Когда Брендон вышел, Хоук закрыл дверь, взял стул и поставил его рядом с креслом.

— У меня до сих пор не было возможности извиниться перед вами. Но лучше поздно, чем никогда. Я глубоко сожалею, что причинил вам столько боли.

— Он мой сын, даже если… — Уэсткотт снова закашлялся, — он не моя плоть и кровь.

— Вы были его отцом и, насколько я могу судить, привили ему добрые жизненные принципы. Я могу привезти его обратно после свадьбы.

Уэсткотт кашлял, приложив ко рту носовой платок. Хоук нахмурился, заметив на нем пятна крови. Он посмотрел на слугу, который принес свежий платок и забрал испачканный.

— Я не хочу… чтобы он уезжал. — Уэсткотт дышал тяжело и прерывисто. — Но еще больше… не хочу, чтобы он видел, как я умираю.

Хоук старался не показать виду, что испытывает острую жалость к старику.

— Когда Брендон родился, вы стали для него отцом, который и был ему нужен, — сказал Хоук. — Я был слишком молод, чтобы стать подходящим для него отцом. Теперь я крепко держу вожжи и, уверяю вас, сделаю все, чтобы он вас не забывал.

— Он… хороший мальчик.

— У него будет и мать — женщина, на которой я женюсь. У него будут дяди и двоюродные братья, прабабушка, тетка и мой младший брат Уилл. Они все приняли его, еще не увидев. И я обещаю, что его наследство будет оставаться в целости и сохранности, пока он не станет достаточно взрослым, чтобы распоряжаться им. И я буду учить его всему, что нужно, чтобы управлять имением. Вы не должны беспокоиться. Я люблю его.

— Бумаги… там на столе.

Хоук встал и подошел к столу. Бумаги, в которых он был назначен опекуном, были подписаны дрожащей рукой. Он положил их в кожаный портфель и вернулся к Уэсткотту.

— Я пришлю его и оставлю вас одних.

Хоук вышел из комнаты.

— Твой отец, — сказал он Брендону, — хочет тебя сейчас видеть.

Когда Брендон направлялся в комнату, он выглядел угнетенным. Хоук вышел в прихожую и велел слугам укладывать чемоданы на крышу кареты.

Час спустя он сопровождал мальчика к экипажу. Там он сел напротив Брендона. Когда мальчик поднялся, чтобы вытереть глаза от слез, Хоук пересел на сиденье рядом с ним.

— Не стесняйся, сейчас самое время поплакать, — сказал он.

Экипаж тронулся, и он обнял рыдающего сына.

Глава 24

Раздались первые такты вальса. Хоук поначалу двигался медленно, поскольку танцевал со своей очаровательной невестой.

Члены семьи и друзья стояли вдоль стен, любуясь единственной парой, кружившейся в танце. Ничего не сообщив ни ему, ни Джулиане, все дамы тайно решили превратить этот бал в их свадьбу. Джорджетта приехала с Эми и ее родителями. Даже пятеро молодых людей оказались здесь.

— Ты специально танцуешь медленно, потому что боишься, что я не справлюсь? — В глазах Джулианы стояли счастливые слезы.

— Это что, вызов? — Прежде чем она успела ответить, он быстро закружил ее.

— Я и забыла, что в тот вечер, когда мы танцевали, я оценила твои мысли в пенни.

— А я загрустил оттого, что ты сочла мои мысли ничего не стоящими.

— О чем ты сейчас думаешь?

— Хочу оказаться с тобой в постели, — прошептал он ей на ухо.

Она засмеялась, когда он вновь закружил ее.

Когда музыка стала затихать, он замедлил шаги, но не выпускал ее, пока не прозвучала последняя нота. Затем он прижал ее к себе и поцеловал.

В зале раздался взрыв аплодисментов.

Идя рядом с ней, он не мог оторвать от нее взгляда. Но в это время их окружили. Он вздохнул, прикидывая, сколько еще времени им придется пробыть на этом балу. Как долго тянулись четыре недели! Ему не терпелось снова заняться с ней любовью, никуда не спеша.

Хоук оглядел бальный зал и заметил, как Брендон о чем-то разговаривает с Уильямом и какими-то молодыми людьми. Когда Осгуд что-то сказал, Брендон сморщил нос, а остальные расхохотались. Господи, только бы они вели себя пристойно в присутствии его сына!

