— Извини, пап, я не пони… — начал Уилл.

— Но я говорю не только о вере в законы физики. Я говорю о вере в свои убеждения, в свои принципы. Слишком долго мне не хватало веры, а ведь вера способна сдвинуть горы и открыть глаза на новые неизведанные миры.

— Ну так что, привал будем делать или нет? — снова спросила Марта.

Доктор Берроуз продолжал говорить, глядя только на сына:

— Ты думаешь, что я вел себя как бесчувственный эгоист, Уилл. Но есть идеи, которые настолько масштабны и значимы, что на пути к ним нельзя отвлекаться на других людей. Мне жаль, если ты считаешь, что я был тебе плохим отцом, но когда-нибудь ты поймешь. — Медленно шагнув к Уиллу, он нащупал в кармане радиомаячок, вытащил его и помахал им перед лицом у сына. — Ты сможешь меня найти, если захочешь. Решать тебе.

— Ты о чем? — спросил Уилл.

Доктор быстрым шагом прошел мимо сына до самого края бездны и прыгнул вниз…

— Папа! — закричал мальчик и бросился к отцу, пытаясь его удержать, но было уже поздно.

— Нет! — прошептал Честер. Марта и Эллиот подбежали к краю и увидели, как доктор Берроуз, кружась, летит в пустоту. Светосфера у него в руке помаячила тусклым пятнышком, а потом окончательно скрылась из виду.

— Взял да покончил с собой ни с того ни с сего, — озадаченно пробормотала Марта. — Он что, с ума сошел?

Опомнившись от неожиданности, все четверо просто смотрели в бесконечную темноту. Тут Уилл начал нескладно насвистывать, точь-в-точь так же, как доктор Берроуз, когда погружался в размышления.

— Мой папа, может, и чудак, но не сумасшедший, — наконец ответил он, бросив взгляд на Марту. — То, что он говорил про силу тяжести, вообще-то логично.

— Уилл, ты как? — встревожился Честер и положил ему руку на плечо, обеспокоенный тем, как равнодушно Уилл отнесся к последнему прыжку отца. Честер ожидал от друга куда более эмоциональной реакции.

— По логике вещей ближе к центру планеты сила тяжести должна быть еще меньше, чем тут, верно? — вслух задумался Уилл.

— И что? Мы же не собираемся это проверять? — затараторил Честер.

Уилл сделал неопределенное движение головой, но не в ответ на вопрос Честера, а будто мысленно разговаривал сам с собой.

— Марта, вы ведь нам не говорили, как называется эта бездна. Разве не у всех Семи Сестер есть имена, как у Пыхтящей Мэри или Поры? — спросил он, снимая рюкзак и начиная в нем рыться.

Марта покачала головой.

— Мы с Натаниэлем не придумали ей названия, а после того как он умер, я вообще не хотела возвращаться на это место, — сказала женщина.

Уилл улыбнулся своим мыслям.

— Но ведь надо ее как-то назвать. У всего есть названия. Давайте назовем ее Дымящей Джин, в честь моей тети Джин, потому что ее квартира тоже как черная дыра, — сказал он. Мальчик вытащил из рюкзака несколько радиомаячков и два устройства побольше — приемники. Затем он надел рюкзак и развернулся к Честеру, Эллиот и Марте.

— Уилл, объясни. Для чего тебе эти штуки? — спросил Честер, нахмурившись.

Уилл поднял один из приемников. Рукоятка у него была как у пистолета, да и само устройство напоминало револьвер с укороченным стволом, только спереди у него было круглое углубление вроде маленькой спутниковой тарелки, а сверху — круглая шкала. Мальчик включил приемник и направил на бездну. Уловив сигнал от маячка доктора Берроуза, приемник медленно затикал, а иголка на шкале задрожала.

— Это мой папа, — сказал Уилл. Затем он развернулся на четверть оборота, и иголка вздрогнула в ответ на более слабый сигнал, а тиканье стало еще медленнее. — А это дорога к убежищу.

Мальчик подошел к большому камню с вырезанным символом.

— Давайте-ка отметим это место, — произнес он, включил новый маячок и вставил в трещину на камне. — И вам по одному, — добавил он и быстро раздал Честеру, Марте и Эллиот оставшиеся маячки, так что они не успели отказаться.

— Зачем это мне? — спросила Эллиот, вертя свой маячок.

— Уилл? — обратился к нему Честер, уже начавший терять терпение.

