Я рассмеялся:

– А как зовет вас нынешний бойфренд?

– В настоящее время у меня нет бойфренда.

Молодой парень проехал на велосипеде по берегу, на прицепе у него была тележка с парой детишек. Это было последнее, что я видел, перед тем как мы нырнули в туннель.

Гремят фанфары небесных труб. О, да, порой дары сами падают в руки, и все, что остается, – верить в Господа, которому и нужно возносить благодарность. Итак, берег никем не охраняется. Теперь следует не просто причалить к нему, пришло время сжечь корабли.

Не так-то просто пригласить в первый раз на ужин серьезную девушку. Мужчины по всему миру могут предоставить множество свидетельств бесчисленных катастроф, к которым приводили их тщетные попытки совершить это. Нет сомнения, что миллионы женщин могли бы опровергнуть эти показания кошмарными историями о пережитых мучениях и проявленной по отношению к ним жестокости.

В целом, можно выделить четыре или пять базовых подходов, принятых нашим общим приятелем, Правильным Парнем. Несмотря на то что конкретная форма реализации проекта зависит от толщины его кошелька и того, какое именно впечатление он хочет произвести, их можно классифицировать в соответствии с тем типом, к которому относит себя Правильный Парень.

Первый я бы назвал методом Клапама: [56]наш герой (выпускник факультета искусств, около 30 лет от роду, стремится придерживаться «духа времени») просматривает бегло номер «Тайм-аута» в поисках новых закусочных и пабов Ист-Энда, прежде чем позвонить из офиса во время короткого перерыва между важными деловыми совещаниями. В назначенный день, в назначенный час он ждет свою желанную партнершу, которая должным образом опаздывает минут на десять, после чего, преодолев первоначальную неловкость и смущение, они вступают в непринужденный приятельский разговор и поедают пересушенную филейную часть тунца (ни в коем случае не поднимая вопрос о том, можно ли считать, что у рыбы вообще есть филейные части). Второй подход характерен для денежных ребят: холеных, одетых с иголочки, сияющих ничтожеств, которые достаточно глупы, чтобы заработать целую кучу денег (Сити, лекарства, информационные технологии, консультации по юридическим вопросам и все такое прочее). Денежные ребята предпочитают растрачивать ночи на вечеринки с плохими коктейлями и короткие набеги на дьявольски дорогие, декорированные хромированной сталью, вызывающе безвкусные бары и рестораны в отелях, где, после некоторого колебания, заливают проглоченные стейки и картошку-фри обильными потоками «Шато барон Ротшильд» (потому что именно это название вина ассоциируется у них с представлениями о богатстве). Третий метод предназначен для бедных, честных актеров с открытым сердцем или таких же телеобозревателей, журналистов-которые-несомненно-станут-со-временем-режиссерами-черных-фильмов. [57]В этом случае наш герой, возможно, даже отправляется на свидание на автобусе, чтобы поддержать дискомфортное ощущение суеты и грязи огромного города, которое он извлекает из точного знания расписания и маршрута движения общественного транспорта. Он сам и его избранница отправляются перекусить в псевдоливанский, грубоватого вида ресторан, где она хихикает, а он хохочет, пока оба наслаждаются мороженым домашнего приготовления (которое, разумеется, сделано вовсе не в домашних условиях), пока наконец не договариваются в следующее воскресенье отправиться вместе на новейший датский документальный фильм. И в итоге мы можем рассмотреть последний, по очередности и по значению, способ, типичный для омерзительной, растафарской толпы Западного Лондона: его воплощение – нежеланный отпрыск последнего поколения выскочек с землистым цветом лица. Этот так называемый мужчина – поразительно неумный, разодетый в пух и прах, для которого скука стала чем-то вроде визитной карточки, знаком отличия, – тащит свою унылую мегеру на Лэдбрук-гроув, чтобы апатично заказать какую-нибудь дрянь, стилизованную под этническое блюдо в открытом уличном, кафе. Где-то поблизости шляются его такие же бессмысленные дружки, и в воздухе витает невысказанное обещание понюхать в туалете плохого кокаина, если дела пойдут хорошо.

