Мег не надеялась, что кто-нибудь увидит пожар и приедет на помощь. Поблизости от Каскейд-фарм никаких домов не было, а буран такой силы уменьшал видимость до нуля.

У открытых ворот Мег остановилась. В амбаре по-прежнему горела тусклая лампочка, но тени заметно сгустились. А потом, подсвеченная оранжевым заревом, Мег вошла в логово гремлинов.

Бен Парнелл обнаружил, что склон, по которому они спускались, весь в кочках и канавах, что очень затрудняло продвижение. Снег слепил глаза, полностью засыпал многие ямы, так что зачастую люди узнавали об их существовании, вдруг проваливаясь по колено в снег. В таких условиях спешка могла привести к вывиху или перелому, поэтому он и трое его людей не могли прибавить шагу, хотя горящий дом так и звал к себе.

Бен точно знал, что дом подожгли крысы. Понятия не имел, как и почему, но неожиданный пожар не мог быть случайным совпадением. Перед его мысленным взором то и дело возникали наполовину обугленные тела загрызенных крысами женщины и ее сына, лежащие на полу в одной из комнат.

Мег боялась. Но этот страх не вызывал слабости, наоборот, придавал сил и решительности. Загнанная в угол крыса могла в панике замереть, но загнанная в угол женщина далеко не всегда становилась легкой добычей. Все зависело от женщины.

Мег вышла на середину амбара, встала перед джипом. Посмотрела на прячущиеся в тени стойла у южной стены, на сеновал-чердак, на большую пустующую кормушку в северо-восточном углу.

Она чувствовала, что крысы здесь и наблюдают за ней. Знала, что они не обнаружат себя, пока у нее в руках заряженное ружье, а потому каким-то образом должна выманить их на открытое место, где могла расстрелять. Но они слишком умны, чтобы клюнуть на приманку, следовательно, Мег должна заставить их покинуть укрытие, пусть и потратив на это несколько патронов.

Мег медленно направилась к дальнему от ворот концу амбара. Проходя мимо стойл, поискала красные глаза. Наверняка одна или две крысы прятались в этих темных закутках.

И хотя ничего не увидела, начала стрелять в стойла. Бах, бах, бах! Три выстрела в три стойла. Каждый раз со ствола срывался язык пламени длиной в фут, грохот сотрясал стены амбара. После третьего выстрела две визжащие крысы выскочили из четвертого стойла на середину амбара, помчались к джипу, чтобы укрыться под ним. Мег выстрелила дважды и уложила обеих. Дробью их, как тряпки, отнесло к дальней стене.

Однако в магазине "моссберга" не осталось ни одного патрона. Морщась от боли, пораненной рукой Мег достала из карманов джинсов четыре патрона, быстро перезарядила ружье. Когда загнала последний патрон в магазин, услышала за спиной пронзительный визг. Обернулась. Увидела шесть бегущих к ней крыс с огромными, бесформенными черепами.

Четыре твари поняли, что не успеют добраться до своей жертвы. И метнулись под джип. Не обращая внимания на быстроту, с которой сокращалось расстояние между ней и двумя оставшимися крысами, Мег двумя выстрелами хладнокровно уложила обеих.

Обежала джип и успела увидеть, как четыре крысы спешат к старой кормушке. Выстрелила дважды до того, как они исчезли в тенях под ней.

Патроны закончились. Но Мег все равно передернула затвор "моссберга", словно надеялась на магическое появление еще одного патрона. Однако сухой щелчок подсказал ей, что магазин пуст.

То ли крысы поняли, что это за звук, то ли знали не хуже Мег, что патронов у нее было всего девять – пять в магазине ружья и четыре в коробке, – но они вылезли из-под кормушки. Четыре белые твари двинулись на нее.

Мег перехватила ружье за ствол, превратив его в дубинку. Стараясь не замечать боли в левой ладони, подняла над головой.

Поначалу крысы приближались медленно, потом ускорили шаг.

Она оглянулась, опасаясь увидеть за спиной еще с дюжину этих тварей, но нет, ей противостояли только эти четыре. Впрочем, значения это не имело. Мег прекрасно понимала, что сможет расправиться только с одной, а остальные доберутся до ее ног и поползут вверх. И даже тех голыми руками ей не остановить.

Бросила взгляд на открытые ворота амбара, и ей стало предельно ясно, что она не успеет выбежать в ночь, если бросит ружье: крысы догонят ее и загрызут.

Словно чувствуя ее слабость, четыре маленькие твари победно взвыли. Подняли огромные головы, застучали хвостами по полу, в унисон взвизгнули.

