Весь следующий день лил дождь, равно как и через день. Тяжелые капли стучали в оконное стекло, и унылая, однообразная музыка находила отклик в опечаленном, но мечтающем о просветлении сердце.

Джейн сидела в гостиной и вместе с новой няней Нэнси разрабатывала режим дня, который мог бы принести пользу умственному здоровью герцога. В простых, конкретных делах и заботах легче было ждать совета специалиста из Манчестера, о котором говорил доктор Берридж. Завтрак, прогулка, ленч, отдых, чай, прогулка… и так до вечера.

Мисс Каммингс не знала, как проводит время брат. Маркиз уезжал из дома на целый день, однако возвращался неизменно трезвым. Сам он хранил упорное молчание, а опыт подсказывал, что если Джейсон молчит, значит, что-то затевает. Расспрашивать не имело смысла: придет время, все выяснится само собой.

Через два дня тучи наконец истощились и вышло солнце. Настроение сразу улучшилось. День выдался не только ясным, но и очень теплым, почти жарким. Надевая в холле шляпу и перчатки, мисс Каммингс даже храбро отказалась от шали.

— Куда собралась?

Из утренней комнаты показался Джейсон — в сапогах для верховой езды и с кожаными перчатками в руках.

— Нэнси повела папу на прогулку, а я хочу сходить в Рестон, — ответила Джейн, завязывая под подбородком ленты. — Надо кое-что купить и отдать несколько визитов; к счастью, погода наконец-то сжалилась. — Она посмотрела на брата: — Не желаешь составить компанию?

Ей очень хотелось сказать, что он должен пойти — ведь на самом деле за маркизом числилось значительно больше обязательств, чем за самой Джейн: это он убежал из дома в тот день, когда добрые соседи выстроились в очередь, чтобы засвидетельствовать почтение. Однако дипломатичная молодая леди предпочла благоразумно придержать язык. Мама в подобной ситуации начинала настаивать, уговаривать, упрекать, плакать — до тех пор пока не добивалась своего и не заставляла сына отправиться с визитом к леди Уилтон, жене пастора и далее по всем адресам, которые следовало посетить светской даме, приехавшей на лето в деревню. Герцогу тоже приходилось несладко, однако его сопротивление ограничивалось показным ворчанием: едва экипаж выезжал со двора, супруг уже весело посвистывал.

Удивительное дело! Казалось, Джейсон всерьез обдумывал предложение.

Наконец он пожал плечами.

— Пожалуй, поеду верхом рядом с твоим экипажем. Все равно собирался в деревню.

— О?

— Да, хочу поговорить с кузнецом; мы здесь уже пять дней, а он еще ни разу не приходил осматривать лошадей.

— А ты посылал в кузницу кого-нибудь из слуг?

Брат покачал головой, и Джейн предположила:

— Наверное, потому и не идет. Папа, как только приезжал, первым делом оповещал всех мастеров.

Джейсон удивился:

— А что, разве об этом никто не заботится? Например, дворецкий?

— Он берет на себя инициативу, только если возникает острая необходимость. В ином случае просто ждет распоряжения. А что, с лошадьми что-то не так?

— Нет, все в порядке. Просто вспомнил, что прежде кузнец приходил регулярно, даже если не случалось ничего особенного.

— Папа всегда считал своим долгом давать местным жителям работу.

Джейсон заметно огорчился. Беззаботная, свободная от ответственности жизнь сделала его беспомощным в практических делах, и вот сейчас бесхозяйственность проявилась в полной мере. Однако самолюбивый маркиз постарался спрятать угрызения совести.

Сестра с улыбкой протянула руку:

— Ну что, пойдем?

Джейн не могла вспомнить, когда впервые увидела деревню Рестон. Казалось, всегда, с самого рождения, знала, что главная улица плавно изгибается параллельно реке Бродмилл, что вывеска модистки написана крупными красными буквами с затейливыми, похожими на ленты завитками на концах слов. По углам центральной (и единственной) площади всегда росли огромные старинные дубы — немые свидетели детского позора мисс Каммингс.

Здесь никогда ничего не изменится. Порою эта мысль приносила утешение — но лишь порою.

