— Вероятно, она не протянет до утра, — сказал адъютант.

— Я хотел спросить… — начал Второй Офицер, и его голос задрожал, как только ледяной взгляд старика остановился на нем.

— Да? — произнес старый стигиец.

— Если ей недолго осталось, я бы взял ее на попечение, — выпалил полицейский.

Стигиец наклонил голову, словно предлагая ему объясниться. Назвать просьбу Второго Офицера необычной было бы серьезным преуменьшением.

— Ну, чем оставлять ее в Темнице… Она хоть и верхоземка, но… по-моему, она была неплохая, — забормотал Второй Офицер, а потом закрыл рот и уставился на свои ботинки.

Повисла пауза. Затем один из стигийцев вышел из комнаты, держа в руках Темный Свет, и удалился по коридору.

Старик улыбнулся, но отнюдь не добродушно. Эта улыбка означала, что он узнал нечто полезное для себя, чем рано или поздно непременно воспользуется.

— Есть у вас домочадцы, офицер? — спросил он. — Кто-то должен за ней присматривать, пока вы на дежурстве.

— Мать и сестра, — ответил полицейский.

— Что ж, забирайте ее. Хотя я полагаю, что оставить ее умирать в Темнице было бы гуманнее, — сказал старый стигиец и двинулся прочь. Адъютант следовал за ним как тень на расстоянии нескольких шагов. — «И вся королевская конница, и вся королевская рать не могут Шалтая собрать», — процитировал старик, не оборачиваясь.

Второй Офицер подождал, пока они не скрылись из виду, и оттянул пальцем свой накрахмаленный воротник, прилипший к коже. Он сам не понимал, что на него нашло. Как только он посмел так заговорить со стигийцами? Но он чувствовал, что так надо было сделать.

Полицейский глубоко вдохнул, чтобы приготовиться к тому, что увидит в ярко освещенной комнате.

На этот раз Уилл остался в сознании. В полете его неожиданно закрутило волчком, потом, не успел он опомниться, завертело в другую сторону. Ускорение было так велико, что у мальчика закружилась голова, и он подумал, что его сейчас стошнит. Однако он быстро обнаружил, что если раскинуть руки и ноги, как во время прыжка с парашютом, то он перестает кувыркаться и падение даже кажется более плавным. А поднимая и опуская конечности, Уилл приспособился довольно точно управлять полетом, несмотря на вес оружия и громоздкого рюкзака, и избегать ударов о стены.

Он все падал, падал, и падал, и размышлял о том, кончится ли когда-нибудь все это и будет ли конец счастливым.

— Что я такого сделал? — крикнул Уилл через потоки воды, падавшие вместе с ним, облизнул губы и почувствовал вкус соли. Он попытался вытереть линзу, чтобы хоть что-нибудь видеть впереди, но тут же потерял равновесие, и его занесло в сторону. Уилл быстро вернул руку на место. Он летел с такой скоростью, что все вокруг мелькало и расплывалось, но мальчик старательно высматривал подводную лодку. Он пообещал Дрейку, что разберется с близнецами и Граничником, и был твердо намерен сдержать обещание.

Уилл видел, как дрожит стрелка на приемнике у него в руке, и едва-едва слышал щелчки. Его отец был где-то внизу.

Отец…

Но что, если доктор Берроуз совершил ужасную ошибку? Что, если сила тяжести уже не уменьшится? Точнее, что если Дымящая Джин не так уж глубока и он достигнет дна раньше, чем начнется пояс невесомости?

«Господи, об этом-то я и не подумал!»

Когда Уилл прыгнул в бездну вслед за отцом, у него было ощущение, что иначе поступить просто нельзя… Слова отца насчет веры в тот момент показались ему разумными. Мальчик наконец понял, почему доктор Берроуз вел себя настолько эгоистично. И тогда он захотел показать, что тоже верит — верит в отца.

Но теперь… Теперь Уилл думал, что погорячился с прыжком — пожалуй, этот красивый жест был совершенно лишним.

И тут он заметил, что встречный поток воздуха как будто стал не таким сильным. У мальчика больше не перехватывало дух. И еще он мог бы поклясться, что его падение немного замедлилось, хотя если это и в самом деле было так, то изменение произошло очень плавно.

Приемник продолжал бодро пощелкивать, но внизу по-прежнему ничего не было видно — только раскаленные камни стен светились багровым. Пролетая мимо них, Уилл на доли секунды успевал почувствовать невероятный жар и слышал, как шипят струи соленой воды, попадающие на стены.

