— Ох, Мэгги! — простонала она, схватив руку женщины. — Мне так жаль, так жаль!

Бренди протянула письмо Адаму, и тот пробежал его, прежде чем спрятать в карман.

— Пошли, — сказал он, сделав знак Бренди взять Мэгги под руку. Они помогли ей встать и направились к повозке Адама.

Эрл подскочил к ним, когда они подошли к повозке. Адам поднял Мэгги на сиденье, а потом посадил рядом с ней Бренди. Мрачно сжав губы, он повернулся к Эрлу.

— Дай нам немного времени, а потом приведи Дейни и мальчиков к тете Кармел, — попросил он, прыгая на сиденье и устраиваясь рядом с Бренди.

Эрл кивнул в знак согласия, но повозка уже ехала на хорошей скорости по направлению к другому концу города. Бренди обняла Мэгги за плечи и прижала к себе. Места на сиденье было мало для троих, и этот жест Бренди прижал ее к Адаму. Она ощущала тепло его ноги рядом с собой. Когда он шевелился, кожаная куртка скользила по грубому материалу ее пальто. Сознание того, что в этот момент ей не следовало бы испытывать подобные чувства, заставляло ее нервно ерзать на сиденье.

Когда они подъехали к дому Кармел, Мэгги, казалось, уже овладела собой. Они помогли ей войти в дом, и Адам налил ей большой бокал бренди, когда Бренди подвела ее к камину.

— Выпей, — приказал Адам.

Мэгги взяла бокал и залпом проглотила бренди, кашляя и давясь, когда напиток обжег ей горло.

— Что случилось? — спросила с порога Кармел. Она вкатилась в комнату и переводила взгляд с бокала в руке Мэгги на Адама и Бренди, в волнении стоявших рядом.

— Джима убили, — без обиняков сообщил Адам.

Его слова вызвали у Мэгги сдавленный крик, и Адам выругал себя, помогая ей сесть на канапе.

— Извини, — пробормотал он, проклиная свое бездушие, и направился к буфету, чтобы снова наполнить ее бокал.

На этот раз Мэгги отказалась от бренди. Сжав руки на коленях, она смотрела на собравшихся около нее людей.

— Со мной все в порядке, — сказала она, — правда.

Бренди и Адам обменялись недоверчивыми взглядами, а потрясенная Кармел сидела с округлившимися глазами. Мэгги сухо рассмеялась и откинула с лица растрепавшиеся волосы.

— Я знаю, что мне полагается быть убитой горем вдовой, — медленно проговорила она, — но это не так. — Она потянулась за бокалом, который Адам все еще держал в руке. — Я, пожалуй, выпью. — На этот раз она уже медленно пила бренди. — Знаете, о чем я подумала, прочитав письмо? — Казалось, она не ждала ответа. Его и не предвиделось. Она продолжала: — Я подумала: «О Господи, как мы проживем зиму?» Разве это не ужасно? Кто-то, кого я даже не знаю, говорит мне, что Джима убили в драке за карточным столом, а все, о чем я могу думать, — это то, что он больше не пришлет нам денег.

— У тебя шок, Мэгги, — сказала Кармел, передвигаясь в глубь комнаты.

Но Мэгги только покачала головой:

— Нет, думаю, я всегда подозревала, что случится нечто в этом роде.

— Он был твоим мужем, поэтому естественно, что ты расстроилась. — Бренди села рядом с Мэгги на канапе и положила руку ей на плечо.

— Но это именно так: я не расстроилась из-за того, что он мертв, я беспокоюсь о мальчиках.

— Не беспокойся, Мэгги, все образуется, — сказал Адам, отпивая свой бренди.

— Я понимаю, как это, должно быть, звучит, — ответила Мэгги. — Но я не могу ничего с этим поделать. Когда мы поженились, я любила Джима. Я поклялась быть ему хорошей женой, и была ею. Но когда родились близнецы и Джим увидел, что Дэви не был, скажем так, нормальным, он не сумел смириться с этим. Он все больше и больше отдалялся от меня и мальчиков, пока не уехал совсем. Я пыталась его понять, но Дэви — наш сын, и я любила его. Я не простила Джима за то, что он сбежал от детей. Когда он уехал, все чувства, которые я испытывала к нему, исчезли вместе с ним. Я чувствовала себя опустошенной. Мальчики стали всей моей жизнью. Вот почему я брала деньги, которые присылал Джим. Я не могла вновь выйти замуж и не умею ничего делать, чтобы получить работу, даже если в городе нашлось бы для меня мало-мальски приличное место. У меня не было выбора.

