Как она могла построить новую жизнь, найти счастье, потеряв мужчину, которого так сильно любила? В Джиме она обрела, а потом потеряла идеал. Разве можно надеяться на то, что будущее сведет ее с таким же удивительным человеком?

Мег вздохнула, выключила свет, выходя из кабинета, закрыла за собой дверь. Зашла в свою комнату, положила ружье на место.

А вот в коридоре, подходя к лестнице, почувствовала на себе чей-то взгляд. Чувство это было таким сильным, что Мег даже обернулась.

Увидела пустой коридор.

Снова обыскала все комнаты. Нет, в доме, кроме нее и Томми, никого нет.

«Ты нервничаешь из-за этого маньяка на Блек-Оук-роуд, который ехал так, будто ему гарантировали вечную жизнь».

Когда Мег вернулась на кухню, Томми сидел на том же стуле у стола.

– Что-то не так? – с тревогой спросил он.

– Все в порядке, дорогой. Дуфус ведет себя очень странно, вот я и решила, что в доме грабитель, но никого не нашла.

– Старина Дуфус что-нибудь разбил?

– Нет, – Мег покачала головой. – Во всяком случае, я ничего не заметила.

Лабрадор больше не опускал голову. И не дрожал. Когда Мег вошла на кухню, он сидел рядом со стулом Томми, поднялся, увидев ее, улыбнулся, завилял хвостом, ткнулся мордой в протянутую руку. Потом подошел к двери и поскребся лапой, как делал всегда, когда хотел показать, что ему пора облегчиться.

– Я поставлю джип. Сними пальто и перчатки. И не вставай со стула, пока я не принесу костыли.

Мег вновь надела сапоги и вышла во двор, взяв с собой собаку. Буран еще усилился. Снежинки стали меньше и жестче, теперь они напоминали песчинки и шуршали, падая на крышу и крыльцо.

Не выказывая ни малейшего страха перед бураном, Дуфус выскочил во двор.

Мег поставила джип в амбар, который служил им гаражом. Вылезая из кабины, вскинула глаза вверх, посмотрела на едва различимые в темноте стропила. Они жалобно поскрипывали под порывами ветра. В амбаре пахло машинным маслом, бензином, но сквозь них пусть и с трудом, но пробились оставшиеся с давних времен запахи сена и домашней скотины.

Доставая из кабины костыли Томми, она вновь почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Оглядела темный амбар, освещенный лишь тусклой лампой, которая зажигалась автоматически при открытии ворот. Кто-то мог прятаться за перегородками, разделяющими пространство у южной стены на стойла. Кто-то мог притаиться на сеновале. Но Мег не нашла ни единого доказательства того, что в амбаре – чужой.

– Милая, в последнее время ты читаешь слишком много триллеров, – сказала она себе, стараясь почерпнуть уверенность в звуке собственного голоса.

С костылями Томми Мег вышла во двор, нажала кнопку закрытия ворот, подождала, пока металлические панели со стуком встанут на бетонный пол.

Дойдя до середины двора, остановилась, восхищенная красотой зимней ночи. Таинственно мерцал снег, ветер наметал сугробы на земле, залеплял стволы пяти кленов, росших в северной части двора. Их черные ветви пронзали ночь.

К утру она и Томми могли оказаться в снежном плену. Каждую зиму Блек-Оук-роуд на день-два заваливало снегом. Нельзя сказать, что отрыв от цивилизации на короткое время доставлял много хлопот. Пожалуй, наоборот, появлялась редкая возможность проверить собственные силы, оставаясь один на один с природой.

Красота ночи, конечно, радовала, а вот снег, ветер, мороз – не очень. От ударов жестких снежинок начало гореть лицо.

Когда Мег позвала Дуфуса, он появился из-за угла дома, едва видимый в темноте, скорее фантом, чем собака. Он словно скользил над землей, не живое существо, а темное привидение. Шумно дышал, вилял хвостом, снег и ветер не доставляли ему никаких неудобств, наоборот, бодрили.

Мег открыла дверь на кухню. Томми сидел у стола. За ее спиной Дуфус замер на верхней ступеньке крыльца.

– Заходи, приятель, на дворе холодно.

Лабладор завыл, будто боялся возвращаться в дом.

– Заходи, заходи. Пора ужинать.

