Может быть, решение в этом. Адам почувствовал уверенность, что смог бы найти ей занятие, которое позволило бы им с сестрой жить в городе.

Если он сделает ей такое предложение, она, может быть, признается, что ее бизнес был нечестным. Возможно, она будет рада шансу заняться чем-то законным.

Дверь раскрылась, и солнце бросило желтый клин на пол. Адам поднял глаза.

На плечи навалилась усталость, голова качнулась вперед и снова откинулась назад. Он уставился на Сюзанну, на ее безукоризненно уложенные волосы, модное платье. Адам стряхнул разочарование, вдруг осознав, что на этом месте хотел бы увидеть Бренди.

— Привет, дорогой, — сказала Сюзанна, влетая в офис и закрывая свой зонт из полосатого коленкора. Она пригладила волосы и провела языком по губам. Ее движения были рассчитаны на то, чтобы привлечь внимание Адама. Эти уловки срабатывали в прошлом, но сейчас почему-то вызвали у него раздражение. Он был слеп к ее манипуляциям? Или Бренди Эштон с ее естественной грацией и бесхитростностью открыла ему глаза?

Неважно, почему охладела его страсть, он понимал, что его чувства к Сюзанне умерли, все, за исключением тех, которые должен испытывать добросовестный шериф по отношению к одному из своих подопечных горожан.

— Сюзанна…

— Я была в универсальном магазине, — сказала она, опираясь на зонтик. — Билл получил два новых рулона ткани, которая отлично подойдет на платье для осеннего праздника. Я просто не могу решить сама. Поэтому и подумала, что пойду и возьму тебя, чтобы ты помог мне выбрать.

— В данный момент у меня нет времени, Сюзанна, — решительно сказал Адам, чувствуя отвращение к ее мелкому тщеславию. — Кроме того, у тебя больше платьев, чем ты сможешь износить.

Сегодня утром он видел настоящую бедность в маленькой лачуге Мэгги, в ее выношенном ситцевом платье. Но у Мэгги есть двое мальчиков, которых она обожает. Она так их любит, что не мыслит жизни без них. А Бренди и ее сестра живут в фургоне, но они проявили больше заботы и участия за одно утро, чем Сюзанна за все время, что он знает ее.

— Я не подумала бы пойти в платье, которое уже надевала. Как бы это выглядело? Как и ты, мой отец уважаемый член общества, и мы должны соответствовать этому положению.

Адам никогда не думал про себя иначе, чем про любого жителя города. То, что Сюзанна поставила его и себя выше людей, с которыми он вырос, любя и заботясь о них, только заставило его еще раз понять, каким глупым он был, вообще заинтересовавшись ею.

— Жители этого города не могли бы меньше обращать внимания на то, во что ты одета, Сюзанна. Большинство из них озабочены, чтобы достать еду и с трудом заработать на жизнь на твердой сухой земле.

— Ах, откуда у тебя в седле колючки? Я просто хотела, чтобы ты прошелся со мной и посмотрел.

Сюзанна тихонько подошла к нему и хитро улыбнулась, демонстрируя ямочку на левой щеке, которой весьма гордилась.

— Ты не должен вести себя как старый бирюк. Я пойду одна и позволю тебе вернуться к работе. Просто скажи мне, что ты предпочел бы: золото с коричневым, которое обратит внимание на мои волосы, или голубое в зеленую клетку, что подчеркнет мои глаза.

В этот миг Адам понял, что должен покончить с Сюзанной раз и навсегда. Она принимает как должное, что на праздник с ней пойдет он. Его взбесило такое собственническое отношение.

— Это решать тебе, Сюзанна! И тому, кто будет сопровождать тебя, — не мог не добавить он немного злорадно.

— Ха-ха! — резко рассмеялась она. — Что ты хотел этим сказать? — Она подняла зонт и похлопывала им по руке. — Ты будешь сопровождать меня. Как всегда.

Адам поднялся и вышел из-за стола. Засунув пальцы в карманы брюк, он ворочал языком, пытаясь найти слова, которые не вызвали бы у Сюзанны истерику.

Один взгляд в ее голубые глаза, полные раздражения из-за того, что она считала, будто он в несговорчивом настроении, сказал ему, что надежды на спокойный исход нет.

— Я хочу сказать, Сюзанна, чтобы ты не надеялась, что я поведу тебя на праздник. Кроме того, мне кажется, я не говорил, что пойду с тобой.

