20 мая 1985 года

Дорогой дневник.

Сегодня, когда я шла из школы, эти ребята, которые вчера меня толкали, снова стали ко мне приставать, только еще хуже. Они бросили в меня сырое яйцо, но я увернулась, и оно попало в Хавиву Саслову которая стояла как раз за мной! Шифра Куби от испуга захихикала, а я почувствовала себя ужасно! Из-за меня Хавиву всю вымазали! У нее яйцо текло по голове и по подбородку прямо на пальто. Если бы она не шла со мной, с ней бы никогда ничего такого не случилось. Но она такой друг, такой друг — она все постаралась превратить в шутку, чтобы я не переживала: «Знаешь, в журнале для женщин пишут, что сырое яйцо очень полезно для волос.» Мы все кисло рассмеялись. Мы побежали назад в школу, но там никого не было, поэтому мы поехали автобусом на центральную станцию — совершенно пустая трата денег, ведь всего одна остановка! В автобусе все смотрели на Хавиву, как будто она сумасшедшая. Мы с Шифрой вытерли ее в туалете бумажными салфетками.

Моцаэй Шавуот, 1985

Дорогой дневник.

Мириам и Нуми зашли за мной в четверть четвертого утра, чтобы вместе идти к Котелю. Мы пошли мимо женского колледжа Михлала. Пока мы шли до Михлалы, нас уже стало двадцать пять! Потом мы начали спускаться по крутым ступенькам в долину, и нас уже стало пятьдесят и с каждой минутой становилось все больше и больше. Когда мы проходили через арабский шук, нас уже было, я думаю, тысячи! Около Котелявсе было буквально забито людьми. Молиться было еще рано, поэтому бахуримиз вшивыначали петь и танцевать хору. Это было очень красиво. Пока я читала утреннюю молитву, стало светать, и Котельвесь как будто вспыхнул от света. Это был день, когда а-Шемдал нам Тору. Я чувствовала необычайную гордость о того, что я тоже принадлежу к Клаль Исраэль.

13 марта 1986 года

Дорогой дневник.

У Нуми родители уехали в Англию, и я перебралась на время к ней в пустую квартиру, поэтому она попросила меня пойти с ней к ее бабушке и дедушке, рабби и г-же Сильвер, на улицу Михлин. Она хотела одолжить бабушки фен. Я их хорошо знаю, поэтому сразу согласилась. Мы пришли к ним и пошли на кухню помогать мыть посуду, и тут кто-то позвонил в дверь, и бабушка Нуми попросила меня открыть. Я открыла, а там двое сефардских бахурим. Они, конечно, немножечко обалдели, когда увидели меня, и сказали: «Цдака». Я сказала: «Подождите минутку» — и пошла на кухню сказать, что там пришли собирать деньги на бедных. Рабби Сильвер дал мне мелочь, чтобы я отнесла ребятам Они сказали: «Спасибо» — и ушли.

Минут через двадцать мы с Нуми пошли к ней домой на улицу Узиэль. Не успели мы прийти, как в дверь позвонили. Я была ближе к дверям, открыла и кого ж я увидела? Конечно, тех самых сефардских ребят, у них глаза полезли на лоб, когда они меня опять увидели, но они сдержались и опять сказали: «Цдака» «Подождите минутку», — сказала я, взяла у Нуми деньги и дала им. Они опять сказали: «Спасибо» — ушли.

Потом я сказала Нуми, что пойду домой делать уроки. Не успела я раздеться — опять звонок. Те же самые бахурим! Только на этот раз у них глаза на самом деле чуть не повылазили, и даже челюсти слегка отвалились. Но они держались молодцом: опять сказали свое «Цдака» —и больше ничего. Я полезла в кошелек и дала им два шекеля. Они даже «спасибо» не сказали; наверно, забыли от удивления. Они только шли и головами качали. Они, наверное, никогда раньше не видели китаянок, а тут сразу три (или одна, смотря с какой стороны посмотреть). Они, наверно, подумали, что это три китайских близнеца!

10 мая 1986 года

Дорогой дневник.

Ужасно неловко получилось! Мы пошли в китайский ресторан Глат кошер. Нас очень вкусно накормили. Мне понадобилось в туалет, а когда я возвращалась оттуда, какой-то человек подозвал меня к столику и протянул мне свой счет и кучу шекелей. Я подумала: такая куча денег — за что это мне? А потом сообразила, что он просто принял меня за официантку — ресторан-то китайский! Пришлось объяснить ему, что я не официантка. Но все равно я отнесла его счет и деньги.

