— Для нас есть работа, — едва войдя в палатку, серьезно сказал Альтал собравшимся. — Эмми хочет дать вам кое-какие указания, так что слушайте внимательно.

Затем Двейя отодвинула его в сторону.

— Элиар, ты можешь видеть хотя бы проблески света? — спросила она.

— Ничего, Эмми, — ответил он с безнадежностью в голосе. — По-прежнему темно, как на дне колодца. Не знаю, как удар по затылку мог лишить меня зрения, но я совсем ничего не вижу.

— На затылке находится самая древняя часть мозга, Элиар. Она отвечает за чувства — зрение, слух, обоняние и так далее. Какая-нибудь букашка думать не может, но она способна видеть. Передней частью мозга ты думаешь, а задняя часть выполняет более простые функции.

— Что мы можем сделать? — со слезами в голосе спросила Андина. — По-моему, я никогда не слышала, чтобы слепой мог вновь прозреть.

— Когда повреждены глаза, то шансов практически нет, дорогая, — объяснила Двейя. — Однако глаза Элиара в полном порядке. Когда Гелта ударила его топором, мозг получил повреждение и пошла кровь. Мы позаботились, чтобы кровотечение не нанесло вреда, просверлив отверстия в затылке. Возможно, именно ушиб, полученный вследствие удара, который чуть его не убил, нарушил зрение. Но это просто ушиб, со временем он пройдет сам собой. Как только пройдет ушиб, Элиар снова сможет видеть, а как только он сможет видеть, он опять сможет использовать двери. Однако в настоящий момент он этого делать не может, и мне нужно взять его сюда, чтобы посмотреть и определить, насколько серьезна его рана.

— Эм, ты им не все рассказываешь? — молча спросил Альтал.

— Не совсем, — призналась она. — Если нарушения в этой части мозга слишком обширны, он, возможно, навсегда останется слепым. Но держи это при себе, Альтал.

Затем она отодвинула его в сторону и снова завладела его голосом.

— Мы должны отвести Элиара в Дом, — сказала она остальным, — но он единственный, кто может использовать двери. И тут нам понадобится Лейта.

— Как я могу помочь ему увидеть дверь, ведущую в Дом? — озадаченно спросила Лейта.

— Ты одолжишь ему свои глаза, Лейта.

— Они не вынимаются, Божественная.

— Я знаю, впрочем, тогда он не сможет ими воспользоваться, так же как и своими.

— Я не совсем понимаю, Эмми, — сказал Элиар, приподнимая голову с подушки.

— Не дергайся, — приказала Андина, мягко укладывая его голову обратно на подушку. — А то у тебя снова пойдет кровь.

— Лейта, о чем именно думает сейчас Элиар? — спросила Двейя.

— Разве ты не запретила мне это делать? — удивилась Лейта.

— Сейчас экстренный случай, дорогая, так что на сей раз все нормально.

— Ну, — протянула Лейта, отрешенно глядя куда-то вдаль, — он очень удручен. Он уверен, что останется слепым на всю жизнь, и думает, что лучше бы тот удар убил его.

— Ну… — возразил Элиар, — полагаю, что-то вроде того. Если я останусь слепым, вряд ли я сгожусь для кого-нибудь, правда?

— Перестань немедленно! — вскричала Андина, обвив его руками и заливаясь слезами.

— Успокойся, Андина, — сказала Двейя маленькой эрайе. — Ты сгущаешь краски. Элиар, ты что-нибудь почувствовал, когда Лейта проникла в твое сознание?

— Ну… может быть, что-то такое было. Как будто какое-то тепло. Это что-нибудь значит?

— Тогда, вероятно, все пройдет быстрее, чем я думала. Скажи мне, Лейта, какие именно чувства ты испытываешь к Элиару?

Лейта пожала плечами.

— Я люблю его, — просто ответила она.

—  Лейта!— воскликнула Андина.

— Но не так, Андина, — нежно произнесла Лейта. — Я люблю его так же, как люблю тебя или Гера. Бхейда я люблю несколько по-другому, но об этом поговорим как-нибудь в другой раз. Знаете, мы все как одна семья, а люди обычно любят членов своей семьи. Я постоянно сталкиваюсь с этим, когда заглядываю в их мысли.

— Войди немного поглубже, Лейта, — посоветовала Двейя, — и пошуми, чтобы Элиар понял, что ты там.

Лицо Лейты исказил внезапный приступ отвращения.

