— Давай это опустим. Дальше, пожалуйста.

— Пожалуйста. От всех этих мыслей пиво мне надоело и я спустился в бар. А там сидел Карел. И у него на морде — прости, пожалуйста, на лице — было выражение такого глубокого удовлетворения, что мне захотелось его удавить. Он был счастлив до тошноты, как какой-нибудь рекламный ублюдок. Я подошел к стойке, взял сто грамм водки, и тут он меня окликнул. От его доброжелательности я окончательно взбесился. Я ему мило улыбнулся, мы выпили. Я не помню, сколько раз. И тут я ему и выдал.

— Что выдал?

— Да ты сама уже поняла, что ты мучаешь-то меня? Что мы с тобой любовники — были и остались. Что я к тебе испытываю сильную плотскую привязанность, хоть и понимаю, какая ты стерва.

— Я стерва?

— О Господи! Я так ему сказал, и все.

— И он что, сразу поверил?

— Нет, конечно. Но я же умею быть убедительным. Я сказал ему, что мне его давно жаль, бедолагу, но тебя не оставить. Он сам сообщил мне еще до этого, что уже час сидит в баре. А я ему ответил, что знаю.

У Наташи похолодело в животе.

— И что дальше?

— Ну, я ему сказал, что ты только что вернулась от меня к себе. Что, как только он ушел, ты мне сразу позвонила по внутреннему телефону и прибежала. Он не хотел верить. На него уже жалко было смотреть. Я представил себе, что чувствовал бы на его месте, и разозлился еще больше. С моими чувствами, в конце концов, никто не считался.

— Ну, дальше.

— Ну, дальше. Прямо допрос. А дальше я ощутил, что еще немного, и он мне до конца поверит. Подумает, что это я по пьяни разоткровенничался. И тут я его добил. Сказал, что, когда ты ко мне пришла, был включен магнитофон, что я забыл его выключить. И сунул ему этот текст. Не весь, конечно, кусочек. Но с него хватило. К тому моменту мы уже были так хороши, что я даже не помню, в какой момент он исчез.

Наташа сидела молча, обхватив себя руками, чуть покачиваясь.

— Наташа, не молчи, пожалуйста. Я правда не думал, что так выйдет. Я был зол, пьян, мне хотелось, чтобы произошел скандал. Я надеялся, он пойдет выяснять отношения. Честно, я просто хотел попортить вам настроение. Думал, что он поднимется к тебе, начнет разбираться, пьяный к тому же. Ты спросонок ничего не поймешь. А потом бы все разъяснилось, я бы объяснил, что это просто шутка. Злая, но шутка. Я всего лишь хотел его как следует напрячь, чтобы он не сиял, как блин на сковородке. А потом, когда все так обернулось… Я еще в поезде собирался тебе все рассказать, но испугался, когда увидел, что с тобой творится. Не решился. Ты еще сознание потеряла… В общем, тогда я струсил. Надеялся, что в Москве все устроится, а этот дурак вообще исчез. И я подумал — может, он и правда тебя не любит? И ты его тоже не искала, ни о чем не спрашивала, как я понял. И я решил: раз уж так вышло, может, ты погорюешь и вернешься ко мне? Глупо, я понимаю. Думаешь, я себя не упрекал за то, что вышло так подло? Я несколько раз собирался к нему поехать, но не представлял, как это должно выглядеть… Я знаю, тебе трудно меня понять, но хотя бы попытайся…

— Я бы никогда в жизни не поверила, что ты на такое способен. Никогда… Я понимаю, почему Олег мне даже говорить не стал о своих подозрениях. Я бы его слушать не захотела. Все, что угодно, только не это.

Она встала, чтобы уйти.

— Согласись, что у твоего Карела реакция тоже была неадекватная…

— Лучше молчи. Не представляю, как мы доиграем этот сезон. Я не могу тебя видеть.

— Наташа!

— Если ты заранее ничего не планировал, зачем за день до отъезда спросил меня, знаком ли Карелу текст «Обманщиц»?

— Клянусь тебе, не для этого. Просто подумал, что ему не понравится этот спектакль, вот и все.

— Ладно. Пойдем вниз, драки я все равно не допущу.

— А мне бы хотелось, я уже настроился. Мне кажется, нам просто необходимо подраться. И это уж точно не твое дело.

