— Извини. Плакать глупо, но я не смогла удержаться.

Джонатан крепче сжал ее в объятиях. Когда она находилась с ним рядом, он ощущал себя настоящим рыцарем-защитником.

— После того, что ты перенесла, немного поплакать даже полезно.

Девон вытерла слезы кончиками пальцев и подняла глаза.

— Вот и ответ. Нервное возбуждение и страх послужили своего рода проводниками, позволили мне вступить в контакт с Энни и Бернардом… и узнать, что случилось в этом доме много лет назад.

— Вполне логично. Не забывай, однако, что все это показывает, как ты вступила с ними в контакт, но не является доказательством того, что Энни и Бернард заперты в доме.

Девон выпрямившись, освободилась от его рук.

— Я знаю, что они там, знаю, что с ними случилось, и собираюсь им помочь.

— Мы собираемся им помочь, — поправил ее Джонатан. Девон, повернувшись, некоторое время всматривалась в его лицо и наконец улыбнулась.

— Да. Мы поможем им.

Алекс Стаффорд беспокойно покрутился в своем кресле.

За окном его комнаты ветер гнал по пустынной лужайке обрывки бумаги.

— Энди!

Он повернулся и увидел стоящую в дверях улыбающуюся Девон.

— Надеюсь, ты не забыл?

— Шутите! Я все утро ждал этого момента.

— В самом деле? — Девон снова улыбнулась мальчику, и тот подумал, что она очень красивая. Интересно, замечает ли это отец? И улыбка у нее обворожительная…

— Ну как, тебе удалось выкроить время и поработать над рисунком?

— Я рисовал вчера весь вечер и сегодня утром тоже.

— Что ж, в таком случае давай посмотрим, что у тебя получилось. — Девон подошла к столику Алекса.

— Вот, посмотрите. Я подумал, что отцу захочется получить картинку, на которой будет яхта. У него тоже когда-то была яхта — вы, конечно, об этом знаете? Он мне не раз говорил, что ему ужасно нравилось ходить под парусом.

Алекс искренне верил, что на свете нет большего счастья, чем свободно плыть по морской глади, и жалел, что отец продал яхту… С другой стороны, если бы яхта даже и была, вряд ли он смог бы отправиться с отцом в плавание — что делать на борту в этом проклятом кресле на колесиках?

— Эту яхту я скопировал с той, что была нарисована на картине, висевшей в офисе у доктора Реймонда.

Девон внимательно осмотрела рисунок со всех сторон.

— Отлично, Энди. — Она снова посмотрела на картинку с видом знатока, и Алекс затаил дыхание. — Но тебе необходимо научиться правильно передавать перспективу.

— Перспективу? Это что еще такое?

— Перспектива — это способ отображения объекта на расстоянии. Позволь я тебе покажу. — Девон взяла чистый лист бумаги и набросала на нем пешеходную дорожку, уходящую к линии горизонта. Рядом она изобразила стоявшие в ряд домики и соединила их линиями, которые наглядно демонстрировали, как уменьшаются размеры их изображений по мере приближения к этой воображаемой линии. — Понимаешь теперь? Конечно, это иллюзия, но кажется, что так оно есть на самом деле.

— Думаю, я понял.

— Вот и хорошо. А теперь давай исправим рисунок с яхтой. — Девон провела ряд линий. — Видишь, как это делается?

— Интересно! Просто здорово!

— Как думаешь, сам справишься теперь? Алекс закусил нижнюю губу.

— Не уверен.

— Ты научишься, только сначала тебе придется рисовать такие же линии, как у меня. Они должны быть очень тонкими, едва заметными, чтобы потом их можно было стереть ластиком.

— Как вы это хорошо придумали. — Мальчик посмотрел на набросок Девон. Он еще не мог объяснить, в чем суть фокуса, но польза от него была несомненная.

— Теперь давай посмотрим, что у тебя здесь. — Девон взяла стопку рисунков и принялась их просматривать.

Алекс поежился. Эти рисунки не предназначались для посторонних глаз — он просто рисовал то, что приходило ему в голову.

— Здесь я просто водил карандашом по бумаге. Вы еще говорили, что так поступают настоящие художники — рисуют все, что им придет в голову…

Девон выудила очередной рисунок из пачки.

