Не обращая больше внимания на Фрейда, он начал давать указания своим людям, стоявшим в стороне.

Взбешенный Герман вышел из комнаты.

И почти сразу вслед за этим раздался голос мисс Дэймон:

— Грейс поплатилась за мое преступление…

Старая дама стояла на пороге.

Фрейд не успел вмешаться, и Томпсон поспешно спросил:

— Что вы говорите? Какое преступление?

— Августа Корда убила я, — ответила старая дама.

— Так, не надо заводить старую песню, — отрезал полицейский. — Вы не могли совершить это преступление.

— Орудие преступления принадлежит мне!

— Да что вы выдумываете!

— Это шпага с гардой в виде корзинки, ножны у меня дома. Шпага сделана в Шотландии, она принадлежала моим предкам!

Фрейд бросил на мисс Дэймон взгляд, полный сочувствия. Жажда искупления оказалась сильнее всех других чувств.

— Уведите ее в участок, — приказал Томпсон одному из полицейских. — Мы выслушаем ее показания позже.

Когда полицейские покинули комнату, Фрейд подошел к кукле Юдифь. Что-то привлекло его внимание: игрушка лежала на медной пластинке размером с карту Таро.

— Взгляните сюда, — сказал он приблизившемуся Юнгу. — Еще одна гравюра.

Юнг осмотрел пластинку:

— Так это не Корда оставлял их после себя?

— В любом случае, кто-то продолжает его дело.

Множество деталей отличало эту гравюру от трех предыдущих. В центре треугольника был изображен костер.

— Четвертый элемент, — сказал Юнг. — Огонь.

Внутри костра виднелись три расчлененные мужские фигуры. Место солнца занимал круг, в котором находились переплетенные тела мужчины и женщины; на голове у обоих были короны. Круг был образован двумя змеями, кусающими друг друга за хвост.

— Это химическая свадьба, — пробормотал Юнг.

— Объяснитесь, — нетерпеливо произнес Фрейд.

— Тесно обнявшаяся пара, занявшая место солнца. Взгляните на короны, это король и королева. Это гравюра, завершающая серию. На ней изображено завершение алхимического опыта: слияние мужского и женского начал.

—  Моя Свадьба станет Апофеозом, — проговорил Фрейд. — Сексуальная церемония, как мы и предполагали?

— Совершенно верно. Священный союз, мистическая свадьба. И Грейс Корда олицетворяет в ней женское начало… — Юнг умолк, но через мгновение лихорадочно продолжил: — Трех убийств оказалось недостаточно. Как я вам говорил, «четыре» — это священная цифра алхимиков. Четыре элемента. Четыре измерения. Четыре добродетели: правда, милосердие, справедливость и мир.

— Делайте скорее вывод, я вас умоляю, — в нетерпении вскричал Фрейд.

— Достигнутая квадратура порождает пятую сущность.Сообщник Корда посредством последнего убийства хочет осуществить слияние воды, земли, воздуха и огня. Так он создаст золото, вечную молодость.

Фрейд посмотрел на Юнга с возмущением.

— Я говорю о еговидении мира, — объяснил тот поспешно. — Да, это алхимические идеи, но он так считает. Этот фанатик верит во всемогуществосвоих мыслей.

— Маловероятно, что он ее уже убил, — сказал Фрейд. — Сначала он должен заставить ее участвовать в ритуале. — Он вздрогнул, но быстро взял себя в руки. — Куда он мог ее увезти?

— В мистическое место, способное увеличить символический потенциал ритуала, — предположил Юнг.

— Место, где никого нет и где он может чувствовать себя спокойно, — прибавил Фрейд.

— В небоскреб, как он обычно делает, — предположил Юнг.

Фрейд буквально подскочил на месте.

— В Утюг! — вскричал он. — Как говорит Кан, все похищения произошли в тесном соседстве с этим зданием. Это географический центр деятельности убийцы.

Юнг подумал и согласился:

— Утюг — это также центральная точка «мистического» Манхэттена. У его подножия, на полпути между Гудзоном и Ист-Ривером, пересекаются две основные артерии Нью-Йорка: Пятая авеню и Бродвей. Треугольная форма здания напоминает о Святой Троице. Название говорит о железе. О железе, которое алхимики мечтают трансформировать в золото… И архитектор Утюга — Дэниел Бернэм.