— Знаешь, Никита, мое. Я теперь жду от тебя чего угодно — например, что ты сразу после драки отправишься в травмопункт, а оттуда в милицию. И заявишь, что чешский гражданин Карел Новак, будучи в нетрезвом состоянии, напал на тебя, бедного, когда ты выходил из театра.

— Это уже слишком, Наташа.

С трудом расстегнув молнию на спине, Наташа сняла трико, юбку, повесила костюм на вешалку, взглянула в зеркало. Вид был взволнованный, но выглядела она неплохо.

Наташа быстро заплела волосы в косу, сняла сценический макияж салфеткой с тоником, прошлась по лицу пуховкой, чуть подкрасила губы. Торопливо сбежала по лестнице.

В театральном дворике, на скамейке под кустами сирени, сидел Карел. Она остановилась, не дойдя до него трех шагов. Поднявшись, он подошел к ней вплотную и молча обнял. Они постояли, обнявшись, несколько мгновений.

— Я люблю тебя. Поверь мне, я так тебя люблю… Прости меня, пожалуйста, — прошептал Карел.

— Зачем ты ему поверил? Как ты мог?

— Сам не знаю. Я так тебя люблю, что с ума схожу от ревности. Я больше не буду так, обещаю. Я доверяю тебе, милая моя… Я больше никому не поверю. Что мне сделать, чтобы ты меня простила?

— Сегодня должна была состояться наша свадьба… Что ты сказал родным?

— Почти ничего… Что ты решила еще подумать…

— Как они это восприняли?

— Спокойно. Не удивились. Они считают, что у меня плохой характер…

— А у тебя хороший?

— Да. Теперь всегда будет хороший…

— Ты не за рулем?

— Нет. Ты же видишь, я выпил…

— С Олегом?

— И с Олегом, и до Олега.

— Ты приезжал ночью?

— Да. Я давно хотел приехать… Я так по тебе скучал… Еще до того, как ко мне пришел Олег, я стал думать, что погорячился.

— Погорячился?

— Назови это как угодно. Я предал нашу любовь, если ты это имеешь в виду, но только потому, что очень любил… Я не мог предположить, что в нем столько ненависти… Хотя за что ему меня любить? Все равно, хоть я тоже виноват перед тобой, его поступку нет оправдания. Прошу тебя, если можешь, конечно, поедем куда-нибудь!

— Отпразднуем несостоявшуюся свадьбу?

— Наша свадьба обязательно состоится, если ты только согласишься… Просто сегодня мы побудем вместе, хорошо?

— Хорошо. Я люблю тебя, Карел.

— Правда? Ты простила меня?

— Наверное. Как это ни странно… Куда ты хочешь поехать?

— Рядом с моим домом открылся маленький ресторанчик… Очень милый…

— А дома у тебя ничего нет? Может, поедем сразу к тебе?

— Сразу ко мне не стоит. Я должен тебя морально подготовить. И себя тоже — я ведь не знал, что ты сегодня придешь…

— А что такое? Там ремонт?

— Дело не в ремонте. — Он горько засмеялся.

— Ладно, потом расскажешь. Поедем, становится холодно, уже поздно.

Выйдя на улицу, Карел остановил такси, сел рядом с Наташей, обняв ее за плечи. Она вытерла навернувшиеся на глаза слезы. Он прошептал ей на ухо:

— Мы поженимся завтра, хорошо? А потом уже разошлем приглашения. Не стоит лишать друзей удовольствия. Как ты на это смотришь?

— Карел, я никуда не денусь. Давай просто назначим другой день, и все. Обо мне не беспокойся, меня-то всегда можно найти, я ведь не убегала от тебя.

— Перестань, слышишь? Я сам сейчас заплачу. Как ты захочешь, так и сделаем.

В ресторане они сели за столик у камина. Приветливая официантка спросила Карела:

— Водку!

Он отрицательно покачал головой.

— Наташа, что ты будешь пить?

— Я выпью сто грамм любого красного сухого вина, на ваш вкус, — улыбнулась Наташа официантке.

— В таком случае я тоже. Здесь вкусное мясо с грибами в горшочках. Устроит?

— Устроит.

— Тогда мясо, сыр и салат из свежей зелени.

Пригубив вина, Наташа спросила:

— Так к чему ты хотел меня морально подготовить?

Он замялся.

— Наташа, я много пил все это время…

— У тебя был кто-нибудь?

— Нет, нет, что ты. Мне никто, кроме тебя, не нужен. Честное слово, никого не было… Просто там полно пустых бутылок, а женщина, которая убирает квартиру, на две недели уехала на дачу.