Они пересекли открытое пространство, сожалея о том, что зрение стало вполовину хуже, а радар отключен. Вошли в лес, по которому предстояло дойти до хребта. Остановились, глядя в темноту под соснами. Идти дальше никому не хотелось.

– Слишком много теней, – пробормотал Таттл.

– Тени не причинят нам вреда, – ответил Куранов.

Все время, которое роботы провели вместе, с того самого момента, как встретились в поезде, идущем на север, Куранов знал, что в этой группе лидером является он. Он этого не подчеркивал, старался ничем не выделяться, но теперь понимал, что должен взять инициативу на себя. И двинулся первым, навстречу теням, по заснеженному склону.

С неохотой Стеффан последовал за ним.

Таттл замкнул колонну.

По другую сторону хребта лес стал гуще. Стволы деревьев сдвинулись, ветви наклонились ниже. И именно там, на ограниченном пространстве, среди сгустившихся теней на них напали.

Что-то или кто-то торжествующе завопил, и этот почти звериный вопль перекрыл посвист ветра.

Куранов завертел головой, не понимая, откуда доносится звук, освещая деревья лучом фонаря.

Позади вскрикнул Таттл.

Куранов повернулся к нему, как и Стеффан, их фонари осветили робота.

– Этого не может быть! – воскликнул Стеффан. Таттл повалился на спину, атакованный двуногим существом, которое двигалось практически как робот, хотя они видели, что перед ними зверь. Тело существа покрывали шкуры, на ногах были сапоги, в руках оно держало металлический топор.

Существо попыталось разрубить кольцевой кабель на шее Таттла.

Таттл поднял руку и блокировал удар. Кабель он сохранил ценой поврежденного локтя.

Куранов двинулся на помощь, но его остановило второе существо из плоти, атаковавшее сзади. Удар пришелся в середину спины и заставил упасть на колени.

Робот повалился на бок, откатился в сторону, поднялся на ноги. Одним движением – ловко и быстро. Повернулся лицом к нападающему.

Существо смотрело на него с расстояния в дюжину футов, из его носа и рта вырывался пар. Упрятанное в меховой капюшон, его лицо казалось пародией на лицо робота. В сравнении с видеоприемниками, глаза были слишком маленькие и не блестели. Идеальная симметрия, свойственная чертам робота, отсутствовала напрочь. От мороза лицо шло пятнами. Оно также не отражало свет фонаря, и однако...

...однако в нем безусловно читался разум. Не могло быть ни малейших сомнений в том, что перед Курановым стояло разумное существо, пусть и злобное.

К полному изумлению Куранова, этот монстр заговорил с ним. Голос густой, звуки мягкие, не клацающие, как у роботов.

Что-то крича, монстр прыгнул вперед, замахнулся куском металлической трубы, целя в шею Куранову.

Робот отпрыгнул. Демон продолжил наступление.

Обернувшись, Куранов увидел, что первый демон практически загнал Таттла в лес. Третий атаковал Стеффана, который отбивался из последних сил.

Крича, человек, напавший на Куранова, ударил его концом трубы в грудь.

Робот упал. Человек встал над ним, занеся трубу, как дубинку.

«Из плоти, человек думает и знает... Спит по ночам, как животные, ест плоть других, как хищник, испражняется, умирает и гниет, подвержен болезни и разрушению... зачинает и рожает детенышей абсолютно немеханическим способом, однако молодые особи тоже разумные... убивает... убивает... может перебороть робота, разбирает роботов, хотя никто, кроме других людей, не знает, что он делает с этими частями... его можно убить, навсегда, только деревянным предметом... убитый любыми другими средствами, кроме дерева, человек только кажется мертвым. В действительности, в тот самый момент, когда он падает перед противником, он оживает в другом месте, целый и невредимый, в новом теле...»

Пока монстр замахивался, Куранов вновь откатился в сторону, поднялся и выбросил вперед руку с длинными пальцами.

Из рассеченной щеки человека хлынула кровь.

Демон отступил, не понимая, что происходит.

