Он уже направился к выходу, но Монтегю заставил его остановиться.

— Черт возьми, Хоук! Кто-то должен взять ответственность за девушку.

Хоук обошел стол, приблизился к зятю и произнес:

— Это вас не касается. — И, понизив голос, добавил: — Помните, о чем я вас предупреждал.

Монтегю сверлил Хоука глазами, но сказать что-либо не решился. На Рождество он высказал ряд унизительных замечаний в адрес Пейшенс. Хоук отвел его в сторону и пообещал хорошую взбучку, если тот еще раз неуважительно отзовется о жене.

— Грязное животное! — прошипел Хоук, когда они с Тристаном выходили из комнаты.

— Монтегю недоволен тем, что ты имеешь политическое влияние, хорошее наследство и высокий рост. Он чувствует себя униженным и такими гнусными средствами пытается доказать, что он тоже мужчина.

Хоук желал Монтегю отправиться в ад. Тот, когда добивался руки Пейшенс, демонстрировал горячую любовь, но вскоре после свадьбы показал свое истинное лицо.

В кабинете пахло кожей. Хоук поставил подсвечник с горящими свечами на каминную полку и сел в кресло, стоявшее возле письменного стола. Камин не горел, и в помещении было прохладно. Хоук никогда не пользовался кабинетом. Уже несколько лет он снимал квартиру в Олбани. Семья этого не одобряла, но Хоук не мог больше выносить деспотизма отца.

— После смерти отца все осталось по-прежнему, — заметил Тристан.

Он умер скоропостижно от сердечного приступа восемь лет назад и тем самым лишил возможности установить мир между ними. Дурацкая мысль. Что бы он ни делал, отец все равно не изменил бы о нем мнения.

— Твой отец был хорошим человеком, — сказал Тристан. — Он дал мне бесценный совет.

— Он восхищался тобой.

Тристан смог самостоятельно восстановить состояние после того, как его беспутный отец умер, оставив кучу долгов.

— Завидую твоей свободе, — продолжал Тристан.

— В сравнении с тобой я чувствую себя бездельником. — Отец никогда не давал забыть об этом. Неожиданно на память ему пришли слова, сказанные отцом двенадцать лет назад: «Знаешь ли ты, сколько стоит удовлетворить честь Уэсткотта?»

Он тут же постарался выбросить это воспоминание из головы.

— Ну, старина, твоя сестра, наверное, предпочтет пожить у одной из своих подруг, но я не советую тебе позволять ей останавливаться у леди Джорджетты. До меня дошли слухи о том, что ее брат Рамзи обрюхатил служанку.

— Боже мой! Какой негодяй! — воскликнул Тристан.

— Если хочешь, отправь сестру к матери Эми Хардвик.

— Нет, твоя тетя права. Миссис Хардвик и со своей дочерью хватает хлопот, — хмуро произнес Тристан. — Я не могу навязывать ей Джулиану. — Тристан, возможно, чувствовал некоторую вину, поскольку прошлогодний сезон у них пропал из-за его ухаживания за будущей женой.

— У тетки своеобразные манеры, но она безопасна. Хестер будет рада сопровождать Джулиану.

— У меня к тебе просьба, — сказал Тристан, бросив взгляд на приятеля.

Странное предчувствие охватило Хоука. Он знал Тристана еще с тех пор, как учился ходить, поскольку их матери были близкими подругами. В Итоне они с Тристаном не расставались, чтобы старшие школьники, любившие поучить младших, не приставали к ним. Хоук отлично знал приятеля, но сейчас ему не приходило в голову, о чем тот хочет его попросить.

— Не смог бы ты побыть неофициальным опекуном моей сестры? — спросил Тристан.

— Я, опекуном? — рассмеялся Хоук. — Да ты шутишь.

— Как только охотники за приданым пронюхают, что я исчез с горизонта, они набросятся на нее, как стервятники. Я не успокоюсь, если не буду знать, что здесь останется человек, который ее защитит от распутников.

— Но… но я сам распутник, — пробормотал Хоук.

Конечно, Джулиана расцвела и стала очень красивой, но она сестра его друга. Даже среди повес считается бесчестьем ухаживать за сестрами друзей.

