— Вот еще! В гардеробе пусть все остальные раздеваются, а мы с тобой в кабинете у Виктора пальто бросим. Знаешь, как на нас одних будут смотреть в гардеробе? Я это Ленечке долго еще вспоминать буду, как он нас встретил здесь.

— Может быть…

— Никаких «может быть»… Вот и кабинет Виктора. Тут мы с тобой и вещички бросим и посидим спокойно. Что ты на меня смотришь? Удивляешься, что я тоже чувствую себя не в своей тарелке? Это только Галка никогда не смущалась, пожалуй, единственная среди нас. А у меня каждый раз сердце замирает, когда нужно идти в незнакомую компанию. Боюсь, что начну суетиться, не буду знать, куда деть руки.

— Тогда зачем ты туда ходишь?

— Как зачем? Приходится соответствовать новому положению моего мужа. Но сегодня нам будет действительно хорошо. Виктор замечательный парень, простой и без гонора. Увидишь, он тебе понравится.

Ирина решительным жестом открыла дверь и вошла в уютно обставленный кабинет, в дальнем углу которого стоял огромный прямоугольный стол из темного дерева, вплотную к нему примыкал круглый стол такого же цвета, вокруг него стояло несколько стульев. На круглом столе красовалась ваза с букетом роз. Мебель показалась неискушенной Насте смутно знакомой. Почти такой же представительский гарнитур стоял в кабинете у Валерия, но Насте никогда не удавалось застать Валерия за тем столом, скорее всего он его не любил. Настя вспомнила, что оформлением кабинета Валерия занималась Оксана Дмитриевна, вот почему он получился таким официозным.

Настя досадливо качнула головой, опять она позволяет себе думать о прошедшем. Давно уже пора обо всем этом забыть.

Направо от входа Настя увидела большой кожаный диван с журнальным столиком. Убранство кабинета завершала большая стенка со множеством дверец, занимавшая почти всю стену.

— О, как тут мило! Что ты стоишь? Проходи, располагайся. Будь как дома. Вон там за дверью стоит вешалка. Раздевайся, вешай пальто. Ты только посмотри, он у себя ремонт сделал и мебель сменил.

— Ты уверена, что мы попали куда надо? Ты не перепутала кабинет?

— Не должна. Шучу я, не волнуйся, — успокоила Ирина Настю, видя, как побледнела подруга. — Все в порядке.

— Как-то неудобно. Хозяина нет.

Настя подошла к вешалке и стала расстегивать пальто.

— Где-то тут у него зеркало должно быть. — Ирина подошла к шкафу, стоящему вдоль стены, и стала последовательно открывать его дверцы. — Это бар. Тут какие-то бумаги. Неужели Виктор занялся всерьез делами? Ага! Вот оно.

Открыв очередную дверцу, Ирина обнаружила на ней зеркало. Стоя перед ним, она стала поправлять прическу. Настя тем временем повесила пальто на блестящий золотой крючок хрупкой черной с позолотой рогулины, изображавшей вешалку.

— Тебе не кажется, что тут кто-то сопит? — Настя повернулась к Ирине, стоявшей к ней лицом и причесывающейся перед зеркалом, прикрепленным с внутренней стороны открытой дверцы шкафа.

— Сопит? Где? — Ирина последний раз глянула в зеркало и замерла, напряженно вглядываясь во что-то у себя за спиной. — Настя, садись.

— Сейчас.

— Стой на месте. Садись.

— Ты что? На пол, что ли? Сейчас сяду, вон диван.

Ирина издала полузадушенный стон и попыталась спиной вжаться в шкаф. Раздалось негромкое рычание, из-за стола появилась огромная собака с тоскливым выражением на морде. Стуча по полу когтями, пес подошел к Ирине и обнюхал ее, с шумом выдыхая воздух. Потом собака громко чихнула и, покачав головой, потерла нос лапой, как бы говоря: «Бывает же такой мерзкий запах», а Насте пришло в голову, что в этом она солидаризируется с бедной псиной, которой не понравился резкий аромат новомодных Ириных духов. Ирина судорожно перевела дыхание, когда собака, немного помедлив, отошла от нее и посмотрела на Настю. Едва собака успела отвернуться, Ирина с криком «Ой, мамочка!», чуть коснувшись ногой стула, взлетела на круглый стол.

— Ирина, уронишь! — в ужасе закричала Настя. — Осторожно, цветы!