1 сентября 1986 года

Дорогой дневник.

Сегодняшний день меня окончательно доканал. Сегодня начало занятий в нашем учительском колледж Бейт Яаков(неофициально — Бейт Яаковдля старшеклассниц).

Я очень нервничала, потому что там было очень много девочек, а я абсолютно никого не знала и чувствовала себя потерянной в этой громадной толпе. Потом, наконец, я увидела девочек, которых знала по Байит Вагану. Они мне помахали, чтобы я шла к ним Я была им очень благодарна, потому что теперь был хоть за кого держаться. Потому что сколько же может человек смотреть на свои часы, верно? Мама родная как на меня все таращились! Я ужасно беспокоилась как меня примут.

В зале набралось не меньше тысячи девчонок. Все ждали, пока назовут их имена и разделят по классам Моих подружек всех вызвали, а меня нет. Наконец, я осталась в зале совсем одна. Эта женщина, которая всех вызывала, уже хотела ко мне подойти и спросить что я тут делаю, но тут прибежала Браха Поллак и сказала, что учитель в ее классе прочел список, и там есть мое имя! Просто они в суматохе забыли вписать меня главный список. Какое счастье! Я от всей души поблагодарила Всевышнего, что Он послал мне подружек не оставил меня одну.

Когда я шла в класс, я мысленно готовилась, что сейчас на меня все будут смотреть и задавать вопросы

Но никто на меня не смотрел, и никто ничего у меня не спрашивал! Вот так начался мой новый школьный год.

13 октября 1986 года

Дорогой дневник.

Заниматься очень трудно. Самая главная проблема — язык. Мне иногда просто хочется махнуть рукой. Но у меня есть в школе очень хорошая подруга из Америки, Тоби Фридлендер, она живет в Геулеи всегда мне помогает перед контрольными. Она готовит со мной уроки и переводит для меня вопросы из контрольной, даже за счет своего времени. Я бы никогда не написала контрольные, если бы не она.

29 октября 1986 года

Дорогой дневник.

Сегодня произошла очень смешная история. Мы с Мириам Гейслер возвращались на автобусе с Симхат Бвйт а-Шоэва. Напротив нас сидели три маленьких хасидика лет шести. Они сначала разговаривали между собой, а потом один из них поднял глаза и (как обычно) начал таращиться на меня. Другой повернулся посмотреть, чего он таращится, и теперь перед нами было уже два хасидише кинделе, которые таращились на меня в полном обалдении. Потом третий заметил, что эти двое его не слушают, и он вроде как говорит сам с собой, и их стало уже трое — три хасидише кинделевытаращенными от удивления глазами. Один спросил: «Меир, как ты думаешь, она китаянка?» Тот стал было говорить: «Нет» — но тут Мириам сказала, вроде бы обращаясь ко мне, но вслух, так что они услышал «Вы, бараны, никакая она не китаянка, она еврейка; — и этот Меир договорил: “Нет, она еврейка”. Тот третий хасидик сказал: “По-моему, она сефардка”. А второй: “Может быть, она ашкеназка?” (а ведь я действительно ашкеназка). Третий ответил: “Да нет, разве не видишь, она китайская еврейская сефардка”. Мы с Мириам чуть не лопнули со смеха, а они никак не могли понять, что тут смешного. Так что теперь я могу официально называться “Китайская сефардская еврейка”!!»

3 января 1987 года, Моцаэй шабат

Дорогой дневник.

Со мной приключилась ужасно неприятная история! Как говорит моя подруга Эппи — вечно со мной приключается что-то особенное! Я пошла в Меа Шаарим покупать иголки. Я вошла в магазин и попросила махатоним. На иврите иголки — махатим, и я просто перепутала два слова. Хозяин посмотрел на меня, как будто я сумасшедшая, и попросил повторить. Я говорю: махатоним(на иврите — свахи). Он говорит: «Слушай если тебе нужны махатоним, то ты не туда попала. Ты думаешь, я шадхан(занимаюсь сватовством)? Если тебе нужны махатоним, поднимись наверх, к госпоже Сегал, она как раз этим и занимается.» Я подумала: «Ой-ваа-вой, мне совсем не нужна сваха, мне нужны иголки!» Пришлось мне ему сказать, что мне нужны те махатоним, которые лежат у него на витрине. Ну, тут он уже совсем убедился, что я идиотка. «Ты видела махатониму меня на витрине? А ну, покажи!» Я показала. «Ах, махатим?! Так бы сразу и сказала!»