Калерия Андреевна пожала плечами и вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

Прошла еще одна неделя, о которой можно было бы сказать только то, что Настю никто не мог застать дома. Когда она приходила домой, то ее у двери обычно встречала Калерия Андреевна и, заглядывая в бумажку, начинала перечислять, кто звонил Насте в ее отсутствие. Настя молча кивала, садилась есть, иногда, если оставались силы, работала за компьютером или шла спать, если сил не оставалось совсем.

Когда ученики уходили на уроки физкультуры, музыки или рисования, Настя проверяла тетради, а порой просто дремала, укутавшись в теплую кофту.

— Настя, да что с тобой происходит? — Голос Натальи Сергеевны раздался над ухом Насти. — Ты же спишь на ходу. Нельзя столько работать по ночам. Роман романом, но нельзя так переутомляться!

Перед столом стояла Наталья Сергеевна, держа в руках термос и две чашки.

— Не на ходу, а сидя. Просто последнее время приходилось много ездить после работы. Но теперь будет полегче — все документы Кирилла я оформила. Осенью после смерти Галки я стала его опекуном, а теперь пришлось заниматься квартирой — приватизировать комнату. Даже заключила договор о сдаче комнаты. Представляешь, у меня теперь целая папка документов на Кирилла, на квартиру, куча справок. Я в них уже стала путаться.

— Умница ты моя, как же тебе удалось так быстро все оформить? Валерий помог? — Наталья Сергеевна пододвинула к учительскому столу свободный стул, поставила на стол термос и чашки, быстро разлила чай и протянула чашку Насте: — На, пей. Я теперь травы завариваю, очень хорошо тонизирует и вкусно. Мы летом с моей младшей дочурой трав насобирали и насушили, а теперь лето вспоминаем. Так ты с помощью Валерия все так быстро провернула?

— Да, меня очень подробно проконсультировал его юрист, рассказал, что нужно делать в первую очередь, что во вторую… А как у тебя дела?

— По-прежнему. Вечная борьба без отдыха и надежды на прекращение. Сказала вчера, что буду собирать документы на развод, а дочери в слезы. Так мне их жалко стало.

— А муж?

— Как обычно… то слезы, то любовь. Только на что мне это? Сама не пойму. Ты меня сейчас не слушай, я ерунду говорю. У меня настроение плохое, да еще мои охломоны из девятого класса контрольную отвратительно написали. Ничего учить не хотят, хоть плачь. За что мне это наказание?

— Ничего, не грусти. Завтра будет новый день, и он наверняка будет хорошим.

— Конечно. Ты только мне скажи о своем романе. Они помирятся?

— Кто?

— Вера и Степан. Можно подумать, ты не знаешь. Или у тебя есть еще один роман?

— Пока нет. Я не знаю. — Настя пожала плечами. — Он же ее бросил.

— Но ты не можешь сделать плохой конец.

— Почему?

— Потому что они хорошие, они должны помириться, у Веры должен родиться ребенок, а Степан узнает об этом… Ой, ну я не знаю. Ты должна придумать хороший конец.

— Знаешь, что я вспомнила? Конан Дойл писал не только детективные романы, но и исторические. И ему не раз хотелось бросить своего проницательного детектива и начать писать на его взгляд, более серьезные вещи. Писатель не раз пытался убить своего героя, но читатели заставляли его возрождать. У меня читателей еще нет, но ты меня уже заставляешь делать все против моей воли.

— У тебя плохая воля, неправильная. Человек должен стремиться к лучшему.

— Но разве в нашей жизни всегда все бывает хорошо?

— А почему нельзя взять и описать период жизни, когда у людей все складывалось хорошо?

— В жизни так не бывает…

— Неправда. Откуда ты знаешь?

— Посмотри на себя. Что ты мне только что рассказывала, а? У тебя же одни проблемы каждый день.

— Ну и что? Моя жизнь имеет смысл. В ней много радости. Да-да, только не надо качать головой! — Наталья Сергеевна яростно встряхнула головой так, что волосы рассыпались по плечам. — Муж пьет? Но у меня чудесные дочери. И каждый день я счастлива от общения с моими детьми. Обормоты плохо контрольную написали по моей любимой химии? Но даже в этом классе есть трое ребят, которым интересны мои знания. У них горят глаза на уроках. А это уже неплохо. Я радуюсь хорошей погоде, солнышку и воробьям на крышах, интересной книге и новым друзьям. Разве у меня несчастливая жизнь? Человек не может быть все время счастлив — это ненормально, но каждый день человек может радоваться жизни. Скажешь, не права?