— Ты все делала правильно, Мэгги, — сказала Кармел. — Ты всегда делала для детей, как лучше. Неважно, если это казалось странным, — добавила она, бросая острый взгляд на Адама.

Бренди заметила молчаливое предостережение Кармел и подавила ухмылку. Тетя Адама никогда не упустит возможности защитить ее. Бренди ценила поддержку и теплые дружеские чувства.

— Ты не можешь заставить себя чувствовать по-иному. Муж уехал от тебя очень давно.

— Но я должна была что-то почувствовать. Наш брак был счастливым, пока не родились близнецы.

— Но ты их мать. Никто не может осуждать, что ты сердишься на Джима за то, что он бросил вас троих.

Мэгги покачала головой.

— Я не сержусь. Я просто ничего не чувствую, — призналась она. — Кроме беспокойства за моих мальчиков.

— А они единственное, что имеет сейчас значение, — вмешался Адам, садясь на корточки перед канапе. Он взял холодную руку Мэгги и стал растирать ее. — Джима нет, но его не было во всех смыслах уже давно. Есть ты и мальчики, и тебе надо сосредоточиться на их будущем.

Мэгги снова задрожала, и янтарная жидкость выплеснулась из бокала, прежде чем она отдала его Бренди. Бренди поставила бокал и встала на колени рядом с Адамом, взяв Мэгги за другую руку.

— Каком будущем? — прошептала Мэгги. — О Господи, мне так страшно!

— Мэгги?

Голос, раздавшийся с порога, испугал их всех. Адам и Бренди повернулись одновременно, столкнулись, и Адам, протянув руки, заключил ее в свои объятия. Мэгги смотрела поверх их голов туда, где, смущенно теребя шляпу, стоял Эрл.

— Джим? — было все, что он спросил. Мэгги кивнула и медленно встала, Адам поднял Бренди на ноги, все еще обнимая ее за плечи.

— Мне очень жаль, — сказал Эрл. Мэгги пожала плечами.

Глаза Эрла наполнились нежностью, и он медленно покачал головой.

— Это неправда, — начал он. — Мне не жаль. Я люблю тебя, Мэгги. Ты заслуживаешь большего, чем Джим давал тебе. Если бы ты стала моей… — Казалось, он только сейчас заметил остальных и замолк.

Мэгги подошла к нему, и глаза ее наполнились слезами, которые она не пролила по своему мужу.

— Да?

Вспыхнув от смущения, Эрл продолжил:

— Если бы ты стала моей, я бы сделал все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива. У тебя никогда не было бы причин для слез.

— Спасибо, Эрл, ты очень добр. Но просто я не могу сразу думать о другом мужчине в моей жизни.

— Я мог бы заботиться о тебе и мальчиках. Тебе бы не пришлось ни о чем беспокоиться.

Мэгги, всхлипывая, покачала головой:

— Я не могу. Ты мне нравишься, Эрл. Но я еще не привыкла к мысли, что я вдова.

Эрл опустил голову, понимающе кивнул, но был не в силах скрыть свое разочарование.

Появилась Дейни с мальчиками. Они держали свежеиспеченные булочки, и Бренди предположила, что Эрл запустил их на кухню, велев им перекусить, перед тем как появиться в гостиной.

— Что случилось? — спросил Даррел, увидев слезы на лице матери.

— Ничего, сынок, — ответил Эрл. Даррел подошел к матери и взял ее за руку. Дэви, не желая оставаться в стороне, подошел тоже.

— Пошли, я отвезу вас домой, — предложил Эрл. — Мы можем поговорить с мальчиками по дороге.

Мэгги обернулась:

— Спасибо всем вам за заботу. Думаю, ты был прав, Адам. Все будет просто прекрасно.

Они вышли толпой из дома Кармел, оставив позади выжидательное молчание. Дейни смущенно насупилась. Кармел понимающе улыбалась.

Внезапно Бренди осознала, что рука Адама все еще обнимает ее. Инстинкт заставил ее прижаться к его теплому крепкому телу. Но Бренди понимала, что это было бы ошибкой. Они пытались найти что-то общее, где могли бы мирно сосуществовать. Но не нашли. Она была тем, кем была. Он никогда не смирится с этим, а она никогда не изменится.

С огромным сожалением, от которого болезненно сжалось сердце, Бренди отошла от Адама.

— Прошу вас.