— В наших отношениях следует принимать в расчет многие вещи.

— Вещи — или людей? Майкла Галвестона, к примеру?

— Я же говорила вам, что мы с Майклом друзья.

— Тогда что же?

— А как насчет Акеми Кумато? — Вас волнует, что я к ней езжу? — Казалось, Джонатана чуть ли не обрадовали ее слова.

— Ну, скажем, меня это стало бы волновать, если бы я… если бы мы…

— У нас с Кумато был своего рода договор. До недавнего времени наши отношения устраивали нас обоих, но в них не хватало подлинных чувств. Я с ней поговорю.

— Поговорите? — Неужели это должно было означать, что он собирается покинуть Акеми? А если так — действительно ли это нужно ей, Девон? — Не знаю что и ответить, Джонатан. Меня не интересуют кратковременные связи.

— Меня тоже.

Девон покачала головой.

— Как у вас все просто получается. Мы совсем разные люди, наши отношения могут не сложиться. Кроме того, следует иметь в виду мою работу.

— Жизнь редко дает гарантии, Девон. Если не рисковать, то и победы не видать.

— Но как быть с моим проектом?

— Да что с проектом? Неужели вы решитесь его продолжить, даже зная, что в результате пострадает Алекс?

— Признаться, я не уверена, что моя работа и в самом деле может угрожать eго здоровью. Кроме того, я решила пойти на компромисс. Я буду продолжать расследование хотя бы ради себя самой. Вы уже знаете, что мне нужно кое в чем убедиться. Но теперь я буду делать это скрытно, никого не посвящая в свои планы. Как поступить с собранными материалами, я решу, когда завершу исследования, не раньше.

Некоторое время Стаффорд молчал, обдумывая ее слова, и постепенно его лицо снова приобрело непроницаемое выражение.

— Договорились. Компромисс так компромисс. Девон облегченно вздохнула.

— Значит ли это, что вы больше не станете мне препятствовать?

— До тех пор, пока не увижу в вашей работе непосредственной опасности для себя и Алекса.

— В таком случае вы не откажетесь мне помочь? Почему бы вам не сходить со мной на несколько встреч? Вдвоем нам легче будет докопаться до истины.

— А что, если истина окажется не такой, как вы ожидали?

У Девон словно что-то сжалось в груди. В самом деле, что тогда?

— В таком случае, Джонатан, вы узнаете правду, какой бы она ни оказалась.

— Но как быть с нами, Девон? Я отношусь к тому типу мужчин, которые привыкли получать желаемое. Мы оба теперь знаем, чего я хочу от вас.

Девон сглотнула и надолго припала к бокалу с вином.

— Мне нужно подумать, Джонатан.

— Неужели? — Взгляд Джонатана словно просвечивал ее насквозь, подмечая желание, которое она старалась скрыть. — Ладно. Посмотрим, сколько вам понадобится времени. — С этим словами он поднялся, подозвал официанта и оплатил счет.

На улице продолжал задувать пронизывающий ветер, не Генри оказался на месте. Включив зажигание, он медленно повел машину им навстречу. Джонатан распахнул дверцу, Девон скользнула на сиденье. На улице, подняв воротники двигались пешеходы спеша укрыться от пронизывающего ветра за стенами домов. Джонатан занял место рядом с Девон и плотно прикрыл дверь.

— Покатайте нас немного по городу, Генри. Возможно, нам придет фантазия где-нибудь остановиться и немного выпить. — Он придвинулся к ней ближе.

— Опять выпить! — Девон притворилась возмущенной. — Вы только что ели макароны, десерт и пили вино. По-моему вы отступаете от своих правил. Это, должно быть, мое дурное влияние.

Джонатан загадочно улыбнулся.

— Да уж, Девон, вы и в самом деле заставляете меня совершать необдуманные поступки.

Он нажал кнопку, и мгновенно между ними и водителем выросла перегородка. Только несколько голубоватых лампочек освещали салон. Негромко зазвучала музыка. Некоторое время они ехали в молчании, потом рука Джонатана поднялась к ее лицу.

