Адам приподнял ее повыше, и на этот раз ее груди коснулись твердой стены его груди. Чертыхнувшись, он попробовал поставить ее на ноги, но добился того, что задрал ей юбку и стали видны панталоны. Вспыхнув, он снова подхватил ее на руки.

— Дайте мне попробовать, — сказала Бренди, отклоняясь назад.

Адам повернулся вместе с ней так, чтобы она смогла отцепить ткань. Ее пальцы были более твердыми, чем у него, и она справилась с задачей в несколько секунд. Ей показалось, что он прерывисто вздохнул, когда позволил ей соскользнуть на землю.

— Спасибо, — прошептала она, поправляя юбку.

Адам откашлялся и снова вернулся к калитке. Быстрым движением он дернул за щеколду. На этот раз она легко отодвинулась.

— Вы только посмотрите, — с отвращением проговорил он, хлопнув по бедрам и хмуро глядя на несговорчивую калитку.

Бренди закусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Мне лучше войти. — Она повернулась, щелкнув пальцами, и оглянулась. — Чуть не забыла. Я сказала вашей тете, чтобы она на некоторое время отказалась от таких вещей, как яйца, молоко и сыр. Они плохо действуют на распухшие суставы. Она рассказала мне о корове, которую вы отвели к Мэгги. Это было действительно доброе дело. — Бренди улыбнулась, но он продолжал смотреть на нее с обычным жестким выражением лица, и она почувствовала, как улыбка сползает с ее лица. — Как бы то ни было, — сказала она, — мы подумали, что, может быть, вы попросите Мэгги присмотреть какое-то время и за курами Кармел. Ваша тетя считает, что это хорошая мысль.

— Я очень занят, мисс Эштон. У меня нет времени развозить живность по всей округе.

Бренди заметила, как подергивается его челюсть, словно он стиснул зубы. В глазах его вспыхнул огонек, превратив их в изумрудное пламя.

— Простите, шериф, но моя лошадь все еще хромает. А эти малыши могли бы поесть хоть немного свежих яиц.

Адам резко кивнул:

— Я заберу кур и отвезу их Мэгги и мальчикам.

Он избегал ее взгляда, и Бренди не понимала, что она сделала не так. Когда он провожал ее домой накануне вечером, она думала, что они пришли к какому-то взаимопониманию. Он даже извинился. А его предложение перенести ее и Дейни через изгородь показалось ей вообще рыцарским. Однако сейчас он вернулся к своей обычной грубости. Бренди нахмурилась и отвела глаза.

— Еще раз спасибо, — промямлила она, поднимаясь на крыльцо и оставляя его одного во дворе.

Она постучала, и дверь открыла Джин. Девушка отступила назад, широко улыбаясь.

— Здравствуйте, мисс Эштон, — сказала она, оглядываясь. — Я надеялась, что вы придете сегодня.

— Хелло, Джин. Все в порядке? — Бренди не могла не заметить волнения девушки.

— Я хотела поговорить с вами, если у вас найдется минутка.

— Конечно. Что я могу для тебя сделать? Девушка захлопнула дверь и еще раз оглянулась.

— Я скопила немного денег на новое платье, чтобы надеть его на осенний праздник. Но я хотела спросить… есть ли у вас что-нибудь, чтобы приворожить мужчину. Я бы, конечно, отблагодарила.

Сердце Бренди сжалось. Она видела ожидание в светло-карих глазах девушки.

— Простите, Джин, я не делаю любовных напитков.

Оживление исчезло с лица Джин. Она тяжело дышала, сжав руки перед собой и разглядывая их.

— Все равно спасибо, — сказала она. Выглядела Джин более чем просто смущенной.

— Джин, подожди, — позвала Бренди, останавливая девушку, когда та собралась уходить. — Зачем тебе любовный напиток? Ты ведь милая девушка.

— Мне давно уже нравится Хершалл Путнер, шорник. Он такой красивый и добрый. И он всегда очень вежлив со мной. Но Хершалл — ему нравятся хорошенькие личики, вы понимаете, что я имею в виду.

Она вспыхнула, и румянец только подчеркнул скопление угрей на щеках. Без них Джин была бы очень хорошенькой. Когда она говорила, глаза ее ярко блестели. Черты лица были привлекательны, в фигуре не было недостатков. Бренди взяла ее за руку и улыбнулась.