Ужас Куранова уступил место ярости. Он шагнул следом и ударил вновь. И вновь. И пусть силы у него, в силу наложенных ограничений, было куда меньше, чем у обычного робота, он разорвал тело демона, временно убил его, залив снег кровью.

Повернувшись спиной в останкам врага, двинулся на монстра, который атаковал Стеффана. Сломал шею одним ударом стальной руки.

К тому времени, когда Куранов добрался до Таттла, одна рука робота висела плетью, от второй кисти остались воспоминания. Повреждения получил и кольцевой кабель, но, к счастью, до отключения дело не дошло. При удаче все три робота могли выжить.

– Я думал, мне конец, – признался Таттл.

– Ты убил всех троих! – Стеффан в изумлении смотрел на Куранова.

– Они бы отключили нас, – ответил Куранов. Внутри, остальные этого видеть не могли, все кипело.

– Но первая директива Центрального агентства запрещает отнимать жизнь...

– Не совсем, – не согласился Куранов. – Она запрещает отнимать жизнь, которую нельзя восстановить. Которую нельзя восстановить.

– Их жизни можно восстановить? – спросил Стеффан, глядя на отвратительные трупы, не в силах понять.

– Мы своими глазами увидели человеческих существ. Теперь ты веришь мифам или по-прежнему все отрицаешь?

– Как я могу отрицать?

– Тогда, если ты веришь, что такие демоны существуют, ты должен верить и в сказанное о них, – и Куранов процитировал информацию, хранящуюся в его банках данных: – «Убитый любыми другими средствами, кроме дерева, человек только кажется мертвым. В действительности, в тот самый момент, когда он падает перед противником, он оживает в другом месте, целый и невредимый, в новом теле».

Стеффан кивнул, спорить было не о чем.

– Что теперь? – спросил Таттл.

– Возвращаемся в Уокерс Уоч, – ответил Куранов.

– И расскажем им о том, что нашли?

– Нет.

– Но... мы можем привести их сюда, показать эти тела.

– Оглянись. Другие демоны наблюдают за нами из-за деревьев.

В слабом отсвете упавших в снег фонарей среди деревьев они различали с дюжину перекошенных ненавистью лиц.

– Не думаю, что они нападут на нас, – продолжил Куранов. – Они увидели, что мы можем сделать, поняли, что в отношении их первая директива неприменима. Но они заберут и похоронят тела, как только мы уйдем.

– Мы можем взять их с собой, – предложил Таттл.

– Нет. У тебя обе руки выведены из строя. Стеффан не может контролировать правую руку. Я сам не смогу донести даже одно тело до Уокерс Уоч, в силу наложенных ограничений у меня просто не хватит сил.

– Тогда мы никому не сможем рассказать об увиденном здесь.

– Мы и не должны этого делать, если хотим подняться на следующий уровень зрелости, – ответил Куранов. – Наша единственная надежда – провести достаточно времени в инактивационной нише, медитируя, пока не удастся найти мало-мальски логичное объяснение случившемуся с нами.

Они подняли фонари и, держась ближе друг к другу, двинулись в путь.

– Идите не торопясь и не выказывайте страха, – дал команду Куранов.

Шагали они медленно, но ни один не сомневался, что их страх не составлял тайны для прятавшихся среди сосен жутких существ.

Они шли всю ночь и большую часть следующего дня, пока не добрались до станции Уокерс Уоч. К тому времени снежная буря давно закончилась. Вокруг себя роботы видели умиротворяющую белизну. Укутанные снегом леса, горы, долины служили наглядным подтверждением совершенства мира. Но в голове Куранова, как гвоздь, засела мысль: если он должен верить в привидения и разумных существ из плоти, вроде людей, как он сможет по-прежнему соглашаться с Центральным агентством в том, что вселенная, во всех ее аспектах, абсолютно логична и рациональна?

– Иногда ты ведешь себя, как полный говнюк, – в сердцах воскликнула моя жена в тот вечер, когда я лишил нашего сына Санта-Клауса.

Мы лежали в кровати, но она определенно не собиралась ни спать, ни заниматься любовью.