— Ты не можешь говорить это серьезно, — проговорила она, забыв про зонт, повисший на руке. — Конечно, ты пойдешь со мной! Свободные мужчины здесь далеко не первосортные.

— Это не причина. У меня другие планы, и тебе следует изменить свои.

— Не буду! Адам Маккаллоу, ты будешь сопровождать меня на осеннем празднике. У меня нет времени, чтобы найти другого.

— Пойди с Хершаллом Путнером. Он всегда заглядывался на тебя.

Она снова засмеялась, и на этот раз Адам заметил, что этот звук подействовал на него так, словно гвоздем провели по стеклу.

— Шорник? Надеюсь, ты подшучиваешь надо мной?

— Хершалл приятный человек, и у него хорошее дело.

— Он деревенщина. Я ни за что не пойду с ним танцевать. У него ноги, как маленькие лодки.

— Найди себе сопровождающего сама, Сюзанна. — Адам снял с вешалки шляпу, нахлобучил ее на голову и пошел к двери. — У меня дела.

— Ты не можешь так поступить со мной, Адам! — взвизгнула Сюзанна, так сильно ударив зонтом о грубый деревянный пол, что его конец согнулся. — Ты просто злой. И не воображай, что я не знаю, кто стоит за этим. Это та маленькая торговка, да? Что она делает, продает теперь не только снадобья?

Адам остановился, держась за ручку двери, и обернулся:

— Не говори больше ничего, Сюзанна. Ты расстроилась, и я могу это понять. Но Бренди здесь ни при чем. Я просто не пойду с тобой.

— Ты пойдешь с ней? — требовательно спросила она; лицо ее было искажено от злобы.

До этой минуты Адам даже не думал приглашать Бренди. Возможно, она откажет ему после того, как он вел себя с ней. Но может быть, и нет. А это даст ему возможность поговорить с ней о своем плане.

Кроме того, даже подозревая ее, он не мог не заметить: в любой ситуации она всегда находит что-то хорошее. Может быть, он получит удовольствие от веселого праздника.

— Да, думаю, что так я и сделаю. Спасибо за подсказку, Сюзанна.

Он сухо усмехнулся, услышав, как она грубо выругалась ему вслед, когда он закрывал за собой дверь.

— Я же говорила, чтобы вы не пытались вставать, пока я не скажу, — напомнила Бренди Кармел, помогая ей забраться в кресло-коляску. Они вместе старались изо всех сил, пока Кармел, тяжело дыша и без сил, плюхнулась на сиденье. — Вы могли навредить себе.

— Ладно, я не пострадала. Если не говорить о моей гордости. Ей уж точно досталось.

— Что, ради Бога, заставило вас подумать, будто вы можете так быстро встать на ноги? Господи, прошла всего неделя! В этом кресле вы провели два года, а до этого полгода в постели. Нужно еще время.

— Сегодня утром было холодно, — сказала Кармел, беря Бренди за руку. — Время — это то, чего у тебя не так уж много.

— Не волнуйтесь обо мне и Дейни. Мы справимся. Мы так много заработали здесь, что спокойно проживем зиму. А это такая благодать, на которую мы не часто можем рассчитывать.

— Но я волнуюсь о вас, особенно о Дейни. Для маленькой девочки совсем не подходит бродячая жизнь. О, я не хочу сказать, что ты плохо смотришь за ней, — быстро добавила Кармел, успокаивающе похлопывая девушку по руке. — Но я чувствую, что ребенку именно сейчас необходимо что-нибудь стабильное.

Бренди вспомнила о щипцах для сигар, которые обнаружила утром в кармане сестры. У нее не было возможности расспросить Дейни, но она страшилась, что сестра включила в свой преступный репертуар и воровство из карманов. Она никогда не видела, как Дейни делает это, но ее воровство принимало странные формы и раньше, обычно когда наступали тяжелые времена.

Однако Бренди знала, что они хорошо заработали в Чарминге. Они могли бы продолжать так же и дальше, если шериф не узнает о привычках Дейни. Почему сестра подвергает их опасности, продолжая воровать? Бренди думала, что подействовала на нее стихами из Библии. Очевидно, она ошибалась. Может быть, Кармел права. Может быть, Дейни нуждается в чем-то, чего Бренди не может дать ей.