах рушились целые кварталы, и гибли тысячи людей.

Джек первым примчался на своей двуколке. Для того, чтобы прорваться через толпу праздных зевак, ему пришлось использовать кнут. Джек немедленно включился в спасательные работы, с удивительной силой и легкостью разбрасывая в разные стороны обломки прогнивших бревен. Вскоре приехал Джон. Увидев его, миссис Берлей поспешила навстречу:

— Я знаю, они там, мистер Бэйтмен! Я видела ее в окне.

Джон кивнул, будучи не в силах произнести ни слова, скинул с себя пальто и буквально врезался в толпу, прокладывая себе путь к завалу.

Спустя час из-под обломков начали извлекать первые трупы, и в толпе раздались стоны горя и отчаяния. Это члены семей погибших узнавали тела своих родственников. Команда спасателей разделилась на бригады, и они стали работать посменно. Однако ни Джон, ни Джек словно не ведали усталости. Они продолжали разбирать завал без перерывов, и все же только к вечеру наконец раскопали Эстер и ребенка. Ей повезло, так как падая, она оказалась под лестницей, и над ней оставалось свободное пространство. К тому же, ступеньки защитили ее от прямого попадания обломков перекрытий.

Эстер была без сознания. Волосы ее посерели от пыли и грязи, на лице и шее были кровоподтеки. Джосс, который устал реветь и заснул, вновь было разрыдался, когда его извлекли на свет Божий. Джон нащупал пульс Эстер.

— Она жива! — воскликнул он. — И Джосс тоже! Слава Богу!

Он отнес Эстер в двуколку. Джек подал ему малыша и повез всех в Хиткок.

Пока Марта с помощью служанок мыла и переодевала Эстер и ребенка, Джек сходил за врачом.

Сознание вернулось к Эстер двенадцать часов спустя. Она обнаружила, что лежит в чистой постели, что голова ее перевязана, правая рука — в гипсе, а за дверью слышится протестующий плач Джосса, которому наверняка запрещают входить в ее комнату.

— Пустите его ко мне, — слабо позвала Эстер.

Вошла Марта, держа мальчика на руках.

— Через несколько дней ты поправишься, — по-прежнему отрывисто заговорила она. — Но знай, что ты потеряла все, что имела, все свое имущество. Джек разрешил тебе остаться здесь с сыном до тех пор, пока Джон не найдет для вас новое жилье.

Марта, разумеется, преподнесла это как великое одолжение с ее стороны, но Эстер догадывалась, что Джек был на самом деле чрезвычайно рад, что мог предоставить ей и ее малышу крышу над головой, пусть даже ненадолго.

Прошло полтора месяца, пока Джон и Эстер не возобновили свою прежнюю семейную жизнь.

Как только Эстер встала на ноги, она принялась каждый день выходить на поиски нового дома. По выходным они с Джоном делали это вместе, за несколько пенсов какая-нибудь горничная или служанка с радостью присматривали за Джоссом во время их отлучек. И для Джона не явилось большим сюрпризом, что Эстер разыскала-таки дом, причем в приходе Церкви Святого Бартоломью, как ей и хотелось. Джон согласился посмотреть этот дом. К тому же район был очень хорош с точки зрения его специальности, так как поблизости располагалось довольно много ювелирных мастерских.

Дом, который присмотрела Эстер, был на углу двух оживленных торговых улиц и казался довольно скромным, но и не бедным. Джон был очень удивлен, когда Эстер провела его не к парадной двери, а к боковой калитке. Они оказались в небольшом внутреннем дворике и, пройдя его насквозь, вошли в дом через заднюю дверь. Сердце его запрыгало от волнения, когда Джон обнаружил, что эта дверь ведет прямо в маленькую комнату, бывшую когда-то мастерской плотника. Вдоль стен рядами стояли рабочие столы и скамейки, над ними висели полки для инструментов. Пол был вымощен каменными плитами, в углу лежал старенький, потемневший от времени коврик.

Джон немедленно проверил все столы на прочность и удобство и широко, радостно улыбнулся Эстер:

— Это замечательно!

Потом Джон подошел к окну, которое выходило во двор, открыл его, тщательно осмотрел рамы, закрыл и сказал:

— Прекрасно! И света достаточно.

— Тебе нравится? — спросила его Эстер. — Как ты думаешь, смог бы ты здесь работать?

Джон обнял ее и ответил:

— Знаешь, если все остальное в доме тебе нравится, я, пожалуй, даже не буду его смотреть.

— Нет, пойдем! Ты должен сам все увидеть.

На первом этаже располагалась кухня, гостиная и небольшая столовая. Окна выходили на улицу. Наверху было две спальни и кладовка. Спросив у Эстер об оплате, Джон понял, что они вполне могли позволить себе жить в этом доме.

— Мы сможем переехать, как только все документы будут оформлены, — заявил Джон, спускаясь вниз по лестнице.

Эстер последний раз перед уходом осмотрела гостиную и столовую.

— Это почти идеальное место, чтобы начать свое дело. Очень надеюсь, что вскоре мне удастся открыть свою мастерскую и подобрать рабочих.

Эстер кивнула.

— Мне здесь очень нравится. Совсем недалеко до магазинов и рынков.

— Правда. К тому же, отсюда буквально два шага до Церкви Святого Бартоломью.

Брошенная Джоном фраза заставила Эстер вздрогнуть и обернуться. Она закрыла руками лицо, боясь даже подумать о том, что он скажет дальше. Джон, улыбаясь, не стал долго мучить ее сомнениями и ожиданием.

— Думаю, что ты скоро снова сможешь стать моей невестой.

Эстер отвела руки от лица, и Джон увидел на нем выражение неописуемого восторга. Тихонько взвизгнув от счастья, она бросилась Джону в объятия.

Две огромные повозки доставили по новому адресу фамильную мебель Джона. Эстер пришла в восторг, обнаружив кроме прекрасной резной мебели, включавшей кровать с пологом, на которой родилось несколько поколений семьи Бэйтменов, еще и истертые, но по-прежнему красивые ковры, несколько ящиков с прекрасным фарфором, а также более скромной домашней утварью, которой можно было найти полезное применение. Все имущество Эстер было похоронено под обломками их прежнего жилища, и в том, что новый дом был полностью обставлен мебелью Джона, она видела некую символичность.

Они въехали в свой новый дом незадолго до второго венчания. В тот же день Джон окончательно завершил ремонт в мастерской, а Эстер — чистку и уборку в жилых комнатах и кухне.

Эстер чрезвычайно интересовало огромное количество инструментов, которые Джон разместил в мастерской. Там были тиски, прикрепленные к рабочим столам, небольшая круглая наковальня и литейные формы. Все эти предметы носили странные названия, которые (как утверждал Джон) были такими же старыми, как и само ремесло. Эстер на всю жизнь запомнила впечатления от посещения выставки ювелирных изделий, поэтому ей было особенно приятно увидеть все те инструменты, с помощью которых производили на свет такие чудесные вещи.

— Ой, как много молотков! — восклицала она, разглядывая длинные ряды инструментов всех размеров, развешанных по стенам.

— И каждый имеет свое особое назначение, — отвечал Джон, распаковывая очередную коробку и доставая специальные весы для драгоценных металлов.