Дуфус поднялся на крыльцо, с опаской пересек его. Сунул голову в дверь, подозрительно оглядел кухню. Понюхал теплый воздух... и по его телу прокатилась волна дрожи.

Мег игриво поддала псу под зад.

Он с упреком посмотрел на нее, но не сдвинулся с места.

– Заходи, мальчик. Или ты собираешься оставить нас без своей защиты? – спросил со своего стула Томми.

Словно поняв, что на кон поставлена его репутация, пес с неохотой переступил порог.

Мег вошла следом, закрыла и заперла дверь.

Сняв с крюка собачье полотенце, строго наказала: "Не смей отряхиваться, пока я тебя не вытерла".

Дуфус отряхнулся, едва Мег наклонилась к нему с полотенцем в руках. Растаявший снег полетел ей в лицо и на соседние шкафы.

Томми рассмеялся, пес вопросительно посмотрел на него, отчего мальчик засмеялся еще сильнее. Мег не оставалось ничего другого, как тоже рассмеяться, и общее веселье подействовало на Дуфуса. Он расправил грудь, решился вильнуть хвостом, направился к Томми.

Вернувшись домой, Мег и Томми еще не пришли в себя после того, как на Блек-Оук-роуд в них едва не врезалась встречная машина. Возможно, только что пережитый страх каким-то образом передался Дуфусу, точно так же, как их смех поднял ему настроение. Собаки ведь очень чувствительны, и Мег не хотелось искать другое объяснение поведению Лабрадора.

Мороз разрисовал стекла, за окнами завывал ветер, вся планета унеслась прочь, уменьшилась сначала до размеров луны, потом астероида, наконец, пылинки. И тем уютнее казался дом, в котором они находились.

Мег и Томми ели спагетти за кухонным столом.

Дуфус вел себя уже не столь странно, но все равно чувствовалось, что он не в своей тарелке. Он жался к ним, даже есть не хотел в одиночестве. Мег с удивлением наблюдала, как Лабрадор носом толкал по полу миску с "Альпо", пока не добрался до стула Томми.

– Скоро он захочет сидеть на стуле и есть со стола, – заметил Томми.

– Сначала ему придется научиться правильно держать вилку, – ответила Мег. – Я терпеть не могу, когда ее держат зубьями к себе.

– Мы пошлем его в школу хороших манер, – Томми наматывал спагетти на вилку. – Возможно, он научится стоять на задних лапах и ходить, как человек.

– Если он научится стоять, то захочет учиться танцам.

– Он будет прекрасно смотреться в бальном зале.

Они улыбались друг другу через стол, и Мег наслаждалась связывающей их близостью, которая особенно проявлялась, когда они дурачились. Но за последние два года Томми очень редко бывал в веселом настроении.

Лежа на полу у своей миски, Дуфус ел "Альпо", но, что удивительно, без особого аппетита, не набрасывался на еду. Можно сказать, клевал, то и дело поднимая голову и прислушиваясь к воющему за окнами ветру.

Позже, когда Мег мыла посуду, а Томми, по-прежнему сидя за столом, читал приключенческий роман, Дуфус тревожно гавкнул и вскочил. Застыл, глядя на шкаф между холодильником и дверью в подвал.

Мег уже собралась сказать собаке что-то успокаивающее, но сама услышала шум, который встревожил Лабрадора: в шкафу кто-то скребся.

– Мышь? – с надеждой спросил Томми. Крыс он боялся.

– Судя по звуку, побольше мыши.

С крысами им уже приходилось иметь дело. Все-таки они жили на ферме, которая раньше привлекала грызунов запасами зерна, хранившимися в амбаре. И хотя теперь там стоял только джип, а крысы искали добычу в других местах, зимой они возвращались, словно каждое новое поколение на генетическом уровне знало, что Каскейд-фарм – крысиный рай.

За закрытыми дверцами шкафа когти заскребли по дереву, что-то упало, сдвигаемые телом крысы банки стукались друг о друга.

– Точно крыса, – глаза Томми широко раскрылись. – Большая крыса.

Вместо того чтобы залаять, Дуфус заскулил и попятился в другой конец кухни, подальше от шкафа, в котором хозяйничала крыса. Обычно он храбро бросался на них, но поймать хоть одну до сих пор ему не удалось.