Они вошли в маленький, незнакомый Наташе ресторанчик в районе Патриарших, и Карел поспешил заботливо снять с нее пальто, опередив улыбчивого латиноамериканца-гардеробщика. Наташа остановилась перед зеркалом, придирчиво в него заглянула. После долгих колебаний она решила просто распустить волосы, и они свободными волнами лежали на черном свитере, который эффектно подчеркивал их пепельно-русый цвет. Синяки, слава Богу, прошли бесследно, легкий макияж не бросался в глаза. Тонкая золотая цепочка, оттянутая медальоном, четко обозначала округлость груди под мягким трикотажем. «Вроде все в порядке», — решила Наташа и обернулась к своему спутнику.

— Что оно тебе сказало? — сурово кивнул он на зеркало.

— Что бывают и хуже, — улыбнулась Наташа.

— Это оно от зависти, — вынес приговор Карел и ввел Наташу в маленький зал без верхнего освещения. Тяжелые дубовые столы и массивные кресла стояли в небольших нишах, создавая видимость уединения, уютно горели масляные лампы и светильники на стенах. «Гуманно, — подумала Наташа. — При таком освещении не только я, и мама сойдет за невесту…»

Привыкнув относиться к себе с иронией, она и не подозревала, какое впечатление производит, каким чистым, холодным пламенем сверкают ее синие глаза, как волшебно преломляется свет в неуловимо-серебряного оттенка волосах, как удивительно нежен профиль ее лица, полупрозрачного, как дорогой фарфор. Карелу пришлось задержать дыхание, прежде чем он спросил:

— Как ты относишься к мексиканской кухне?

— Понятия не имею, — честно ответила Наташа. — Она, наверное, очень острая?

— Нет, здесь нет. Конечно, для любителей есть специальные блюда. Если хочешь, можно рискнуть.

— Нет, рисковать не хочу.

Официант в пончо положил перед ней меню и улыбнулся рязанской улыбкой.

— Я полистаю из любопытства, а ты сам закажи.

— Что ты будешь пить?

— Красное сухое. Или тут только текила?

— Нет, конечно. Вот нам несут карту вин.

Наташа полистала, взглянула на цены, стараясь не пугаться.

— Каберне, — решила она. И, уловив движение Карела, подтвердила: — Да, я люблю «Каберне», в самом деле. А ты что будешь пить?

— Водку, — смущенно сказал он. — Я в самом деле люблю водку.

— Любовь к водке может далеко завести, — улыбнулась Наташа.

— Так ведь уже завела. Видишь, сижу три года в России, а все из-за нее, проклятой, — засмеялся Карел. Он сделал заказ, произнеся наизусть экзотические названия блюд.

— Ты часто здесь бываешь? — спросила Наташа, уже немного ревнуя.

— У меня офис рядом, я здесь обедаю. Я хотел чувствовать себя уверенно при нашей первой встрече без контроля со стороны доблестных инспекторов дорожного движения, а здесь, по-моему, неплохо. Тебе не нравится? — тревожно спросил он.

— Пока очень нравится.

— Я бы хотел, чтобы мы каждый раз открывали что-то новое. В Москве появилось множество новых ресторанов. С грузинской и узбекской кухней, например, я бы с удовольствием познакомился поближе.

— Звучит многообещающе, — улыбнулась Наташа.

Заказанные блюда принесли довольно быстро. Карел предупредительно произнес, указывая на лепешки с начинкой, сложенные в виде лодочки:

— Их едят руками. А это, мне кажется, ложкой. Во всяком случае, я так делаю. — Его улыбка была обезоруживающей.

— А мексиканцы как делают? — спросила Наташа.

— Как только увижу хоть одного мексиканца сразу спрошу — чем ты ешь эту фасолевую штуку? — ответил Карел, весело принимаясь за еду.

Когда принесли десерт, Карел рассказывал ей о своей московской студенческой жизни, вспоминал однокурсников, с некоторыми из которых он и сейчас общался. «И что дальше?» — подумала Наташа, которую все больше волновала иконописная красота собеседника. Она достала из сумочки сигарету, наклонилась к зажигалке, тут же услужливо вспыхнувшей в руке Карела, и в этот момент он заметил:

— Ты потрясающе красивая женщина. Как я счастлив, что наконец тебя нашел.