И двинулись к ней.

И хотя Мег знала, что до ворот ей не добраться, она решила рискнуть. Если крысы убьют ее, Томми останется один на снегу, со сломанной ногой. До утра умрет от переохлаждения... если крысы не рискнут выйти из амбара, чтобы покончить с ним.

Она повернулась к крысам спиной, бросилась к воротам... и остановилась, увидев силуэт мужчины, четко очерченный заревом пожара. С револьвером в руке. Мужчина крикнул: "Отойдите!".

Мег метнулась в сторону, и незнакомец четыре раза нажал на спусковой крючок. Попал только в одну крысу: цели маленькие, пуля – не россыпь дроби. Оставшиеся три вновь нырнули под кормушку.

Мужчина поспешил к Мег, и она увидела, что это вовсе не незнакомец. Этот мужчина разговаривал с ней на блокпосту. И на нем были те же летная куртка и белая от снега шапка с козырьком.

– Вы в порядке, миссис Ласситер?

– Сколько их здесь? Я убила четырех, вы – одну, сколько осталось?

– Сбежали восемь.

– Значит, только эти три?

– Да. Эй, у вас кровоточит рука. Вы уверены...

– Я думаю, они прорыли нору между амбаром и домом, – о ее ране они могли поговорить позже. – И мне кажется, что вход в него – под кормушкой, – она говорила, сцепив зубы, удивляясь раздирающей ее ярости. – Это грязные, мерзкие твари, и я хочу, чтобы вы уничтожили всех, чтобы они заплатили за то, что сделали с моим домом, за то, что напугали Томми. Но как нам добраться до них под землей?

Мужчина указал на большой грузовик, который как раз въезжал во двор.

– Мы предполагали, что крысы могут спрятаться в норе, поэтому, среди прочего, у нас есть оборудование для закачки газа в их тоннели.

– Я хочу, чтобы они сдохли, – зло отчеканила Мег.

Люди выпрыгивали из кузова грузовика, бежали к амбару. Ночь прорезали лучи их фонарей.

– Нам нужен газ, – крикнул стоявший рядом с Мег мужчина.

– Уже несем, – ответил ему кто-то из вновь прибывших.

Дрожа от ярости и страха, который ранее подавляла изо всех сил, Мег вышла из амбара и направилась на розыски сына.

Она, Томми и Дуфус наслаждались теплом и безопасностью в кабине грузовика, пока охранники "Биомеха" пытались добраться до оставшихся в живых крыс. Мальчик прижался к матери и продолжал дрожать, хотя уже давно согрелся.

Дуфус, принадлежа к более игривому и менее разумному виду, не обладал столь богатым воображением, а потому, утомленный свалившимися на него переживаниями, крепко спал.

Хотя никто не верил, что крысы по тоннелю вернутся в горящий дом, охранники "Биомеха" взяли его в плотное кольцо, чтобы убить любую тварь, которая выскочит из огня. Таким же кольцом окружили и амбар, чтобы крысы не могли удрать и оттуда.

Несколько раз Бен Парнелл подходил к грузовику. Мег опускала стекло, и он, встав на подножку, докладывал об успехах.

Охранники закачали в крысиную нору смертоносный газ. Вход в нее действительно обнаружился под кормушкой.

– Газа мы не пожалели, – доложил Парнелл, подойдя к грузовику в третий или четвертый раз. – Хватит на десять нор, которые они могли вырыть за это время. Теперь мы вскрываем тоннель, чтобы найти тела. Сложностей никаких. В землю они не заглублялись. Не хотели попусту тратить силы. Мы будем вскрывать тоннель сверху, от стены амбара, пока не найдем их.

– А если не найдете? – спросила Мег.

– Найдем. Будьте уверены.

Мег хотелось ненавидеть этих людей, особенно Бена Парнелла, который руководил поисками, а потому был единственным начальником, на которого она могла обрушить свою злость. Но ей никак не удавалось нагрубить ему, потому что она видела в его глазах и слышала в голосе искреннюю тревогу за нее и Томми и поняла, что ни Парнелл, ни его подчиненные не имеют ни малейшего отношения ни к созданию этих крыс, ни к их побегу. Что они – охранники, обыкновенные люди, ничем не отличающиеся от нее, которым, как бывало всегда, приходится исправлять то, что натворили другие, мнящие себя суперменами. Именно эти обычные люди спасают мир от грядущей катастрофы, именно они налогами, трудом и жертвами мостят дорогу для достижений цивилизации, которые потом политики ставят себе в заслугу.