— Прости. Сейчас на меня давит уйма разных ограничений — коммерческая тайна и все такое, ты понимаешь.

Альброн задумался.

— Думаю, все это должно было меня встревожить, друг мой, но я почему-то спокоен. Я понятия не имею, ни где я нахожусь, ни как я сюда попал, но странно: это меня совершенно не беспокоит. У меня тоже появляются какие-то странные мысли.

— Правда?

— Мне только что пришло в голову, что ты, возможно, и есть тот самый настоящий Альтал.

— А что, где-то бродит его двойник?

— Смешно, — сухо сказал Альброн. — Все эти шутки по поводу твоего имени, когда мы впервые встретились, на самом деле были не шутками, верно ведь?

— Кое-что было шуткой, но не все.

— Значит, ты действительно тот самый Альтал, который ограбил Гасти Большое Брюхо примерно три тысячи лет назад?

— Вообще-то это было всего где-то две с половиной тысячи лет назад. Не усугубляй.

— Но как тебе удалось прожить так долго?

— Задерживал дыхание, — мрачно ответил Альтал. — Ты действительно хочешь услышать, как все это произошло?

— Давай, Альтал, расскажи мне, как все было. А я потом уж решу, насколько тебе верить.

— Ну что ж, ладно. Я был вором, Альброн. Это было в ту пору, когда люди еще не умели варить сталь. В общем, моя удача отвернулась от меня, и мне довелось из-за этого пережить ужасные времена. Я проходил через Арум и услыхал о богатствах Гасти, и тогда я пошел в его бревенчатую крепость и целую зиму развлекал его всякими рассказами и шутками. Когда наступила весна и растаял снег, я его ограбил — но поверь мне, не так я заполучил эти двадцать бочонков с золотом. Гасти был просто толстый хвастун, который хотел, чтобы все на свете думали, что он богат. Большую часть его хваленого сокровища составляли всего лишь медные монеты.

— Меня всегда это интересовало, — сознался Альброн.

— Теперь можешь больше не интересоваться. В общем, после того как я быстренько сбежал, я встретил человека по имени Генд, и он нанял меня, чтобы я украл для него Книгу. Книга была здесь, в Доме, так что я пришел сюда. Когда я сюда явился, меня ждала Богиня Двейя. Я не знал, что она Богиня, потому что передо мной она предстала в облике кошки.

— Той самой кошки, которая путешествует в капюшоне твоего плаща?

— Да, именно той. Я назвал ее Эмеральдой за ее зеленые глаза, а когда она со мной заговорила, я решил, что сошел с ума. Впрочем, вскоре я с этим освоился, и она научила меня читать. Все эти годы я провел, изучая Книгу, которую Генд поручил мне украсть для него. Я могу многое, чего не могут другие, потому что уйму времени я провел за чтением этой необычной Книги. Короче говоря, прошлой весной мы с Эмеральдой — или с Эмми — вышли из Дома и отправились на поиски нужных нам людей: Элиара и остальных.

Когда мы их всех нашли, мы вернулись сюда, в Дом, и начали усиленно учиться, и тогда Двейя показала нам, кто она такая в действительности.

— Не могу поверить, что я все это услышал, — сказал Альброн, качая головой. — Хуже того, я почти в это верю.

Альтал искоса бросил на него лукавый взгляд.

— Я мастер рассказывать истории, Альброн. Это один из способов втереться в доверие к богачам. Всю зиму я заставлял этого толстого беднягу Гасти беспрерывно сотрясаться от хохота только ради того, чтобы его ограбить.

Он огляделся. Коридор казался пустым. Однако он был практически уверен, что там кто-то есть.

— Может, у меня из-за этого и будут неприятности, — сказал он, — но из вежливости я должен предупредить тебя, что этот разговор почти наверняка был кое-кем подготовлен.

— Подготовлен? Как?

— На самом деле я и сам не знаю как, но ты все время задавал мне нужные вопросы, а я все время давал тебе правильные ответы. Когда сегодня утром Двейя сказала, чтобы я привел тебя сюда, я думал, она просто хочет, чтобы я показал тебе бочки с золотом. Но сейчас я в этом сомневаюсь. Может быть, золото было только приманкой, чтобы заманить тебя сюда и чтобы этот наш странный разговор состоялся. Я почти уверен, что она где-то поблизости подсказывает тебе вопросы, а мне — ответы. Ей зачем-то нужно, чтобы ты знал, что здесь происходит. Она не собирается обращать тебя в свою веру, но хочет, чтобы ты кое-что знал.