— А это что, Энди? — спросила она и показала ему рисунок, который он закончил утром.

— Дом моей тетушки. Так он выглядел до пожара.

— Понятно, — тихо сказала Девон.

«Интересно, знает ли она о пожаре и обо всем, что тогда произошло?» — подумал мальчик. Он очень надеялся, что не знает. Люди постоянно расспрашивали его о случившемся. Рассказывать о пожаре он терпеть не мог.

— Мне кажется ты хорошо начал, — сказала Девон, рассматривая рисунок, — но тебе следует поработать еще.

— Может быть, я так и сделаю. — Было заметно, что задача заинтересовала мальчика. Алекс хорошо помнил старую усадьбу. Стоило ему закрыть глаза, и она представлялась ему вся объятая пламенем. Если воспоминания не будут слишком его угнетать, он продолжит работу и, кто знает, вполне вероятно, сделает еще один отличный рисунок. Да, об этом стоило подумать.

— У тебя отличное чувство цвета, — продолжала Девон. — Пастелью работать очень непросто, зато это развивает способности. Пройдет немного времени, и ты сможешь взяться за акварель.

Они еще немного поговорили о перспективе, и Алекс решил, что, пожалуй, справится и с этим. Во всяком случае, попробует. Перспективой он займется в субботу и воскресенье, а когда снова вернется в больницу во вторник, ему будет что показать миссис Джеймс.

— Мне пора, — сказала Девон, взглянув на часы. — Похоже, сегодня мы кое-что успели.

— Как жаль, что мы можем заниматься только час! — воскликнул Алекс.

Девон улыбнулась ему самой ласковой из своих улыбок.

— Что верно, то верно.

— Спасибо, что пришли.

— Не благодари, не надо. Скажи лучше, что станешь делать на уик-энд? Задумал что-нибудь особенное?

— Папочка хочет отвезти меня на «Щелкунчика». Раньше я никогда не был на балете.

Девон присела на корточки рядом с его креслом, чтобы мальчугану не надо было поднимать голову, разговаривая с ней.

— Так это же просто чудесно, Энди. Мне очень нравится «Щелкунчик».

— Надеюсь, папочка сумеет достать лишний билет. Девон покачала головой.

— Не думаю, что это хорошая идея. Мы ведь готовим ему сюрприз. А вдруг мы проговоримся и испортим все дело?

Алекс улыбнулся.

— Вам и вправду кажется, что яхта ему понравится?

— Думаю, что понравится. Когда ты закончишь над ней работать, я вставлю ее в рамку, если ты не против.

— Очень хорошая мысль.

Поднявшись, Девон пожала мальчику руку, как взрослому.

— До свидания. До вторника.

Алекс не отрываясь следил за Девон, пока она не вышла из палаты, а потом глубоко задумался. Интересно, есть ли у этой тетеньки дети? Если есть, то какие они? Должно быть, счастливые — ведь она такая добрая, и к тому же умеет рисовать…

Часом позже, вернувшись домой и прослушивая записи на автоответчике, Девон с удивлением обнаружила сообщение Джонатана, в котором он справлялся, не присоединится ли она к их с Алексом походу на балет. Девон сразу поняла, что эта инициатива исходит не от мальчика, поскольку тот не виделся с отцом с прошлого уик-энда.

С грустью вздохнув, она подумала о том, с каким удовольствием откликнулась бы на это предложение раньше — ей было любопытно взглянуть, как общаются отец с сыном. Но теперь существовала опасность, что в присутствии Алекса их маленький обман может открыться, а она не хотела, чтобы Джонатан раньше времени разоблачил ее, поскольку еще предстояло выяснить из первых рук, что же все-таки случилось во время пожара. Кроме того Девон пока не до конца доверяла своему неожиданному помощнику, а может быть, не доверяла себе самой. Как бы там ни было, она тут же позвонила Стаффорду и вежливо, но решительно отказалась от его предложения, сославшись на недостаток времени.

В течение уик-энда Девон коротала время, работая над романом «Следы» и слоняясь по магазинам в надежде подыскать подходящие подарки к рождественским праздникам. Она купила очаровательную кашемировую шаль для матери и пенковую трубку для отца, который временами позволял себе побаловаться табачком, поскольку сигарет больше не курил.