— Ты вместе со мной наблюдал, как она росла, — сказал Тристан. — И она для тебя почти сестра.

Хоук никогда так не думал. Для него она была просто Джули. Он постоянно провоцировал ее совершить что-нибудь, неподобающее девочке, и Джули никогда не подводила его.

— Старина, я, конечно, люблю ее, но не гожусь на роль чьего-либо опекуна.

— Но ты всегда заботился о ней, — возразил Тристан.

Внезапно он ощутил чувство вины. Его семья — и не без оснований — считала его безответственным гулякой. Он даже не знал, где находится его брат. А Тристан целиком доверял ему.

— Мне следовало бы остаться в городе и следить за Джулианой. — Тристан сжал пальцами переносицу. — Но я не могу оставить жену. И теперь я чувствую, что предаю одну из них.

Ах, черт! Прежде Тристан никогда не просил его об услуге. Он был для него братом. Он не может отказаться.

— Для тебя готов на все, старина.

— Спасибо, — поблагодарил Тристан. — Есть кое-что, что может тебе не понравиться.

— О! — поднял брови Хоук.

— В течение сезона ты не будешь волочиться за женщинами, — прищурившись, пояснил Тристан.

— Что? — рассмеялся Хоук.

— Ты слышал, что я сказал. Не будет балерин, актрис, куртизанок. Объясняйся с ними как хочешь, но ты не будешь иметь дел со шлюхами, пока опекаешь Джулиану.

— Я не собираюсь ухаживать за женщинами прямо у нее на глазах.

— Твои наложницы хорошо известны. — Тристан прижал большой палец к подлокотнику. — Подозреваю, что ты рад иметь дурную репутацию.

Хоук часто шутил по поводу своих бесчисленных дамочек. И все, включая его друга, верили этим байкам. Хотя он был истинным повесой, Хоук в действительности вряд ли совершил все те любовные подвиги, о которых рассказывали.

— На воздержание я не согласен.

— Ты даже не стараешься быть осторожным. Джулиана тебя обожает. И я не хочу, чтобы она лишилась иллюзий.

— Обещаю делать это незаметно, — проворчал Хоук.

— Ладно, — согласился Тристан.

Придется теперь забыть о menage a trios[2] с Нелл и Нэнси. Это его огорчило, поскольку он еще не развлекался сразу с двумя, но вряд ли ему бы удалось сохранить в тайне это грязное дело.

Тристан снова уперся пальцем в подлокотник.

— Пиши регулярно и сообщай, как поживает моя сестра.

— Обязательно, — пообещал Хоук. — Не волнуйся. Джулиана скоро привыкнет к экстравагантным манерам моей тетушки.

— Когда родится ребенок, привези ко мне сестру, — улыбнулся Тристан. — Тесса уже попросила Джулиану быть крестной матерью. Может быть, согласишься стать крестным отцом?

У Хоука встал ком в горле, но ему удалось выдавить смешок:

— Ты доверяешь такому распутнику, как я, своего ребенка?

— Я никому не доверяю больше, чем тебе, дружище.

Хоук отвел глаза, зная, что не выдержит взгляда приятеля.

Глава 2

На следующий день в городском доме Хестер.

Никто не мог противостоять обаянию Хоука. Даже собаки.

Джулиана засмеялась, когда два пучеглазых спаниеля, бросив Хестер и кусочки пирога, которыми она их кормила, лая и виляя хвостами, бросились к Хоуку и стали вертеться возле его ног.

— Каро, Байрон, прекратите! — крикнула Хестер, хлопая в ладоши.

Собаки выли от радости и вскакивали на задние лапы.

— Осторожно, ботинки! — бросил он. Потом нагнулся и взъерошил их длинную шерсть. Оба спаниеля, пыхтя, сели на заднее место.

— Как вам удается так очаровывать их? — спросила Джулиана. — Я ревную. Меня они так сильно не любят.

— Зато я люблю, — подмигнул Хоук, посмотрев ей в глаза.

Джулиана обрадовалась. После долгих девяти месяцев, что они не виделись, она боялась, что между ними может возникнуть неловкость. Вчера они находились в компании, и большую часть времени он провел, запершись с братом в кабинете. Сегодня же она чувствовала, что этих девяти месяцев словно и не было.