— Ах, да, чуть не забыл. Вам еще понадобится вот это, — добавил Уилл, сунув другу приемник. — Иди по хлебным крошкам и найдешь дорогу домой.

— Не дури. Я без тебя никуда не пойду, — всерьез рассердившись, проворчал Честер. Когда он безрезультатно попытался всучить приемник обратно Уиллу, устройство поймало сигнал от маячка на камне и громко затрещало. — Забери у меня это!

Но Уилл погрузился в собственный мир и не слушал, что ему говорят.

— Я подозреваю, что близнецы все-таки попали на лодку и улетели вместе с ней в Дымящую Джин. — Мальчик усмехнулся. — Забавно вышло! Стигийцы промыли мне мозги Темным Светом, чтобы меня тянуло прыгнуть с высоты, но Дрейк помог мне это побороть. А теперь, когда меня уже ничто не заставляет, я собираюсь как раз…

Честер заметил, как блеснули глаза у друга, и понял, что тот задумал что-то рискованное.

— Да объясни же наконец, Уилл, что ты… — начал он, перебив его, но не договорил.

Уилл включил второй приемник и разбежался в сторону бездны там же, где спрыгнул его отец.

И бросился вниз.

— Не-е-е-ет! Псих ненормальный! — заорал Честер, но Уилл его уже не услышал из-за оглушительного свиста воздуха.

За время службы Второй Офицер насмотрелся и наслушался такого, что нормальный человек бы не выдержал. И он научился ограждать себя от лишних впечатлений — словно возвел вокруг себя стену, которая не пропускала самое страшное.

Но сейчас, когда он ждал в коридоре у закрытой двери, стена почему-то не помогала. От криков, доносившихся из комнаты, стыла кровь в жилах. С таким звуком рвалась на части человеческая душа. И Второй Офицер не мог понять, почему человек все продолжает и продолжает кричать, лишь на мгновение прерываясь, чтобы глотнуть воздуха.

Внезапно крики прекратились и повисла еще более ужасающая тишина.

Полицейский услышал шаги Первого Офицера по влажному булыжному полу. Но тот прошел только до середины коридора, остановился и бросил взгляд на закрытую дверь. Он скривился, недовольный тем, что допрос затянулся, затем медленно развернулся на каблуках и зашагал обратно, по всей видимости, на свое место за стойкой — на случай, если в участок пожелают прийти еще стигийцы.

Второй Офицер, радуясь тому, что снова остался один, вытер пот со лба. На секунду его лицо исказилось, словно он вот-вот заплачет. Офицер сам не знал, почему вдруг себя так почувствовал, — быть может, с него наконец стало довольно чужой боли и страданий, которым приходится быть свидетелем. Он взял себя в руки, и как раз вовремя: из комнаты послышался глухой гул голосов, и дверь распахнулась.

В коридор величественно выступил старый стигиец, сопровождаемый молодым адъютантом.

— Кончено? — спросил Второй Офицер.

Старик поднял на него взгляд, удивленный любопытством полицейского.

— Мы добились своего, — резко ответил он. — Как всегда.

— Э-э… а она… она… то есть… она не?.. — выдавил Второй Офицер.

Брови старого стигийца взметнулись вверх, и он перебил лопочущего полицейского.

— Если вас интересует, осталась ли жива Берроуз, то сердце у нее, по-видимому, еще бьется, и она каким-то образом умудряется дышать, — сказал он и отступил в сторону. — Смотрите сами.

Второй Офицер вошел в полосу света, льющегося из комнаты. Ему была видна спинка стула, от которого еще не отвязали миссис Берроуз. Один из стигийцев только расстегнул ремешок на подголовнике, и голова женщины безвольно свесилась вперед. У стола стояли еще трое стигийцев — они убирали целую батарею устройств Темного Света. Их было шесть или семь — Второй Офицер не смог их сосчитать, так возбужден и взволнован он был.

— Нелегко было ее расколоть. Такой крепкий орешек, — заметил адъютант старика. Он говорил отстраненным тоном, будто доктор, обсуждавший с коллегами историю болезни. — Один из самых крепких, что нам попадались.

— Да, — подтвердил старый стигиец. — Чрезвычайно упорно сопротивлялась. — Он простер руку в направлении неподвижного тела миссис Берроуз. — Это всего лишь пустая шелуха. Боюсь, от ее рассудка мало что осталось. Чтобы достичь цели, нам пришлось разнести все, что стояло на пути. К моему сожалению. Я рассчитывал еще раз воспользоваться ею в будущем.