— Ты не знаешь, о чем просишь меня, Двейя! — воскликнула она. — Я не могу этого сделать!

— В чем проблема, Лейта? — спросил Бхейд.

— Ты не знаешь, чем это чревато, Бхейд, — ответила она ему со страхом в голосе.

— Ты чего-то боишься, Лейта? — спросила Андина. — Неужели это так ужасно?

— Должен же быть какой-то другой способ сделать это, Двейя, — побледнев, сказала девушка.

— Нет, — ответила Двейя. — Боюсь, что нет. На самом деле, это не так уж страшно, Лейта. Элиар — простой, открытый парень, так что тебе не встретится ничего такого, с чем ты не сможешь справиться.

— Но он же мужчина, Двейя.

— Я это заметила.

— Кто-нибудь скажет мне, что происходит? — спросил Элиар. — Эмми, чего ты от нее добиваешься? И почему это ее так тревожит?

— На самом деле ничего особенного, Элиар, — ответила Двейя.

— Я сейчас все объясню ему, Двейя, — заявила Лейта. — Иногда ты избегаешь говорить о каких-то вещах. Ее голос звучал холодно, почти враждебно.

— У тебя от нас какие-то секреты, Эм? — спросил Альтал.

— Она поднимает много шума из ничего, — в раздражении ответила Двейя.

—  Ничего!— переспросила Лейта. — У тебя весьма странные понятия о слове “ничего”, Двейя.

— Думаю, нам нужно поговорить об этом открыто, Эм, — сказал Альтал. — Ты ведь пытаешься схитрить, киска?

— Но об этом ужасно неприятно говорить, Альтал! — прошипела она.

— Ты сама себя выдала, Эм. Так в чем же, собственно, проблема, Лейта?

— Если я проникну в сознание Элиара так глубоко, как она этого хочет, я никогда не смогу выбраться оттуда снова, — содрогнувшись, ответила Лейта. — Наши сознания сцепятся вместе, как напуганные дети, и мы с Элиаром никогда уже не сможем разделиться по-настоящему.

— Ну и что? Мы ведь и так очень близки друг другу?

— Не настолько. Элиар — мужчина, а я женщина. Ты ведь знаешь, Альтал, что между мужчинами и женщинами есть кое-какие различия?

— Не надо так, — пробормотал он. — Ты уверена, что никак не сможешь отделить свое сознание от сознания Элиара?

— Неужели ты думаешь, что смог бы отделить свое сознание от сознания Двейи?

— Это настолькоглубоко? — поразился Альтал.

— Конечно, Альтал. Это то же самое.

— Нельзя ли это сделать как-нибудь по-другому, Эм? — молча спросил он ее.

— Нет, Альтал. Нужно, чтобы между Лейтой и Элиаром была связь, иначе ничего не получится. Чувства находятся на самом глубоком уровне сознания, поэтому необходимо, чтобы Лейта и Элиар были полностью слиты воедино, как ты и я.

— Теперь я понимаю, в чем проблема, — сказал Альтал. — Но… в конце концов, может, это не так уж и страшно. Это может оказаться даже очень полезным.

— Что ты там придумал, Альтал?

— Смотри, Эм. Смотри и учись.

— Меня это уже несколько утомляет, Альтал.

— Сейчас перестанет утомлять, я уверен.

Альтал бросил взгляд на остальных.

— Ну хорошо, детки, — сказал он им, — мамочка подбросила интересную идею, которую нам следует рассмотреть прежде, чем двигаться дальше.

— Мамочка? — переспросил Бхейд, и на лице его отразилась озадаченность.

— А разве она не мамочка? — сказал Альтал. — Вы же сами видите, как она себя ведет. Как ласточка над гнездом с птенцами.

— Думаю, в этом есть доля правды, — согласилась Лейта.

— Я был уверен, Лейта, что ты посмотришь на это именно так, — продолжал он. — Я просто продолжаю мысль, которую ты высказала чуть раньше. Мы в некотором роде одна семья, а это значит, что Элиар — твой брат, а ты его сестра, верно?

— Ну… — Лейта слегка нахмурилась.

— Когда ты проникнешь глубже в сознание Элиара, между вами установится связь, о которой ты говорила, но разве эта связь не существует уже сейчас? Никто из нас не говорит об этом, но разве это не одно и то же? Разве Андина не является тоже твоей сестрой? И эта связь уже существует, правда ведь?