Возле кузницы брат и сестра расстались, причем Джейн подробно изложила свой маршрут: она предполагала посетить шесть-семь магазинов в центре, а потом отправиться на окраину, к Уилтонам и, возможно, к пастору и его супруге.

Джейсон кивнул, показывая, что слышит и возражений не имеет.

Джейн попросила возницу остановиться возле магазина канцелярских товаров и обратилась к хозяину, мистеру Дэвису, с просьбой показать лучшую тисненую бумагу и чернила.

— Могу предложить чудесные ярко-красные чернила, — просиял мистер Дэвис. — Ваша матушка всегда выбирала что-нибудь необычное.

Джейн вежливо улыбнулась и купила красные чернила, хотя всю свою жизнь писала только черными и менять привычку не собиралась.

В магазине произошла встреча с миссис Катлер, которая несколько дней назад вместе с семью детьми штурмом взяла Коттедж. Сейчас, к счастью, выводок остался дома. Мистер Катлер вел адвокатскую практику и считался главным экспертом, по юридическим вопросам. В частности, именно он консультировал местный совет в споре относительно новой коровьей тропы. Супруга, в свою очередь, откровенно гордилась ученостью мужа и тем положением, которое джентльмену удалось занять среди жителей Рестона. О неисчислимых достоинствах мистера Катлера она могла говорить часами.

Плодотворное общение бодрило.

К тому времени как Джейн оставила почтенную матрону изучать ассортимент бумаги, достойной нести на себе деловые письма адвоката, по деревне уже распространился слух о том, что мисс Каммингс выехала за покупками. Владельцы лавок немедленно выставили самый качественный и дорогой товар, а дамы поспешили надеть лучшие кружевные воротнички. Из магазина канцелярских товаров Джейн перешла в книжный, который находился рядом и принадлежал все тому же мистеру Дэвису. Должно быть, успешно управляясь с двумя заведениями, хозяин процветал. Далее путь лежал в мастерскую модистки. Хотя шкафы были забиты одеждой, Джейн все-таки решила заказать несколько ярдов батиста для простого повседневного платья. Такого, в котором было бы удобно гулять в лесу или по берегу озера, объяснила она хозяйке, миссис Хилл. Следует заметить, что прежде заведение принадлежало миссис Торнтон, однако та ушла на покой и передала бразды правления дочери.

Оказывается, кое-какие изменения происходили даже в этих краях.

Где бы ни появлялась молодая леди, повсюду с приветствиями, и добрыми пожеланиями подходили местные жители — знакомые и незнакомые.

На площади довелось побеседовать с Гейнсами, а неподалеку, в магазине хозяйственных товаров, состоялась приятная встреча с Пейджами. Там, кстати, Джейн купила несколько лучших, самых ярких свечей. Подобно отцу она считала необходимым поддерживать местную экономику.

На соседней улице повстречался давний знакомый — кузнец по прозвищу Большой Джим: вместе с другим джентльменом он направлялся в паб «Гнедая лошадь». Великан почему-то покраснел, неловко поклонился и пробормотал:

— Мисс… леди Джейн, да вы стали совсем, взрослой!

Мисс Каммингс благодарно улыбнулась: к счастью, о пробежке голышом не было сказано ни слова.

Прогулка по главной улице имела вполне конкретную задачу: потратить небольшую сумму в каждом из магазинчиков. Надо сказать, это почти удалось. Подвела лишь бондарня: Джейн так и не придумала, что там купить. Может быть, приобрести бочку и подарить мистеру Уорту, чтобы джентльмен мог купаться не только в холодном озере?

На губах появилась хитрая улыбка, так что пришлось сказать Пейджам, что она улыбается, потому что рада слышать, что этой весной осеменение овец прошло особенно успешно.

Когда очередь дошла до Уилтонов, стрелки часов уже приближались к полудню. Утро выдалось крайне утомительным. Джейн с удовольствием думала о следующей остановке, но только при одном условии: если в гостиной предложат присесть.

Мисс Каммингс оказалась далеко не единственной гостьей. Впрочем, удивляться не стоило: леди Уилтон пользовалась популярностью среди местных дам. Ну а сегодня интерес возрос многократно: все знали, что леди Джейн непременно отдаст визит. Несколько неожиданным показалось лишь присутствие джентльмена.