— Успокойся, — сказала Бренди девушке. — У меня нет любовного напитка, но есть кое-что, что может помочь тебе. Пошли.

Она провела Джин на кухню и показала ей, как делать из овсянки маски для лица. Потом нашла в своей корзинке бутылочку с настоем гамамелиса и велела Джин пользоваться им дважды в день, пока не наступит улучшение.

— Потом будешь пользоваться им один раз в день, а маску делать не реже раза в неделю.

Джин кивнула и крепко обняла Бренди:

— Я буду все делать, обещаю. Но праздник через две недели. Как вы думаете, поможет за это время?

— Может быть, не до конца, — сказала Бренди, отказываясь давать девушке напрасную надежду. — Но к тому времени вы с Хершаллом увидите разницу.

— Спасибо, мисс Эштон, — поблагодарила девушка, вытаскивая из кармана горсть монет.

Она протянула все деньги Бренди, но та оттолкнула ее руку:

— Называй меня просто Бренди. Возьми свои деньги и купи себе новое платье, Джин. Хершалл не сможет отвести от тебя глаз. Ну а теперь я пойду, посмотрю, чем занимаются Кармел и Дейни.

Адам швырнул шляпу на вешалку и с грохотом захлопнул за собой дверь офиса. Он чихнул и выудил пушистое перо из кармана рубашки. Как он дошел до того, что стал развозить по округе кудахтающих кур?

Адам опустился на стул и обхватил руками голову. Он понимал Бренди Эштон. Она вставляет ему палки в колеса с тех пор, как только появилась в Чарминге. Конечно, он вынужден был признать, что его обрадовало ее предложение отвезти кур к Мэгги. Женщина все еще не имеет никаких известий от Джима, и он мог бы сказать, что положение становится отчаянным. Она только что не плакала над курами, которые были очень недовольны, что их поймали и посадили в клетку. Они пытались заклевать Адама, пока он выпускал их, и с тех пор он все время собирал с себя пух и перья.

Но Мэгги и мальчикам эти куры были просто необходимы. И снова Бренди пришла на помощь жителям его города. За это он должен быть ей благодарен, хотя и не любит ее. Адам быстренько изменил свои мысли, понимая, что она ему все-таки нравится. Некоторое время назад он признал, что восхищается ее мужеством и силой. Она взяла на себя воспитание сестры, не проронив ни слова жалобы. Казалось, это доставляет ей удовольствие, хотя по собственному опыту он знал, что это непростое дело. Проблема — непреодолимое противоречие между ними — заключалась в том, что он не доверял ей. Ни на йоту.

Самой большой ошибкой, которую он когда-либо делал, было, прежде всего, его согласие разрешить ей остаться в городе. Половина города считает, что ее послало небо, а вторая, возможно, скоро тоже поверит в это. У нее есть дар заставлять людей верить своей болтовне, будь у нее на самом деле талант целительницы или нет. И Адам подозревал, что чем дольше она остается в городе, тем тяжелее будет от нее избавиться.

Он уже обнаружил, что невозможно не думать о ней. Почти всю ночь он пролежал без сна, не зная, как защитить горожан, не вышвыривая сестер из города в открытую. Теперь он не мог этого сделать, поскольку Кармел очень привязалась к девочкам. Его тетя была просто глупа или безрассудна настолько, чтобы последовать за ними. Поэтому вопреки своим убеждениям ему пришлось заключить новый договор, чтобы доказать тетушке и всем остальным в городе, что Бренди Эштон всего лишь та, кем он ее считает. Мошенница.

Но Адам понимал, что, доказав свою правоту, не испытает того удовлетворения, которое когда-то ожидал. У Бренди трудное время: потеряла родителей и осталась одна с маленькой сестрой. Но она не позволила тяжелым обстоятельствам повлиять на свой веселый нрав.

И когда он описал ситуацию такими словами, то не смог уже винить ее за то, что она зарабатывала себе на жизнь, как могла. Он признал, что, возможно, на ее месте и сам поступил бы так же.

Вдруг ему пришла в голову другая мысль, и Адам наклонился вперед, опершись локтями на стол и подперев подбородок. Может быть, ей будет лучше остаться в городе, имея уважаемую работу и настоящий дом. Он не возражал, чтобы Бренди оставалась в Чарминге, если бы она бросила торговать своими поддельными лекарствами.