— Черт подери, Бернэм! — воскликнул Фрейд. — Это он построил тайную лестницу в частном доме Корда. В Утюге, быть может, тоже есть достопримечательности такого рода — возможно, даже целые комнаты, спрятанные от посторонних взглядов!

Психоаналитики почувствовали воодушевление. Однако их энтузиазм поубавился, когда они сообразили, что если они правы, то Грейс Корда спрятана в здании, площадь помещений которого составляет двадцать тысяч квадратных метров.

— Не будем терять времени. — Фрейд был настроен решительно.

— Может быть, предупредить полицию? — с беспокойством спросил Юнг.

— Кан арестован, — ответил Фрейд, — и я боюсь, как бы они и меня не арестовали. После «Дримленда» для властей Нью-Йорка мы стали персонами нон грата.

Он решительно направился к двери.

— Так куда же мы идем? — воскликнул Юнг.

— Догадайтесь сами.

Треугольное совершенство небоскреба показалось им теперь угрожающим. В свете заходящего солнца фасад Утюга напоминал раскаленное докрасна лезвие ножа.

Сидя в баре «У Джо», на углу Мэдисон-сквер, Фрейд и Юнг следили за входом в небоскреб. Их окутывало плотное облако голубоватого табачного дыма. Перегородка защищала их от любопытных ушей и глаз, а сами они могли наблюдать за входом в здание сквозь круглые окна, из-за которых у них создавалось впечатление, что они находятся в аквариуме.

Пока в Утюг никто не заходил, кроме служащего в униформе — должно быть, охранник пришел сменить своего коллегу, поскольку несколько минут спустя из здания вышел человек в точно такой же форме.

Выкурив до половины третью за вечер сигару, Фрейд решительно встал:

— Идемте!

— Но что мы будем делать? — спросил Юнг.

— Что вы делаете, когда у пациента начинается истерика во время сеанса? — ответил вопросом на вопрос Фрейд.

— Я импровизирую.

— Именно. Даже если вы не знаете, как справиться с нервным припадком, не может быть и речи о том, чтобы убежать из кабинета! Мы тоже не можем бросить Грейс.

Юнг нервно протер очки.

— Вы отвлечете и задержите охранника, — предположил Фрейд. — Я поднимусь в кабинет Корда. Если секретная комната существует, вход в нее должен находиться там.

— У вас даже ключей нет, — заметил Юнг.

— Мы заставим охранника отдать нам свою связку!

Юнг посмотрел на Фрейда с некоторым сочувствием. На его седую бороду, тщедушное, худое тело, на его узкие, поникшие плечи. На круги под глазами и морщины. Почему он думает, что в его возрасте можно изображать героя?

— Я боюсь за вас, — произнес он после паузы. — Вы уже и так достаточно рисковали собой.

— Очень хорошо, оставайтесь, — сказал Фрейд. — С самого начала нашего путешествия вы постоянно давали мне понять, что наши дороги скоро разойдутся.

Юнг едва не задохнулся от возмущения. Вот как отблагодарил его человек, которому он два дня назад спас жизнь!

— Фрейд, с вашей стороны нечестно поднимать эту тему в подобный момент!

— Юнг, если вы со мной не идете, считайте, что вы навсегда исключены из Общества психоанализа!

Фрейд застегнул пиджак и направился к лестнице. Юнг тихо выругался и последовал за ним.

Охранник, стоявший за конторкой, недружелюбно на них посмотрел:

— В здании никого нет.

Его голос эхом прокатился по пустому вестибюлю.

Фрейд отвел взгляд от двери лифта, в кабину которого ему не терпелось войти, и произнес деловым тоном:

— Господин Герман Корда просил меня срочно принести ему документы.

— Я на этот счет не получал никаких указаний, — ответил охранник.

— Он сообщил об этом вашему коллеге, который забыл вас проинформировать.

— Мы никогда ничего не забываем, сударь. Мне очень жаль, но вам придется прийти в рабочие часы.

Юнг кашлянул и с суровым видом сказал:

— Посмотрите внимательно, он, наверное, оставил записку в ящике стола.