Он снова посмотрел на Джулиану и сжал ее ладонь. Они решили не отправляться в свадебное путешествие до начала у Брендона летних каникул. Его сын не мог сдержать радости, когда услышал, что они поедут на взморье в Брайтон.

Завтра вся их семья отправится в Эшдаун-Хаус. Даже бабушка согласилась. У нее ни разу не было приступов тахикардии и слабости. Но ей понадобилась нюхательная соль, когда прошлым вечером Хестер зачитала ей отрывки из книжки Джулианы.

Ни он, ни Хестер ни малейшим намеком не дали понять, что знакомы с автором. Джорджетта и Эми, которые, как он знал, тоже были в курсе, хранили молчание. Споры о личности автора продолжались более часа. Бофор, Карутерс, Портфри и Бентон утверждали, что брошюру написал Осгуд.

Тристан отвел Хоука в сторону и сказал, что выяснил, кто был автором. Когда Тристан сказал, что это была Эми Хардвик, Хоук в знак согласия кивнул. Тристан объяснил свою догадку тем, что девушка слишком молчалива и слишком замкнута. Хоук улыбнулся своим воспоминаниям. Хорошо, что Тристан не знает и половины того, что произошло в Лондоне.

К Хоуку подошел Брендон. Мальчик выглядел мрачным.

— Что случилось, сынок? — спросил он, отойдя с Брендоном от толпы гостей.

— Уилл был таким веселым, пока не появилась эта рыжая.

— Ты имеешь в виду Эми Хардвик? — прищурился Хоук.

— Да, ее. Она такая неразговорчивая. Уилл все время вертится возле нее, стараясь привлечь ее внимание.

Хоук задумался. Уилл и Эми Хардвик? Он потряс головой. Такой задира, как его брат, вряд ли заинтересуется скромным маленьким цветочком, каким выглядит мисс Хардвик.

— Давай пока сохраним в тайне твои наблюдения, — сказал он.

— Ладно, — ответил Брендон. — Девчонки вообще меня мало интересуют.

— Со временем все изменится, — сказал Хоук, взъерошив мальчику волосы.

— Лучше присоединюсь к мужчинам, — ответил Брендон, протискиваясь сквозь толпу.

— Наконец-то мы одни, — произнес Хоук, повернувшись к Джулиане и беря ее за руку.

— Ненадолго, — ответила она, заметив, что к ним приближаются Тристан и Тесса.

Тристан поцеловал Джулиану в щеку, а потом хлопнул Хоука по плечу.

— Я буду беречь ее как зеницу ока, — сказал Хоук.

— Друзья, — губы Тессы растянулись в улыбке, — осмелюсь сказать, это она будет беречь вас как зеницу ока.

— Уступаю вам, герцогиня, — сказал Хоук.

— Побереги свои сладкие байки до времени. Они тебе еще пригодятся, — засмеялся Тристан. — Сегодня и без них можно обойтись.

Тесса стукнула его по руке веером. Раздался треск ломающейся пластинки из слоновой кости.

— Вот, из-за тебя веер сломался! — крикнула Тесса.

— Разреши, я его починю, — усмехнулся Тристан.

Джулиана улыбнулась при виде Тессы, тащившей ее брата вдоль стены бального зала. К ним подошла Хестер и посмотрела на Хоука через монокль:

— Ты мог увести ее наверх еще полчаса назад.

— Хестер, пожалуйста… — нахмурился Хоук.

— Давайте идите, пока на вас не обращают внимания, — велела тетка.

Хоук взял Джулиану за руку, и они вышли из зала. Он провел ее наверх и оставил на попечение горничной. Затем с помощью камердинера Тристана Хоук разделся и облачился в свой свободный халат. Потом сел в кресло и, неотрывно глядя на часы, считал минуты, когда сможет войти к ней. Он дал ей полчаса времени.

Дверь, соединявшая комнату с соседним помещением, открылась. Он встал и пошел к двери. Она бросилась к нему в объятия и крепко прижалась к его груди. Распущенные волосы ниспадали до талии. Он закрыл дверь, поднял ее на руки и отнес к кровати, с которой уже было снято покрывало.

Он осыпал ее поцелуями, начав с головы и закончив ступнями. Когда он коснулся губами пятки, она засмеялась от щекотки. Он обласкал ее прекрасное стройное тело, и она встретила его раскинутыми в стороны руками. Сегодня все будет без спешки, все для нее.