Настя рассмеялась.

— Настя, я тебя убедила или нет?

— Почти, но я пока не готова написать тот конец, который ты просишь. Я подумаю. Договорились?

— А когда ты принесешь следующие главы?

— Ты хочешь сказать, что будешь читать рукопись, даже если эта история и окончится плохо?

— Конечно, буду, только мне очень хочется, чтобы у хороших людей все сложилось хорошо.

Наталья Сергеевна вскоре ушла, а Настя, согретая горячим чаем, добрым словом и оптимизмом коллеги, сидела за столом и с улыбкой смотрела на тающую на солнце сосульку.

Вечером, когда дети уже спали, Настя села за компьютер. После утреннего разговора с Наташей ей захотелось попробовать изменить сюжет романа. Она уже давно поняла, что пытается передать на бумаге историю жизни Галки со всеми ее взлетами и падениями, мечтами и надеждами.

Настя вздохнула. Несмотря на все ее старания, работа явно не шла. Марьяшка заворочалась во сне. Калерия Андреевна заглянула в комнату и шепотом позвала Настю пить чай, Настя кивнула, встала со стула и потянулась, потом махнула рукой и выключила бесполезную машину. Пора признаться себе, что сегодняшний вечер прошел впустую, ей все равно ничего не удастся написать. Настя прошла на кухню.

— Мама, нам нужно с тобой начать заваривать травы. Меня сегодня Наташа в школе очень вкусным чаем напоила, я потом даже спать не хотела до конца уроков.

— А что она заваривает? Ты у нее не спросила? — отозвалась Калерия Андреевна, хлопотавшая у плиты.

— По-моему, шиповник, рябина, мята и что-то еще. Было очень вкусно.

— Мята?! Ты хочешь сказать, что пила чай с мятой? — удивленная Калерия Андреевна повернулась к столу, вытирая мокрые руки кухонным полотенцем.

— Да. А что?

— Но ты же совсем не переносишь запаха мяты. И никогда ее не любила.

— Странно, а сегодня мне очень понравилось. Видимо, распробовала.

Калерия Андреевна еще раз внимательно взглянула на дочь, покачала головой и снова повернулась к закипающему на плите чайнику.

— Что ты, мама?

— Ничего, можно заваривать мяту, если тебе хочется. Только пообещай мне не засиживаться по вечерам за компьютером. Я слышала, он вреден для здоровья.

Настя не стала спорить с мамой, так как, честно говоря, она уставала в школе за день, что порой сразу шла спать после ужина. В конце недели ей опять позвонил Валерий. На этот раз он вернулся в Москву и, по его словам, надолго. Выходные он предложил провести вместе. Марьяшку, как обычно, забрали сразу после уроков в пятницу, но в субботу она вместе с Валерием приехала около одиннадцати утра. Настя к тому времени почти проснулась, Кирилл уже позавтракал и смотрел телевизор. Они быстро собрались и поехали все вместе в парк. Дети вдоволь набегались и наигрались в зале игровых автоматов, где у Валерия были знакомые. Ошалевшие от свежего воздуха и простора дети бегали по заснеженным дорожкам, играли в снежки, взрослые были предоставлены сами себе и имели возможность спокойно побродить. Настя изредка осторожно посматривала на своего молчаливого спутника. За последние дни лицо Валерия осунулось, под глазами пролегли глубокие тени. Выглядел он усталым. Они молча шли по расчищенной дорожке. Поначалу Настю немного удивляло затянувшееся молчание: то ли Валерию не хочется с ней говорить и ее присутствие ему мешает, то ли он настолько погружен в свои мысли, что просто не замечает ее. Самой Насте было приятно идти с ним рядом по дорожке, следя за тем, как несутся далеко впереди них Марьяшка и Кирилл.

Но вот Валерий словно пробудился от сна и, повернувшись к ней, тронул за руку и молча указал на дерево. Настя проследила глазами за его взглядом и увидела на сосне серую белку, раскачивающуюся на ветке. Настя повернулась в сторону ребят, чтобы позвать их, но почувствовала на себе взгляд Валерия и посмотрела ему в глаза. Ему не хотелось, чтобы покой и тишина этого заповедного уголка парка была нарушена визгом и шумом, Настя улыбнулась и чуть кивнула головой, соглашаясь. Они еще немного постояли, любуясь маленьким серым зверьком, Валерий обнял ее за плечи, в знак благодарности за понимание поцеловал в щеку.