И все, что остается нам – вам и мне, – это рыдать, закрыв лицо руками, изнемогая от стыда и отчаяния. Но что делать, именно так обычно ведут себя правильные парни – во всех своих многочисленных проявлениях. Наш мир полон мудаков, и с этим ничего не поделаешь. Идеализм, понимаете ли, умер быстрой, но трагической смертью. Дон Кихот напрасно скакал по дорогам, Карл Маркс давно забыт, и теперь он бормочет истины себе в бороду, как безумный бродяга, что лежит в старой картонной коробке прямо на мостовой неподалеку от вокзала Кингс-Кросс. Мы живем в эпоху Наименьшего Общего Знаменателя. И Бог мой, как же он мал.

Я поступаю так.

В половине двенадцатого откладываю перо и звоню Карле, в бистро «Данило».

– Привет, Карла. Это я, Джаспер. Хорошо провела отпуск?

– Да, очень славно, спасибо. Повидала детей сестры, и я впервые ходила на футбол, болеть за «Рому». Надеюсь, в этом году мы выиграем. Игра на большом стадионе выглядит поразительно. И солнце было все время прикрыто облаками. Я так не хотела возвращаться в Лондон. Я сказала Дэнни, что мы должны открыть новый ресторан в Италии и покончить здесь со всеми делами. Но он утверждает, что в Италии все умеют готовить так, как мы, так что кто к нам пойдет? – Она горестно вздохнула. – И оборот там гораздо меньше. В общем, неважно, а у тебя как дела?

– Хорошо.

– Меня здесь не было, так что я не смогла посмотреть, появлялась ли девушка, но, – в ее голосе чувствуется улыбка, – Роберто сказал мне, что тебе не нужно ничего рассказывать, ты сам все про нее теперь знаешь. Ты пил с ней кофе у нас – это всем известно. Вы сегодня вместе придете обедать?

– Нет, не сегодня, – ответил я. – Но я хотел узнать, не сможешь ли ты позвонить Бруно? Мне в следующий вторник необходимо кое-что особенное.

– Конечно. Для твоих друзей… или для двоих?

– Для двоих.

Я почувствовал, что она снова улыбается.

– Отлично, никаких проблем. Увидимся завтра?

– Да. Спасибо, Карла.

Затем Карла звонит Бруно. Обратите внимание, как природное, итальянское чутье Карлы мгновенно улавливает тонкие оттенки житейской ситуации: она ведь сказала «друзья», а не «девушки», будь то потенциальные и реальные подруги. Я возвращаюсь к работе и пишу еще пару строк.

В половине пятого я делаю перерыв и звоню в «Ла Казетта» – лучший итальянский ресторан в Лондоне. Мне отвечает Бруно.

– Привет, Бруно, Это Джаспер. Как дела?

– Очень хорошо.

– А бизнес?

– Теперь уже все в порядке. Но эти ублюдки наверху по-прежнему жалуются на шум, так что эти проблемы так и не решены. Послушай только…

И разговор идет в этом направлении еще минуты три, пока Бруно не заканчивает излагать все неприятные обстоятельства борьбы с соседями и описывать их жалобы на шум. Наконец я дожидаюсь подходящей минуты и перевожу беседу на другие рельсы:

– Слушай, мне во вторник нужно кое-что особенное.

– Да, Карла сказала, что ты зайдешь повидать нас.

– Я могу заказать столик?

– Ну конечно. Будь уверен. Я готов изменить и расписание, и расстановку столов, только бы ты был доволен. Не беспокойся.

– И еще, Бруно, ты позаботишься о толстяках?

– И еще, Джаспер, я позабочусь о толстяках.

К чему все это? Я ведь не член семьи Бруно и Карлы – они кузены, и Бруно не способен сказать ей «нет», как бы занят он ни был. А поскольку Бруно понял, насколько серьезно я отношусь к назначенному вечеру, он заверил меня, что не только освободит мой любимый столик, но еще и – это имеет принципиальное значение – проконтролирует, кто будет сидеть за соседними столиками.Именно об этом мы и говорили: никаких толстяков.