— Весь вечер меня не оставляло желание вас поцеловать. Когда его губы прижались к ее губам, Девон издала тихий стон и, приоткрыв рот, страстно ответила ему. Возможно, этого и не стоило делать, но сопротивляться обаянию Стаффорда она была не в силах. Его руки были везде: они гладили ее, прижимали к широкой груди, запутывались пальцами в волосах. Джонатан продолжал целовать ее, используя всю свою чувственную силу, которая, казалось, являлась неотъемлемой чертой всех мужчин из рода Стаффордов. Таких случаев, когда она настолько полно растворялась бы в мужчине, пожалуй, еще не было в ее жизни.

Наконец Девон почувствовала, что его руки завладели ее грудями и коснулись сосков. К счастью, осознание происходящего вернуло ей силы, и она, рывком высвободившись из объятий Стаффорда, отстранилась. Против ее ожидания, Джонатан не стал делать попыток снова приникнуть к ней; он лишь нежно провел пальцем по ее щеке.

— Вы мне снились всю прошлую ночь, — сказал Стаффорд, прерывая затянувшееся молчание.

— Что-то не верится.

— Нет, правда. Хотите, расскажу вам этот сон?

«Интересно, — подумала Девон, — слышит ли он, как стучит у меня сердце?»

— Во сне я вас целовал поцелуем долгим и очень крепким, потом отнес вас к себе в спальню и уложил на кровать. На вас был красный свитер, и под ним не оказалось бюстгальтера. Я понял это по тому, как ваши соски обрисовывались под тонкой шерстью.

Девон с шумом втянула в себя воздух.

— Я поцеловал вас снова, после чего потянул свитер вверх и обнажил ваши груди. Они были очаровательны, совершенны по форме и так уютно умещались в моих руках. Я отлично помню их тепло и даже их вкус, напоминавший вкус сливок…

Девон почувствовала, что ее голова вдруг сделалась легкой, а сознание словно бы отделилось от тела и поплыло по теплым волнам, которые колыхались в такт со словами Джонатана. Ей следовало сказать хоть что-нибудь, чтобы остановить его, но ее губы как будто замерзли и не могли произнести ни единого слова.

— Да, на вас была еще черная юбка из тафты, — продолжал он, — короткая, но не слишком, пояс черного цвета, резинки и чулки, но трусиков не было и в помине. Я положил руку вам на бедро, а потом скользнул в ваши заповедные глубины и коснулся…

— Джонатан!

Он улыбнулся, но улыбка у него получилась какая-то хищная, не похожая на те, что он расточал раньше.

— Мне остановиться или рассказывать дальше?

— Неужели было еще и «дальше»?

— Было, и немало. Не хотите слушать рассказ — не надо, но ведь я могу и показать. — Его рука снова коснулась ее груди и принялась гладить ее. Ее соски мгновенно набухли — в который уже раз! — и затвердели, сделавшись словно каменные.

Девон взглянула на Стаффорда с удивлением, словно видела его в первый раз в жизни. Потом она торопливо подалась назад, отодвигаясь как можно дальше.

— Мне кажется, будет лучше, если вы отвезете меня домой. Некоторое время Стаффорд молчал, рассматривая ее каким-то отстраненным взглядом.

— Я отвезу вас, если вы в самом деле хотите этого. Впрочем, я сильно сомневаюсь, что это так.

Девон уселась прямо, изо всех сил стараясь сохранить контроль над собой.

— Я-я-я… не имела представления, что вы такой… такой…

— Агрессивный, верно? — подсказал он. — Если я разочаровал вас, Девон, то прошу меня простить. Я, кажется, никогда не утверждал, что способен ограничиться одной только дружбой с вами.

Девон смотрела на него во все глаза, она была возбуждена и смущена одновременно. При этом она отдавала себе отчет в том, что ее трусики сделались мокрыми.

— Вы всегда казались мне таким безупречным джентльменом… Неужели вы смогли бы повторить все, что говорили мне, во всеуслышание?

— А что тут такого? Разве мой сон вам не понравился?

— Ну-у… — Девон не знала, что сказать, и отвела глаза.

От Джонатана не ускользнуло то, что она все еще пыталась скрывать. Страсть боролась в ее душе со смущением и еще с другим, более сложным чувством, в котором доминирующей составляющей был страх.

— Если я ненароком вас обидел — прошу меня извинить. — Джонатан бросил в ее сторону проницательный взгляд. — Как иностранно, миссис Джеймс, вы оказались в каком-то смысле еще более невинны, чем я думал. — Даже в призрачном голубоватом свете салона он заметил, как она покраснела.