— Не слишком ли ты подозрителен, Альтал?

— Подумай хорошенько, Альброн. Неужели кто-нибудь в здравом уме мог бы поверить в то, что я только что тебе рассказал?

Альброн немного сконфуженно улыбнулся.

— Теперь, когда ты так говоришь… — Его фраза повисла в воздухе.

— Альтал! Прекрати! — раздался в его голове голос Эмми, и он рассмеялся от неожиданной радости.

— Что смешного? — спросил Альброн.

— Я только что получил несколько грубоватое подтверждение, — отозвался Альтал. — Мне было указано самым определенным образом прекратить все это.

— Я ничего не слышал.

— Ты и не должен был. Эмми разговаривает со мной вот здесь. — Альтал постучал себя по лбу. — Эта идея пришла ей перед тем, как мы покинули Дом прошлой весной. Полгода я носил эту кошку у себя в капюшоне, и она говорила, что мне делать. Вообще-то я совершенно не нуждаюсь в этих указаниях. Я и сам умею придумывать байки, но у Двейи, похоже, непреодолимое стремление все делать по-своему. — Альтал пожал плечами. — Конечно, она женщина, а все женщины, похоже, такие. Женщины по природе не способны делиться властью. Сначала они говорят тебе что-то сделать, потом же вечно суют в это свой нос, когда ты пытаешься это выполнить, а на самом деле только мешают.

— Разве у тебя не будет неприятностей из-за того, что ты так о ней говоришь?

— А что она со мной сделает? Я слишком нужен ей, чтобы посадить меня в огонь или превратить в жабу. Она знает, что я люблю ее, а любовь для Двейи важнее, чем слепое повиновение или униженная лесть. Мы с ней все время спорим, но спор — это разновидность игры, а Двейя столько времени была кошкой, что игра стала ее второй натурой.

— Мне кажется, я хотел бы с ней познакомиться.

— Не стоит, если хочешь сохранить свою душу. Думаю, цель этого необычного разговора в том, чтобы заручиться твоей поддержкой перед советом вождей. Я не собираюсь даже упоминать о религии. Вместо этого я буду говорить о политике, чтобы все это выглядело как обычная война. Наверное, я должен им солгать, а ты должен подтвердить мое вранье. Ты не обязан верить ни во что, о чем я тебе только что рассказал, — на самом деле будет даже лучше, если ты не поверишь; но по одной особой причине тебе нужно об этом знать. Смотри на это именно так, Альброн. Мы устроим им розыгрыш. Я делаю это по религиозным соображениям, а ты — за деньги, но мы все равно партнеры, поэтому нам важно иметь взаимопонимание.

— Теперь ты начинаешь рассуждать здраво, Альтал, — сказал Альброн, широко улыбаясь. — Если мы будем основываться на этом, то прекрасно поладим друг с другом. — Он протянул ему руку. — Партнеры?

— Да, партнеры, — согласился Альтал, пожимая ему руку.

Все две недели после визита вождя Альброна в Дом непрерывно шел снег, и весь Арум стал белым. Все дороги стали непроходимыми, и посланцам Альброна пришлось буквально продираться через заносы, чтобы вернуться в замок, находящийся в центре Арума.

— Примерно этого я и ожидал, Альтал, — сказал в один из снежных дней Альброн, когда они сидели вдвоем в его кабинете. — Большинство вождей кланов приедут на совет.

— Большинство?

— Всего десять кланов, но кланы Делозо и Агуса отказались участвовать. На самом деле я и не ждал, что они приедут. Их земли находятся на восточной границе Арума, и мы все считаем их скорее кагверцами, нежели арумцами. У них много смешанных браков по ту и другую сторону границы, так что эти кланы никогда не были чисто арумскими. Впрочем, это небольшие кланы и не очень хорошие воины. Не думаю, что нам их так уж будет не хватать. — Он возвел глаза к небу. — Лично мне — точно. Мне не нравится Делозо, и я презираю Агуса.

— Правда?

— Они оба только и делают, что пресмыкаются перед владельцами рудников в Кагвере, потому что все деньги они получают оттуда. Их кланы полностью посвятили себя охране кагверских рудников. Они не выступают в походы, не сражаются. Они только охраняют. Они толстые и ленивые, согласны работать за небольшую плату, так как сидеть на месте не составляет большого труда.