Через некоторое время мальчик убедился, что и в самом деле стал падать медленнее.

Ему удалось протереть линзу, не кувыркаясь. И теперь можно было разглядеть стены бездны и даже полюбоваться узорами, в которые складываются капли воды, летящие вместе с ним.

Вскоре Уиллу начало казаться, будто его качает на волнах, но догадался, что это, возможно, чувства стали его обманывать, потому что он так долго падает. Примерно тогда же ему послышался ровный низкий грохот. Быть может, этот странный звук доносился до него и раньше, но мальчик был слишком занят своими мыслями, чтобы обратить на него внимание.

Уилл прислушался. Грохот вроде бы становился громче, пересиливая даже свист ветра в ушах. Мальчик посмотрел вниз.

«Откуда же такой звук?»

Ему представились чудовищно огромные шестерни и зубчатые колеса, которые неспешно вращаются в глубине Земли. Уилл смутно припомнил, что давным-давно вычитал что-то подобное в какой-то детской книжке. Мальчик заставил себя улыбнуться, но безумная картина так и стояла у него перед глазами. Может быть, впереди и в самом деле окажется машинное отделение планеты, где бессчетные великаны следят за работой великанских механизмов.

Уилл потряс головой, будто пытаясь отвлечься от нелепого сна.

Из-за грохота он уже не слышал, как щелкает приемник, но видел, как бешено дергается стрелка.

Мальчик снова обвел взглядом бездну.

Вот!

Краем глаза он увидел крошечный огонек далеко внизу.

Тут порыв ветра отбросил Уилла в сторону и развернул. Мальчик потерял огонек из виду и, не сумев отыскать его снова, задумался, не почудилось ли ему. И если не почудилось, то что могло светиться внизу? Это не мог быть отблеск лавы, иначе огонек был бы красноватым.

Затем Уилл снова увидел его. А когда мальчик направил на огонек приемник, сигнал вроде бы стал сильнее. Тогда он наклонил руки и ноги таким образом, чтобы направить свой полет в сторону огонька.

Однако с приближением к огоньку Уилл засомневался, правильно ли он поступил. Хотя приемник указывал, что радиомаячок отца где-то рядом с этим огоньком, там с таким же успехом могли оказаться и стигийцы.

К этому времени его скорость уменьшилась настолько, что мальчику казалось, будто он уже и не падает, а плывет по воздуху, будто мыльный пузырь на ветру.

Огонек увеличился. Теперь было видно, что он голубоватый, но Уилл еще не мог понять, далеко ли до него.

Держа стэн наготове, мальчик продолжал планировать на свет.

Уилл успел разглядеть внизу что-то большое и продолговатое, но оно надвинулось куда быстрее, чем он ожидал. Приземление оказалось довольно мягким, только мальчик несильно ударился головой и поэтому не сразу сориентировался.

Кто-то помог ему встать.

— А ну отвали! — закричал Уилл, сразу подумав, что это кто-то из стигийцев. Он стал вырываться, но тут заметил, как блеснул свет на стеклах очков.

Это был его отец. У него за спиной маячило ярко-голубое пятно света — очевидно, доктор Берроуз выпустил одну из сигнальных ракет, которые дал им Дрейк. А через пару секунд мальчик понял, что стоит на корпусе подводной лодки. Он не узнал ее, когда видел сверху, потому что лодка лежала на боку. Уилл приземлился то ли у носа, то ли у кормы.

Не зная, чему больше радоваться — тому, что он до сих пор жив, или тому, что он теперь не один в этом пустынном неизведанном месте в глубине Земли, — мальчик бросился обнимать отца. Но даже такое движение оказалось достаточно сильным, чтобы Уилла и доктора Берроуза отнесло чуть ли не на середину лодки. Вот вам и невесомость!

Когда Уилл снова выпрямился, он почувствовал, что как будто соскальзывает с борта. Отец погрозил ему, а потом сложил большой и указательный пальцы колечком. Уилл догадался, что доктор показывает ему ноль. Конечно, сила тяжести, строго говоря, тут была не нулевая, но все равно условия приближались к невесомости, так что двигаться следовало крайне осторожно, чтобы случайно не улететь в бездну. Уилл кивнул отцу в знак того, что понял его предупреждение, и попытался с ним заговорить, но его голос потонул в грохоте. Только тут мальчик понял, насколько громкий шум доносится снизу.