Высокая ваза закачалась и наклонилась. Но Ирина успела подхватить падавшую вазу и прижать ее рукой к груди, в другой руке она зажала свою сумочку, высоко подняв ее над головой. Она застыла на столе в позе цапли, поджав под себя одну ногу и вытянувшись в струнку.

Настя посмотрела на собаку, они переглянулись, в глазах у собаки застыло недоумение: «Что это с ней? Стояла-стояла, и вдруг как прыгнет! Странная какая-то… Только поговорить с ней хотела». Настю охватывал неудержимый хохот.

— Ты только не кричи и не дергайся, — прошептала побледневшая Ирина. — Может быть, она тебя и не тронет. Пробирайся лучше ко мне, тут места хватит, только осторожно, чтобы она не заметила.

— Зачем?

— Как это зачем? Ой, она к тебе идет!

Собака приблизилась к Насте и посмотрела на нее, чуть склонив голову.

— Настя, беги! Она тебя съесть может!

Как ни странно, но Настя совсем не испытывала страха, ее разбирал смех. Пес подошел совсем близко, Ирина зажмурилась. Мокрый холодный нос слегка коснулся колена, и Настя хихикнула.

— Настя, ты что?! — страшным шепотом спросила Ира.

— Щекотно, она меня щекочет.

Громадная собачья морда была совсем рядом, пес громко зевнул и, раскрыв пасть, показал свои зубы: «Смотри, какие они большие!»

— Впечатляет, ничего не скажешь.

— Ты что?

— Ничего, я с ней разговариваю.

— Нашла с кем говорить, с уродиной этой!

Собака чуть повернула голову в сторону Ирины и зарычала. Ирина тихонько взвизгнула.

— Да не пугай ты ее, — с укоризной в голосе сказала Настя.

— Это ты мне? — переспросила Ирина.

— Вам обеим. Что ты пищишь? Стоит собака и никого не трогает.

— Это она только притворяется. Неужели тебе совсем не страшно?

— Не знаю.

— Что это она делает? — страшным шепотом спросила Ирина.

Собака подошла еще ближе. Настя затаила дыхание. Диван был низкий, и Настино лицо оказалось совсем рядом с собачьей мордой. Собака толкнула ее носом в бок и попыталась облизать лицо. Немного потолкавшись, собака заползла на диван и легла поперек колен, уткнув голову Насте в подмышку.

— Настя, что это с ней? Она же злая, как собака.

— Так она и есть собака, что же тебя удивляет? Ирина, ты так и будешь стоять с поднятыми руками? Она на тебя даже и не смотрит.

— Настя, она тебя не укусит? Что она делает?

— Сопит и вздыхает.

— Может быть, я тогда тоже сяду? А то у меня ноги дрожат. — Ирина опустила руки и стала осторожно приседать. Собака приподняла одно ухо и зарычала. Ирина взвизгнула и снова вскочила на ноги.

— А что ты так испугалась? Слезай со стола, только осторожно.

— Спасибо, я лучше здесь посижу. Мне кажется, ей не нравится, когда я рядом.

— Как хочешь. Вполне мирная собака. — Настя осторожно протянула руку и коснулась большой лобастой головы. Собака шумно вздохнула.

— Ты бы ее видела полгода назад, злее пса на свете не было. Виктор ее был вынужден держать на цепи. Она однажды загнала Жанку на шкаф и продержала ее там три часа, пока не пришел Виктор. А Жанка всего-то и хотела старую, замусоленную кость выбросить, которую порядочная собака и грызть не будет.

— А кто такая Жанна? — спросила Настя, почесывая собаку за ухом.

— Сестра Виктора. И долго мы еще здесь будем сидеть?

— Мне нравится, тепло и тихо.

— Ну и вечерок сегодня, умереть не встать. В кои веки собрались отдохнуть, и все наперекосяк. Леонид мне дорого заплатит за это развлечение!

— Ирина, что ты так возмущаешься? Мне кажется, твой громкий голос отрицательно действует на хозяйку этого кабинета. Она опять просыпается, вдруг ей не понравится, что мы тут так долго сидим.

— Девчушки мои, вы живы? — В комнату ворвался Леонид в сопровождении невысокого молодого человека в темно-синем костюме.

Пока Леонид помогал Ирине слезть со стола, молодой человек схватил собаку за ошейник и с тревогой взглянул на Настю. Его зеленовато-серые глаза пытливо смотрели ей в лицо.