— Ничего себе нашел, — улыбнулась Наташа. — Скорее, я тебя нашла. И даже поцеловала… Механик у вас действительно чудесный — на твоей машине никаких следов.

— С твоей тоже все будет в порядке, вот увидишь. А найти тебя я давно мечтал, только не знал как. И лишь недавно увидел рекламу чая, где ты снималась, и сразу позвонил знакомым, чтобы они выяснили, кто занимался съемкой этого ролика.

«Жлобы ей занимались», — подумала Наташа и спросила:

— И что, это они подстроили аварию? С них станется…

— Нет, еще не успели, — засмеялся Карел. — Я как раз ждал ответа в ближайшие дни, когда это случилось. Ты даже не можешь себе представить, что я почувствовал, увидев, как ты выходишь из машины! Если бы с тобой случилось несчастье, я бы просто сошел с ума! Бредить образом женщины несколько лет и вдруг увидеть, что она пострадала, врезавшись в твой автомобиль!

— Мне кажется, ты преувеличиваешь…

— Нисколько, поверь мне. За эти годы я десятки раз останавливался и выбегал из машины, потому что мне казалось, что это ты прошла по улице. Я даже искал похожую на тебя женщину и не нашел.

— Где искал? — не удержалась от ехидного замечания Наташа. — На Тверской?

— И на Тверской, — вдруг смело взглянул он ей в глаза.

Наташа покраснела.

— Прости, пожалуйста, это я от смущения. Трудно тебе поверить…

— Я понял, — смягчился он. — Ты не веришь, что я тебя искал, но это правда. И дурак, что раньше не нашел. Ты вправе обижаться на это, потому что создана для меня. Я должен был действовать. Обойти все московские театры, рассмотреть фотографии в фойе, изучить картотеку «Мосфильма».

— Ого! — сказала Наташа. — Ты бы до старости над ней сидел. Тут нужен ассистент.

— Значит, надо было найти ассистента.

— И как бы ты сформулировал его задачу?

— Ну-у, я бы попросил отобрать для меня фотографии всех красивых светловолосых женщин от двадцати двух до сорока лет, с синими глазами, длинными волосами и интеллектом. Не думаю, что мне понадобилось бы очень много времени…

— Пожалуй. А почему до сорока, я так плохо выгляжу?

— Не говори глупости. Просто я уверен, что ты и в сорок будешь выглядеть не хуже и после сорока. Я говорю о печати интеллекта, а не о морщинах, которых у тебя нет.

— Раз уж мы заговорили на эту тему, то сколько мне лет, по-твоему?

Наташа ожидала, что он замнется, но он уверенно ответил:

— Не меньше двадцати семи. И слава Богу. Мне самому исполнилось тридцать шесть, и для меня те, кому меньше двадцати пяти, — другое поколение, а эту преграду не так-то легко преодолеть.

— Да-а, — протянула Наташа, чувствуя, что начинает ему верить.

— Главное, что меня останавливало, чего я больше всего страшился, — продолжал Карел, — это того, что ты можешь быть замужем и иметь детей.

— А чего больше — замужества или детей?

— Только в сочетании. Если замужем, но без детей — это дело поправимое. Если только с детьми — еще лучше. Дети — это приданое.

— Значит я бесприданница.

— Это просто идеальный вариант, ведь я шел к тебе так долго, а теперь давай выпьем за то, что самое страшное уже позади. Пожалуйста.

Наташа растерянно отпила немного вина.

— Я верю, — торжественно произнес Карел, — что пройдет совсем немного времени, и мы будем вместе, уже навсегда.

— Меня пугает взятый тобой темп.

— А как же иначе? Подумай, сколько времени мы потеряли даром. Ты была замужем?

— Да. А ты был женат?

— Нет. Наверное, у меня было предчувствие. А потом я вернулся в Россию и увидел тебя. Я люблю тебя, Наташа.

Она изумленно подняла глаза.

— Я хочу, чтобы ты это знала. Я не тороплю тебя, нам больше некуда спешить. Я понимаю, что все эти годы ты не была одна, глупо было бы этого ожидать. Поверь, нам будет хорошо вместе. Я не хотел форсировать события, но вдруг понял, что не могу больше полагаться на судьбу, иначе она сама от меня отвернется. Прошу тебя, реши эти проблемы, если они есть. Я буду ждать столько, сколько тебе потребуется. Обещаю, что ты никогда не пожалеешь об этом.